Лунный жаворонок - Шеннон Мессенджер

Ей и раньше говорили так, и обычно это успокаивало. Но он сказал это таким тоном, что волоски на руках встали дыбом. Особенно когда она заметила, что его руки затряслись.

– Можешь сказать, о чем я сейчас думаю? – тихо спросил он.

Софи потянула сознание, нащупывая его мысли.

– Размышляете, как учить меня, если не можете прощупать мой разум.

Вся краска сошла с его лица, и он отвернулся, опираясь на кресло:

– В таком случае предлагаю тебе сесть. Нам нужно серьезно поговорить про этические нормы.

* * *

Когда Софи прыгнула в Хэвенфилд, Грейди был на улице и держал канат, взмывавший в небо и, кажется, ни к чему не прикрепленный. Софи сощурилась, глядя сначала на облака, а потом на Грейди.

– Что вы делаете?

– Выгуливаю меганевру.

Софи не хотела надоедать, поэтому решила не спрашивать, кто это.

Грейди беспокойно заерзал и краем глаза глянул на молчащую Софи.

– Как прошел второй день? – наконец спросил он.

– Нормально.

– И только? – Он склонил голову, глядя на нее так, словно видел насквозь. – Хочешь поговорить?

В этот момент он так сильно напомнил ей человеческого отца, что сердце будто рухнуло в пятки.

– Ну…

Ее прервало громкое жужжание.

– Назад! – Грейди уперся в землю ногами, а над его головой закружило нечто большое, зеленое и с переливающимися крыльями – и затем резко рухнуло вниз. Софи завопила и отпрыгнула назад за мгновение до того, как на место, где она стояла, приземлилась стрекоза размером со стервятника.

– Только не говори, что боишься стрекоз, – произнес Грейди, поглаживая жуткое насекомое по спинке.

– Не боюсь, когда они нормальных размеров. – А вот гигантские стрекозы – это совсем другой разговор. Она в жизни не видела ничего ужаснее ее глаз – как два зеркальных шара по обе стороны головы.

– Для меганевры это нормальный размер. Точнее, это у нас малыш. Когда вырастет, должен стать вдвое больше.

Софи содрогнулась. Грейди улыбнулся и, поманив ее за собой, повел чудовище в загон.

– Ну, так что ты хотела сказать?

– Да ничего такого. На физре все ужасно, а на телепатии… тяжело.

– Значит, Тирган прочитал лекцию по этике.

Она кивнула.

У телепатов было много серьезных ограничений. Ей нельзя было скрывать свои мысли, особенно от эльфийских властей, и это было проблемой – она понятия не имела, как это делать и как перестать. Еще ей было нельзя читать мысли без разрешения – как и говорил Фитц. Исключения составляли чрезвычайное положение или приказ Совета.

И вот что странно: телепаты пользовались высоким спросом. Как только она докажет свою надежность, Совет начнет посылать ее на задания. Но Тирган предупредил, что из-за непроницаемого разума поверить ей будет сложно – она легко может что-нибудь скрыть. После этого она задумалась о той «шутке» Квинлина про то, что она уже Хранительница. Совет же не считает, что она что-то скрывает, да?

– Погодите, – произнесла она, как только осознала, что сказал Грейди. – Вы тоже телепат?

– Нет. С чего ты взяла?

– А откуда вы знаете про лекцию?

– Всем эльфам с талантами читают лекцию по этическим нормам. Обладание способностью возлагает огромную ответственность. Не у всех она есть, сама понимаешь.

Софи понимала. И уже уяснила, что наличие способности – это совсем не ерунда. На самом деле, пока она ходила на занятия телепатией, Декс и остальные одаренные занимались выявлением способности в надежде обнаружить свой талант. Если к четвертому курсу одаренный никак себя не проявлял, то его могли отчислить, а если он и оставался в Фоксфайре, то не мог перейти на старшие курсы – а значит, и стать аристократом. Большинство таких учеников уходили в рабочие.

И все же она заметила, как Грейди снова увильнул от разговора про его способность. Не мог же он обладать чем-то плохим.

Не мог же?

– Он мезмер, – сказала Марелла на следующий день за обедом. – А что?

– Не знаю. Разве не странно, что он не хочет мне об этом рассказать? – спросила Софи.

– Это же Грейди и Эдалин, они сами по себе странные. Все еще не верится, что ты у них живешь. Они тебя удочерят?

– Я… не знаю. А что делают мезмеры? – спросила она, меняя тему на ту, от которой не болел живот.

– Ух ты, ты же вообще ничего не знаешь, да?

– Забудь.

– Да спокойно, я просто шучу. Мезмеры погружают в транс и заставляют делать то, что они пожелают. Редкая способность. Не настолько редкая, как у инфликторов, но все же.

Софи очень не хотелось задавать очередной глупый вопрос, но любопытство взяло верх:

– А инфликторы…

– …заставляют что-либо чувствовать. Заставляют плакать, или смеяться, или причиняют невыносимую боль – все, что захотят. Невероятно редкий талант. Я знаю только одного инфликтора, он из Совета. Но, может, еще кто-то есть. Спроси у наставника по истории.

При слове «история» Софи скривилась. Сегодня утром она впервые была на занятии с леди Дарой, и это было… странно.

В течение всей лекции на стенах мелькали невероятные изображения: эльфы с помощью телекинеза помогают людям строить пирамиды, цунами поглощает Атлантиду, армия волосатых дворфов опустошает Гималаи, чтобы построить там Убежище. Но сама леди Дара была еще более странной. Встречаясь взглядом с Софи, она каждый раз забывала, о чем говорит. Потом бормотала что-то про «вершащуюся историю» и возвращалась к лекции. И это жутко пугало.

– Кстати, слышала? – отвлекла ее от мыслей Марелла. – Сэр Тирган вернулся.

– Кто это? – спросила Софи, радуясь, что не забыла соврать.

– Всего-то навсего самый знаменитый наставник по телепатии. Он ушел, когда изгнали его друга Прентиса. Видно, протестовал так.

– Прентиса? – Софи постаралась скрыть свой интерес, но ей безумно хотелось узнать о нем побольше. Алден же сказал, что это секретная информация.

– Ага. Он был очень талантливым телепатом, но двенадцать лет назад его изгнали.

– За что могут изгнать?

– Нарушение основополагающих законов. Совет созывает трибунал, и если вина доказывается, то тебя на всю жизнь отправляют глубоко под землю, – Марелла передернула плечами. – Не знаю, что он сделал, но, думаю, что-то связанное с его работой Хранителем. Видимо, что-то ужасное, раз Совет ему всю жизнь испортил. И его семье тоже. Его жена вскоре умерла во время прыжка, а сына Вайли усыновил Тирган.

Софи вспомнила слова Квинлина, и в животе заболело.