Зашифрованная жизнь - Сергей Соболев

Подвывая сигналкой, с другой стороны блокпоста остановилась карета «Скорой». Полицейские, которым вернули оружие – но перед которыми никто и не подумал извиняться, – погрузили в машину медиков раненого товарища, которому сами же наспех перебинтовали простреленную руку.

– Ну что, Дон? – Ричи вопросительно посмотрел на старшего группы прикрытия. – Валим отсюда? Или будешь дожидаться, когда начальство хаджисов подгребет?

– Да пошли они! Пусть новый босс с ними базарит. Kozak, перебрось из салона в «сто десятый» все, что есть ценного! А то, когда мы уедем, хаджисы наверняка полезут курочить тачку. – О’Нил зло сплюнул под ноги. – Надо же, в третий раз за неделю под обстрелом! Долбаная Песочница!

Собравшаяся возле новой мечети толпа к моменту приезда на место «Дефендера» уже была частично рассеяна полицейскими и охранниками AGSM. А многие и сами поспешили прочь, когда где-то неподалеку прозвучали выстрелы. Хотя подобное, надо сказать, здесь уже мало кого удивляет: люди ко всему постепенно привыкают.

Запрет на проведение массовых мероприятий в центре города ввел мэр Баакубы. Его назначили на должность городского главы месяц назад. Он занял место прежнего чиновника, шейха из местного влиятельного шиитского рода, расстрелянного вместе с замом прямо в кабинете. А «приговорил» их один из здешних то ли торговцев, то ли подрядчиков – вроде из суннитов (его застрелила охрана)…

Новая мечеть, возле и внутри которой, несмотря на то что она не достроена, проходят молебны, находится почти в самом центре города. И поскольку блокпосты вынесены за черту, обозначенную указанием мэра, – которому было подсказано, что именно надо «указать», – а в сам центр пускали лишь спецтранспорт и тех граждан, у кого есть пропуска, то жители близлежащих шиитских кварталов, которых перестали сюда пропускать для молитвы, взроптали.

«Дефендер» остановился на площадке с тыльной стороны мечети.

– Kozak, за мной! – скомандовал О’Нил. – А ты, Ричи, найди Сэконда! Он где-то возле входа. Или внутри этой долбаной муслимской постройки.

Иван поспешил вслед за ирландцем, который направился… к минарету!

Козак, надо сказать, попал в затруднительное положение. С одной стороны, следовало бы рассказать О’Нилу о том, что он видел здесь, у мечети, в прошлую пятницу – в тот самый день, когда их кто-то обстрелял возле здания полиции. Ему тогда показалось, кстати, что стреляли по ним именно отсюда. Скорее всего, с верхней площадки минарета. Или, что чуть менее вероятно, с опоясывающего купол мечети небольшого карниза. С другой стороны, если он скажет ирландцу, что видел в тот день здесь, возле мечети, на этом самом месте, и Сэконда, и Шкляра – да еще, как показалось, со снайперским винтарем, – то это может привести к непредсказуемым последствиям. Ведь уже ни для кого не секрет, что между двумя старшими «офицерами» пробежала черная кошка.

Иван оказался перед дилеммой. Не скажешь – плохо. Скажешь – гарантированно жди разборки.

Он так и не успел ничего для себя решить. Потому что О’Нил не дал ему времени на размышления. Ирландец направился к двум смуглым молодым людям, в одном из которых Козак признал местного парня-азанчи. Они, эти двое, подметали плиточное покрытие возле входа в минарет. Надо сказать, что перемычка, призванная соединить минарет и саму мечеть, еще не построена. И это был именно минарет – высотой более тридцати метров, – а не маленькая башенка-гульдаста.

Когда подошли поближе, парни продолжали подметать. Они негромко переговаривались, как будто даже и не замечая присутствия чужаков…

О’Нил подошел к младшему парнишке, которому с виду было где-то лет семнадцать. Это и есть тот самый звонкоголосый азанчи, чей напевный узорчатый голос, усиленный мощными динамиками, разносится в час призыва к молитве до самых дальних окраин города.

Ирландец левой рукой схватил юношу за воротник зеленого цвета рубахи, а правая потянулась к кобуре. Козак и охнуть не успел, как О’Нил вырвал из поясной кобуры «глок-17».

– Эй, босс… Что происходит?

Ирландец, тряхнув как следует парня, у которого помертвело лицо, заорал, выпучив глаза и брызгая слюной:

– Ты главный на долбаной башне?! Говори, кто туда сегодня поднимался!

– Эй, босс… полегче!

Оба парня что-то залопотали на арабском. Второй, хотя и перепугался насмерть, даже не пытался убежать.

О’Нил еще несколько раз задал один и тот же вопрос: «Кто поднимался на минарет?» Разозлившись, он пинком оттолкнул того, что постарше. Затем, бешено вращая глазами, уставился на Козака – тот опасался действовать сколь-нибудь решительно, потому что палец ирландца лежит на курке… Может и убить парнишку!

Из-за угла мечети показались люди. Двое в униформе и кто-то из местных.

Сэконд и его телохран! Очень вовремя они появились.

– Дональд, прекрати! – крикнул Сэконд. – Отпусти парня!

Увидев эту парочку, ирландец недобро ощерился и отшвырнул парнишку.

– Так-так! Сам явился, Майкл? Ну что ж… давай поговорим!

– Убери ствол, О’Нил! – процедил Сэконд. – У тебя что, крышу снесло?!

– Ни хера не снесло! Хотя и хотели снести… некоторые!

– Вот что, друг мой Дональд. Если у тебя есть ко мне вопросы или захочешь перетереть, я в твоем распоряжении. Но…

– Вот-вот. – О’Нил скривил губы. – Сейчас пойдут отмазы!

– Мы на работе, О’Нил, – продолжил Сэконд. – «Разбираться», если не отпадет желание, будем в свободное от службы время. Кстати, раз уж всплыла тема разборок… Сегодня мы не возвращаемся вечером на базу.

– Это еще почему? – спросил О’Нил. – Что за новое змейство ты придумал, Сэконд? А ну выкладывай!

– Поедем на «стрелку», – сказал старший команды A1. – Вся эта долбаная хрень уже и меня достала! – Сэконд коснулся ребром ладони горла. – Или мы тут кое с кем перетрем и договоримся… Или нас самих «перетрут»!

Сказав это, он ткнул пальцем в грудь Козака.

– Ты отправишься с нами. И еще, дружище. Запомни негласное, но самое важное правило: держи язык за зубами!

В десять вечера, в опустившейся темноте, через ворота базы «Иксрэй», что расположена в шести километрах на северо-запад от окраины Баакубы, одна за другой проследовали шесть машин.

Транспорты припарковались на небольшой площадке перед серым приземистым зданием, узкие окна которого забраны решеткой. Это бывшая военная тюрьма, построенная еще до Саддама. В первые годы после свержения кровавого диктатора данный объект использовался по назначению. Летом нынешнего года последних заключенных перевели в другие лагеря, а данный объект законсервировали. Здесь, на базе «Иксрэй», держат минимальную охрану. Примерно в километре находится крупнейшая в провинции Дияла военная база – тот самый «Кемп Уорхорз», на территории которого автономно, в собственном закутке, размещается филиал фирмы AGSM. Местных в штате охраны базы «Иксрэй» нет.