Ненависть или любовь? - Элизабет Кейли

– Но я этого не слышала. И не хочу никуда бежать. Я боюсь Каролу! – наконец призналась Сьюзен, в том числе и самой себе. – Боюсь того влияния, которое она когда-то имела на Бернарда. Я хочу быть уверена, что Бернард будет только со мной, что он не попадется на ее крючок! А еще я хочу быть уверена в том, что Карола не сможет навредить ни ему, ни детям. Я ужасно боюсь того, что может быть, если только у меня хватит смелости вернуться к нему! Вот такой вот парадокс. – Сьюзен развела руками.

– Бояться не стыдно, – успокоила ее Бетти. – А уж такую женщину и подавно. Думаю, тебе не помешает немного вздремнуть. Я тоже посплю. Лучшее лекарство от любых неурядиц – здоровый сон.

– Мне кажется, я еще долго не смогу уснуть… – пробормотала Сьюзен. – Да, мне показалось, что ты приглашала Бернарда к обеду?

– Угу, но он не сможет приехать. Ему нужно решить один очень важный вопрос.

Бернард положил трубку и задумчиво посмотрел на телефон. Разговор с Бетти на многое раскрыл ему глаза. Даже когда Скотт прямо сказал ему о том, что Сьюзен просто хочет стать его женой, Бернард никак не мог до конца поверить в то, что проблема лишь в этом. Ему казалось, что их случайно вспыхнувшая любовь может длиться вечно и ничто не способно помешать им любить друг друга. Сам-то он был готов к косым взглядам и перешептываниям за спиной: брак с Каролой давно приучил Бернарда к этому.

Но я, как всегда, не подумал о Сьюзен! – корил себя Бернард. Как же ей бедняжке было тяжело встречать знакомых, идя под руку со мной! Я-то видел только восхищенные взгляды мужчин и не замечал, как после встречи они обменивались кривыми ухмылками. А Сьюзен все это видела, но ни разу не сказала мне о том, сколь тяжело для нее столь двусмысленное положение. И я идиот! Почему я не рассказал ей о своих чувствах? Ну кто мне мешал признаться ей в любви?! Ведь возможностей было сверх меры! Каждый раз, когда мы куда-нибудь ходили, каждый вечер, когда ложились спать, каждое утро, когда просыпались… Я ведь ночами часто смотрел на нее и удивлялся, какое сокровище мне досталось совершенно случайно. И, наверное, был прав, когда понимал, что ничем не заслужил ее любви и преданности!

Бернард откинулся в кресле и прикрыл глаза. Его голова раскалывалась от боли, такой знакомой боли. Так же было, когда он понял, что Карола предала его. Бернард вздрогнул и усилием воли заставил себя открыть глаза. Комната плыла и качалась. Он потер виски, стараясь вернуть себе чувство реальности.

Я не должен сдаваться. Один раз я позволил себе слабость – и к чему это привело? Я чуть не погиб сам и не погубил детей. Нет, я не имею права быть слабым. Только не сейчас.

Взгляд его снова упал на телефонную трубку. Новый аппарат «а-ля тридцатые», как выразилась Сьюзен, она где-то раздобыла совсем недавно. Бернард улыбнулся, вспомнив, с каким жаром она уверяла, что его кабинет будет смотреться гораздо лучше с этим старинным монстром, нежели с современным аппаратом из пластика. Он был готов разрешить Сьюзен делать все, что угодно, лишь бы она была счастлива, даже превратить его кабинет в лавку древностей! Но Бернард не мог не признать, что в итоге она оказалась права.

Все вокруг напоминает мне о Сьюзен! Она провела в этом доме всего четыре месяца, и уже успела так много сделать не только для нас, но и для него. Везде чувствуется ее рука! Куда бы ни посмотрел, я сразу же вижу Сьюзен. Как же я смогу жить без нее? Всю жизнь я мечтал о такой любви, надеялся, что брак подарит мне это волшебное чувство, и так жестоко обманулся. Но что, если я опять думаю только о себе? Что, если для Сьюзен будет лучше остаться одной, найти себе мужчину своего возраста, без детей, без проблем и жить с ним счастливо много-много лет? Да и имею ли я право оставлять детей без матери? Как ни крути, а она их мать и до сих пор моя жена. Я несу ответственность за нее! Хотя есть ли у Каролы хоть какие-то материнские чувства и понимает ли она, что также несет ответственность за детей и в некоторой степени за меня, это еще вопрос. Вот Сьюзен прекрасно понимала, нет, скорее чувствовала, когда она нужна детям, когда мне необходимо ее внимание. И самое удивительное в том, что она всегда была рядом! Ни разу я не могу вспомнить, чтобы она опоздала ко мне, засидевшись с детьми, или чтобы из-за меня не проверила, как у них идут дела в школе. Каждый раз, как только кто-то из нас нуждался в ее внимании, она появлялась, словно джинн из бутылки. Да, Сьюзен необыкновенная женщина!

Бернард улыбнулся, но тут же улыбка покинула его лицо. Бросив еще один хмурый взгляд на телефон, он вновь обхватил голову руками.

А теперь я должен раз и навсегда решить, что для меня важнее: мое счастье или счастье Сьюзен. Да, она меня любит, но не привяжу ли я ее к себе своей любовью? Пройдет еще совсем немного лет, и я превращусь в старую развалину. Сьюзен человек чести, она ни за что не оставит меня, будет ухаживать за мной, и даже мысли не допустит о том, чтобы уйти. Да еще и дети. Имею ли я право заставлять ее принимать на свои хрупкие плечи ответственность за них? Ведь она должна рожать своих детей, воспитывать их, а не возиться с двумя сложными подростками. Не станет ли моя любовь к ней в конечном счете, камнем на шее? Как же все запуталось…

Бернард встал с кресла и подошел к окну. Он надеялся, что холодное стекло поможет унять дикую головную боль.

Нежные женские руки обвили шею Бернарда. Теплое податливое тело прижалось к его спине. Мягкие бедра потерлись об него, стремясь вызвать волну желания.

– Ты предлагаешь мне взять сейчас то, в чем отказывала несколько лет? – иронично усмехнувшись, спросил Бернард.

– Разве я когда-нибудь отказывала тебе? – удивилась Карола.

Бернард не ответил и вернулся в кресло. Сейчас они были в его кабинете, на его территории, и Бернард искренне надеялся, что это поможет ему выиграть последний бой с Каролой.

– Ты, вероятно, хотела поговорить со мной об условиях развода? – спокойно спросил он, перебирая какие-то бумаги на столе.

– Какой развод? О чем ты? Мы ведь образцовая семья!

– Не считая того, что ты ушла к любовнику, не преминув оповестить об этом полгорода. – Бернард и сам удивлялся той язвительности, которая сегодня овладела им при встрече с Каролой.

– Бернард, дорогой, я вернулась домой. Только сейчас я поняла, что значит семья. Мне было так плохо без тебя и детей!

– Так плохо, что ты в первый же час ударила Шарлотту?

– Я не хотела сделать ей больно! Просто девочке не помешает хороший урок. Она слишком много себе позволяет. Все же я ее мать!

– Проблема в том, что Шарлотта забыла о том, что ты ее мать. Где ты была, когда она просыпалась ночью от кошмаров, где ты была, когда она в первый раз влюбилась, где ты была, когда она выиграла состязания по верховой езде? Ты кочевала из одной постели в другую, думая только о своих удовольствиях. Чтобы быть матерью, недостаточно родить ребенка. Нужно еще и воспитывать его.

– Хочешь сказать, что эта твоя Сьюзен успела так воспитать детей, что они забыли родную мать?