Ночи темной луны - Сергей Пономаренко

— О чем же он писал в дневнике?

— Обо всем, что с ним произошло после смерти вашего сына. А назвал он свою рукопись «Записки абсурдного человека».

— Он всегда был позер, наш Александр, так и не ставший Великим. Я обязательно прочитаю его дневник.

— Возможно, Саша… Александр не хотел бы, чтобы вы знакомились с этими записями.

— Вам можно, а мне, значит, нельзя? Почему вы так решили, Ларочка?

— И мне не стоило в него заглядывать, но я не удержалась… Извините меня, сама не знаю, что говорю.

— Если Саша оставил дневник, то не для того, чтобы в него не заглядывали, скорее наоборот. Он попал в нехорошую историю, и своим молчанием вы не даете ему использовать шанс на спасение, который могу дать ему я. Еще раз спрашиваю: где он?!

— После того как он ушел, я ничего о нем не знаю. — Лариса пришла в себя, отвечала спокойно, но по-прежнему избегала смотреть Ане в глаза, и это ее насторожило.

— Вы своей ложью только вредите ему! — начала закипать Аня.

Лариса продолжала молча полировать взглядом пол.

— Может, ты думаешь, что я хочу его вернуть в семью? Заблуждаешься! — снова перешла на «ты» Аня. — Нашу треснувшую семейную жизнь не склеишь никаким суперклеем. Мне пора идти. Что скажешь на прощание? Повторяю: я пришла дать ему шанс на спасение, а ты своим молчанием обрекаешь его на погибель!

— Я не знаю, где он. Может, его нашли бандиты, — тихо сказала Лариса.

— Если ты и правда не знаешь, где он, то это означает, что он поменял одну теплую постель на другую. Он такой непостоянный, наш Александр! Вот номер моего телефона, позвони, если он объявится. Всего хорошего, и ради бога, закрой на запор входную дверь, вокруг столько бандитов! — С перекошенным от злости лицом Аня выскочила на улицу.

«Боже мой, что он нашел в этой клуше? Воистину, мужчинам мозги и сердце заменяет желудок!»

Морозный воздух подействовал на Аню успокаивающе. Ей была неприятна встреча с женщиной, которую обнимал, целовал, ласкал Саша. Она была очень зла на него за то, что он вовлек ее в свои разбирательства с бандитами. А сам, как выяснилось, кочует из одной постели в другую, ублажая перезрелых дамочек. Единственное, что он умеет хорошо делать.

«Я люблю Антона, возможно, не так безумно, как мне казалось раньше, но достаточно сильно, а Сашу ненавижу! Нашел он себе любовницу — Лару! Хоть бы выбирал что-нибудь поприличнее! Впрочем, мне совершенно безразлично, с кем он. У меня есть Антон. Мне бы только от бандитов избавиться. Пусть Саша сам с ними разбирается — это его проблемы!»

Аню встретил замерзший чуть ли не до остекленелости Антон, едва выговоривший дрожащим голосом:

— Что ты узнала?

— После расскажу. Возвращаемся, любимый. Ты так дрожишь, хоть бы не заболел. — Аня жалостливо посмотрела на мужчину, которого колотило от холода, а он мужественно дождался ее. Без сомнения, терпеть подобные муки может лишь по-настоящему любящий человек.

Они быстрым шагом направились в сторону метро. Шли молча, на усилившемся морозе было не до разговоров. Антон во время движения чуть согрелся, но слезы текли из глаз и он все время сморкался в платок. Наконец они вышли к остановке автобуса.

Аня подумала: «Не хочется одной возвращаться в пустую квартиру, которую ненавижу после того, что со мной там произошло. А вдруг стриженые опять дежурят, высматривают меня?» Она остановила Антона и несмело предложила:

— Если хочешь, можем снять номер в гостинице до утра. Я о тебе позабочусь, чтобы ты не заболел. Зайдем в ночной магазин, вон он светится, возьмем спиртного, чего-нибудь покрепче, я тебя разотру. — И тут же, расхрабрившись, предложила: — Или поедем ко мне, уже поздно, да и холодно, не думаю, чтобы меня поджидали возле моего дома. Я напою тебя горячим чаем с коньяком. Ты сможешь остаться у меня до утра. Если, конечно, захочешь. И у меня есть что почитать этой ночью — дневник абсурдного мужа. — Аня показала тетрадку, экспроприированную у Ларисы.

Антон соскучился по Ане и ни секунды не колебался:

— Позвоню домой, если жена дома, что-нибудь придумаю, а если ее нет, то придется сразу ехать домой. Ильинична, наверное, ушла, и дочка дома одна.

— Давай! — кивнула Аня и направилась к одинокому столбу со светящим фонарем, метрах в двадцати от остановки.

Минут за десять Антон оббежал здешний «пятачок», обнаружил две телефонные будки, но в обеих телефоны не работали. В одной даже была срезана трубка. Тут он впервые пожалел, что не согласился на недавнее предложение Гали купить ему мобильный телефон или пейджер. Он боялся, что в таком случае Галя будет постоянно его контролировать, нарушать его планы. Вернувшись, расстроенный Антон увидел Аню возле уличного фонаря, поглощенную чтением дневника.

— Э-эй! Ты что делаешь? — возмутился Антон, заглядывая ей через плечо. — Мы же договорились читать его вместе. Здесь таксофоны не работают, поедем к моему автомобилю и по дороге найдем работающий таксофон. Сегодня я буду ночевать у тебя, и ничто этому не помешает. Ничего с дочкой не произойдет, если сегодняшний вечер проведет сама, пока ее мамаша не заявится домой.

Антону бросились в глаза нервно пляшущие строчки с корявыми буквами-уродцами. Неожиданно он встревожился, словно эта тетрадка могла обрести над его Аннушкой непостижимую власть и отобрать ее у него. Что скрывается под аляповатой красочной обложкой толстой ученической тетрадки, сумевшей приковать ее внимание, несмотря на собачий холод?

Аня, несмотря на его слова, продолжала читать, не отрывая взгляда от тетради. У него же от усилившего мороза и пронзительного ветра слезились глаза, что не позволяло разобрать написанное.

Антон занервничал.

— Мы пойдем в метро или устроим здесь избу-читальню? — произнес он.

Наконец Аня оторвалась от чтения и закрыла тетрадь.

— Ты прав, идем в метро. Уже очень поздно и холодно. — Она замялась. — То, что я предложила, — глупость, ко мне мы не поедем. За квартирой наверняка наблюдают, и тебе не следует открыто впутываться в это дело. В гостиницу тоже не пойдем: то, что я не дома, может вызвать у них беспокойство и они начнут розыски, подумают, что я прячусь. И они могут принять жесткие меры. Я сама доберусь домой, а ты забери свой автомобиль.

— Еще не поздно, не так давно стемнело, а кажется, что уже ночь, — хмурясь, возразил Антон. — Ты предложила провести с тобой ночь, а теперь меняешь планы. Ты считаешь, что со мной можно играться, как с котенком?!

— Пожалуйста, не обижайся! Так будет лучше, поверь мне. Мне надо самой прочитать этот дневник. Надеюсь, это поможет справиться с проблемами, подброшенными Борисенко. Времени, которое дали мне бандиты на его поиски, осталось совсем мало. Мне необходимо разобраться во всем этом.

— Вдвоем будет гораздо проще это сделать, — продолжал настаивать Антон.

— Извини, но я думаю, что этот дневник не для коллективного чтения.