Пробуждение - Марк Фрост

Брук побежала к входной двери. Аджай взял с тарелки оливку.

– Если все обстоит именно так, – изрек он важно, – то я – именно тот человек, который тебе необходим. Аджай Яниковский целиком к твоим услугам.

Аджай завел руку за спину, подбросил оливку на пять футов вверх и поймал ее ртом.

Аджай стремительно выскочил из отсека в холл, опередив Уилла, и быстро свернул в боковую дверь.

– Пойдем по лестнице, – объявил он. – Здешние лифты – жуткая древность, из времен правления Гарри С. Трумэна. Они придут третьими в гонке с ледником и престарелым почтмейстером.

Аджай запрыгал по ступенькам впереди Уилла. Энергия переполняла его. Уиллу не просто было за ним угнаться.

– Ты сильно поранился? – спросил Аджай.

– Не очень.

– И ты прибыл только сегодня утром. Откуда ты летел?

– С юга Калифорнии.

– Из одежды ты только это привез с собой?

– Более или менее – да.

Аджай остановился на лестничной площадке и придирчиво окинул Уилла взглядом.

– Ты почти немедленно умрешь от переохлаждения.

– Мне уже так сказали.

– А сколько у тебя денег? – осведомился Аджай.

– Формулировка «близок в полной нищете» устраивает?

– А еще скажи, что не втюрился без памяти в Брук.

Уилл наконец догнал Аджая. От быстрого бега у него разболелась голова.

– С чего ты взял?

Аджай разочарованно покачал головой и продолжил скоростной спуск.

– Боже милосердный, дружище, за нас все сказано.

Аджай пулей вылетел за дверь на нижнем этаже и с той же скоростью помчался к кампусу. На улице значительно потеплело, мороз сменился просто сильным холодом. Уилл застегнул «молнию» на куртке и поежился.

– А с чего ты взял, что я влюбился в Брук?

– Прошу тебя, Уилл. Судьба, в силу благорасположенности, дарует нам некую форму дружбы, но ты должен осознавать, насколько опасно наше положение.

– Что же это за опасность?

Большие глаза Аджая стали еще больше.

– О, ну естественно, опасность кроется в поразительной и почти противоестественной привлекательности не только двоих наших удивительных соседок, но и всей женской популяции кампуса.

– Хочешь сказать… что все девушки такие же, как Брук?

– Да нет же! – ожесточенно жестикулируя, воскликнул Аджай. – Они все так же различны, как снежинки. Красивые, интересные девочки, и каждая из них способна очень мило и по-своему свести тебя с ума. Любая теплокровная особь мужского пола проплыла бы через кишащие акулами воды с ногой, пронзенной копьем племени банту, лишь бы поменяться с нами местами. Но если ты не будешь держать себя в руках, твоя нервная система вспыхнет, как фейерверк. И тебя не спасет даже собака, наученная искать взрывчатку.

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать. Но хронологический возраст – самый ненадежный метод оценки.

– Ладно. Если так, то я считаю, что Брук – просто суперская девчонка, и в один прекрасный день она будет править миром. Так лучше?

– Да! Мы только что установили, что ты – не робот.

Аджай хлопнул Уилла по спине, весело расхохотался и первым направился к одному из больших зданий кампуса. На крупной табличке было написано: «СОЮЗ УЧАЩИХСЯ». Эта надпись совершенно не подготовила Уилла к тому, что он увидел внутри.

Союз учащихся оказался размером с гигантский гипермаркет. Юго-западный угол занимал продуктовый магазин. Прачечная и химчистка соседствовали с банком, большой спортивный магазин – с громадным канцелярским. А магазин учебной литературы, казалось, вообще не имеет конца. А за ним расположилась столовая, где предлагалась еда восьми различных кухонь, и ни одно блюдо нельзя было назвать фастфудом, нездоровой или дешевой пищей. За столовой находился двухзальный кинотеатр. В одном зале шел фильм, который еще не вышел в широкий прокат. Аджай пояснил, что во втором зале показывали только классику из «Золотого века», то есть до «Звездных войн», и эти фильмы входят в учебную программу. На афише был представлен фильм Хичхока «Заднее окно». За кинотеатром нашлось место для шестидорожечного боулинга и бювета с минеральной водой – боулинг и этот фонтанчик Уилл видел в рекламных материалах.

Аджай привел Уилла в магазин одежды величиной с футбольное поле. Бесконечными рядами стояли вешалки с всевозможными предметами одежды школьных цветов. Уилл был потрясен и только теперь вспомнил, что в бумажнике у него всего сто долларов.

– Заводи мотор, – сказал Аджай, подкатив к Уиллу магазинную тележку.

Аджай убежал. Уилл подкатил тележку к отделу зимней одежды. Ценников ни на одной вещи не было, но то, что ему захотелось приобрети больше всего – темно-синяя флисовая толстовка с серыми буквами «ЦИО», вышитыми на груди, наверняка стоило половину той суммы, которой он располагал. Уилл неохотно бросил толстовку в тележку. Он пытался решить, на что потратить вторую половину денег – на пару брюк цвета хаки или на рубашку регби, когда вернулся Аджай.

– Вот это лежало для тебя на кассе, – сообщил Аджай. – Ты же мне не сказал, что у тебя – полная стипендия, дружище. А это – лошадка совсем иной масти.

С этими словами он вручил Уиллу толстую пластиковую кредитную карточку. На ней не было ни рисунков, ни цифр – та же самая глубокая чернота, как на увеличивающемся планшетнике Роббинс. Аджай провел кончиком пальца по наружному краю карточки. Активировался сенсор. Появилась эмблема школы в самом центре. Под ней высветился шестнадцатизначный код и фамилия ВЕСТ.

Уилл перевернул карточку. С обратной стороны она выглядела стандартно – темная магнитная полоса. Родители объясняли ему, каким образом действуют эти магнитные полоски, как банки и компании пользуются ими для хранения конфиденциальной информации о клиенте. «Интересно, сколько сведений тут уже собрано обо мне?» – подумал он.

– А наличные тут принимают? – спросил он.

– Наличные? Ради всего святого, приятель, никакие наличные тебе теперь не нужны. У тебя есть Карточка. Ты можешь пользоваться ей где угодно.

– Тебе сказали, какой у меня лимит?

– Если лимит существует, тебе предстоит это выяснить, – хмыкнул Аджай.

«Проживание, учебники, питание – все включено».

Доктор Роббинс держала свои обещания.

– Давай сделаем это, – сказал Уилл.

Он бросил в тележку брюки и рубашку регби. Он еще ни разу не ходил по магазинам, не будучи ограниченным определенной суммой. От перспектив у него кружилась голова, но несмотря на уговоры Аджая развернуться по полной программе, Уилл все равно чувствовал себя неловко. Аджай забрасывал вещи в тележку, а он вынимал их.