Темный маг и отворотное зелье - Татьяна Рябинина

Закатив глаза к низкому небу, Марис осуждающе покачал головой. И заявил, что у него с одеждой все в порядке, поэтому он голодать не намерен.

- Значит, у нас только два варианта, - на смех ушло слишком много сил, и теперь я едва ворочала языком. – Или украсть что-нибудь, или охотиться. Знаешь, в моем мире есть такие люди, которые ходят в походы на выживание. Куда-нибудь в лес или в горы с одним ножом. Скажи, а нет случайно специальных заклинаний, чтобы приманить зверей или птиц?

- Нет! – отрезал Марис. – Ну… то есть они есть, конечно, но… это ночная магия. Мы не можем ее применять.

- Да-да, я помню. Применяя ночную магию, вы отдаете себя во власть зла. За это сажают на корабль и отправляют на другой континент. Чтобы не разлагали порядочных сограждан. И все-таки? Это вот прямо так сразу происходит? Один раз наколдовал чего-нибудь ночного – и все, тут же превратился в черного-черного злодея?

- Ну… нет, конечно, - нехотя ответил он. – Не прямо так сразу, но…

- А применение ночной магии как-то контролируется? Ну я ж не знаю, может, по движению энергий отслеживают, что кто-то закон нарушил?

- Нет.

- Тогда… - вкрадчиво протянула я и замолчала выжидательно.

- Ты с ума сошла, Лана? – прошипел Марис, сощурившись по-кошачьи. – Мало мне из-за тебя неприятностей?

- Ну ладно, - я выразительно пожала плечами. – Значит, будем голодать. Хотя можно вернуться в эту… как ее? Ковреду. Потребовать у разбойников деньги назад. Или продать им мои серьги и купить еды.

На самом деле я действительно думала об этом. Не в Ковреде, конечно, продать, но если все так критично, глупо цепляться за побрякушки, даже любимые. Тем более один раз я их уже отдала, можно сказать, попрощалась.

Марис злобно дал серому шенкеля и обогнал меня. Его жестко выпрямленная спина и гордо вскинутая голова демонстрировали глубокое возмущение. Спустя минут пятнадцать плечи чуть обмякли, а голова вернулась в нормальное человеческое положение.

Прекрасно, хихикнула я, процесс пошел.

Впереди показалось небольшое озеро, и Марис свернул с дороги к нему. Вскоре я уже сидела на лапнике, закутанная в два плаща, свой и его. Рядом жарко пылал костер, на котором в котелке варилась очередная порция целебного снадобья.

- Да, маловато, - Марис проинспектировал наши запасы: половину буханки хлеба, немного сыра и копченого мяса.

Отломив кусок хлеба, он подошел к кромке берега и принялся бросать крошки в воду. Плеснуло раз, другой, третий – за дармовым угощением подтянулись рыбы. Скормив им весь хлеб, Марис что-то зашептал. Поверхность воды серебристо заблестела. Взяв разлапистую ветку, он подтащил к берегу одну за другой несколько крупных рыбин, похоже, спящих.

- Довольна?

Быстро выпотрошив, Марис обмазал их мокрой глиной и зарыл в угли костра.

- Чувствую себя так, будто совратила невинного школьника.

Его взгляд подсказал, что стоит быть поосторожнее. Одно дело изучать ругательства и прочие непристойности, это все-таки академический интерес. Но подобные шутки с мужчиной, который не нравится, ни в каком смысле, не самое разумное дело.

Одну запеченную рыбину, очень даже вкусную, мы съели, еще три завернули в листья и забрали с собой. Отвар вкупе с очередной порцией целительных заклинаний привел меня в более-менее сносное состояние. Я вынуждена была признать, что в нашем мире после такого купания пролежала бы дома пару недель. Если бы, конечно, не загремела в больницу с пневмонией.

Остаток дня прошел в основном в молчании. Марис, видимо, пытался свыкнуться с мыслью о своем глубоком нравственном падении. А я снова поймала себя на том, что мне не хватает Элиана.

Вечером нам сказочно повезло.

- Это что там такое? – спросила я Мариса, заметив в стороне от дороги нечто напоминающее хижину.

«Такое» действительно оказалось заброшенной охотничьей избушкой с окнами, забитыми досками. В ней даже печь была, хотя и страшно чадящая. Все лучше, чем под открытым небом. Мы съели одну из трех рыб, запив ее кипятком, и легли спать на дощатую лежанку. Засыпая рядом с храпящим Марисом, который оттеснил меня на самый край, я вспомнила позапрошлую ночью, когда пригрелась под боком Элиана. В этом не было ни капли эротики, но зато… так тепло и уютно.

А вот не надо было на ночь Элиана вспоминать. Потому что он мне приснился. В крайне непристойном сюжете. К счастью, один, без братца. Но на этом все счастье и заканчивалось, потому что во сне я была все той же снежной бабой с нулевым либидо. Да ладно, даже не с нулевым, а глубоко отрицательным. Так что все непристойности, которые могли бы сделать кассу любому фильму для взрослых, пропали даром.

В этом эротическом кошмаре бедняга старался, как проклятый, а кое-кто пялился в потолок, размышляя о том, что не мешало бы побрить ноги, но, собственно, чего ради, а поэтому ну его нафиг. И за электричество надо заплатить, пока пени не набежали.

Проснулась я в самом ужасном настроении. Печка остыла, в хижине было страшно холодно. Простуда моя, разумеется, за сутки с небольшим не прошла, несмотря на все магическое лечение. В груди саднило, в горле першило, да и в целом чувствовала я себя довольно паршиво. А впереди оставалось не меньше трех дней пути.

Раздражение кипело и пенилось. Умыться толком не удалось. Чистое белье? Не в этой жизни. Казалось, что от меня пахнет, как от бомжихи. Впрочем, Марис тоже не слишком благоухал. Рыба, такая аппетитная в горячем виде, теперь отвратительно отдавала жиром, оставляя во рту мерзкий привкус. От целебного отвара началась изжога.

Когда мы наконец поехали дальше, лучше не стало. Небо все так же задевало вершины деревьев, нагоняя тоску. Разговаривать не хотелось. Я попыталась вспомнить о чем-то приятном, но мой родной мир казался далеким, словно нереальным. А в этом ничего особо радостного со мной не произошло, да еще и ледяное зелье делало все тусклым и смазанным. Если только наш с Элианом поход в деревню, бегство от Глая и поцелуи в подземелье. Но стоило об этом подумать, как память упорно сворачивала к событиям из сна, и я злилась еще сильнее.

День прошел в угрюмом молчании. Мы несколько раз останавливались передохнуть, доели рыбу и сыр. На ужин осталось лишь немного хлеба и мяса.

- Скажи, а если нам удастся договориться с драконом, как мы повезем его обратно? – спросила я Мариса, когда тишина, нарушаемая лишь конским шагом и шумом ветра, стала слишком уж давящей.

- Если удастся договориться, думаю, он полетит сам, - буркнул он. – Гартис, если верить легендам, тащил Чевелора на веревке. Со спутанными крыльями. Но он никуда не торопился.

- А что будем делать, если ни один дракон не согласится? С какой стати им вообще покидать родные места и своих близких?

- А это уж как уговаривать будешь, Лана, - огрызнулся Марис. – Сможешь донести, что без их помощи ночные маги со временем захватят весь Грайар, может, и согласятся.