На фланге линии Маннергейма. Битва за Тайпале - Кирилл Якимович

Нельзя сказать, что тревожные рапорты не оставались без внимания офицеров различных рангов всего финского III армейского корпуса. Их беда была в том, что каждый подчиняющийся им резервный батальон, рота, взвод были столь немногочисленны, что срывать их с места и занимать позиции в предполагаемых районах удара противника казалось слишком расточительным. То же самое касалось и расхода боеприпасов. С самого начала войны в тактике финнов оставалось неизменным одно — если есть удар, то надо на него реагировать как можно быстрее. Но реакция на наступление неприятеля должна была осуществляться лишь тогда, когда предельно четко выяснен характер атаки, ее направление и силы противника. В качестве предварительных мер противодействия финны периодически подрывали лед озера для образования полыней, но из-за экономии тола и наступившей морозной погоды эти мероприятия оказались малоэффективными. Основная площадь ледяного пространства оставалась нетронутой и укрепляющейся день ото дня.

Ночь перед финским Рождеством выдалась слабоморозная и снежная.

Ранним утром 25 декабря финские дозоры, залегшие на льду озера в сотне метров от своего берега, заметили приближающиеся к ним темные фигуры, едва различимые за пеленой плотного снегопада. Сомнений быть не могло — русские начали атаку. Стремительно снявшись с умятых снежных наблюдательных позиций, финны поспешили к своим, хотя уже было ясно, что предупредить основные силы вовремя они не смогут — ночной снегопад сделал свое дело, и атакующие солдаты неприятеля были замечены слишком поздно.

В тот момент, когда запыхавшиеся часовые торопливо докладывали об увиденном, первая волна подразделений 4-й дивизии уже достигла северного берега Суванто. И тут относительную тишину предрассветной ночи, нарушаемую только отдаленным гулом у Тайпалеен-йоки, разорвал мощный рокот советской артиллерии. Молчавшие до этого орудия РККА, обстреляли тыловые позиции финнов, ограждая своих спешно окапывающихся товарищей на вражеском берегу озера.

В планы советских командиров входило не просто выйти в тыл финской 10-й дивизии, но создать там цельный плацдарм на всем протяжении северного берега Суванто-ярви. Для этого два полка 142-й дивизии и три полка 4-й дивизии РККА одновременно нанесли удары по пяти направлениям.

Первый, самый западный, удар, почти у самой деревни Саккола, был произведен подразделениями 19-го и 461-го полков 142-й стрелковой дивизии. Несмотря на солидный боевой опыт и стойкую волю к выполнению задачи, ни одному из батальонов не удалось добраться до противоположного берега. Бойцы 19-го полка сумели преодолеть первый ряд установленных на льду «рогаток» из колючей проволоки, но залегли у второго ряда колючки, прижатые плотным огнем финских пулеметных расчетов.

На пути наступавших на левом фланге двух батальонов 461-го полка препятствий из колючей проволоки не было. Зато были минные поля и полыньи, устроенные противником. Красноармейцы продвигались вперед вопреки всем препятствиям, но в каких-нибудь шестидесяти или пятидесяти метрах от заветной цели на них обрушился сильнейший минометный и пулеметный обстрел из молчавших до сих пор финских траншей. Встретив такое упорное сопротивление, полк откатился на свой берег, чтобы в полдень повторить попытку и снова отступить.

К наступлению темноты все участвовавшие в этой атаке советские солдаты (кому удалось выжить) вернулись на южный берег Суванто-ярви. Многие из красноармейцев пролежали на льду весь день с утра до вечера. Отдаваясь инстинкту самосохранения, они не смели поднять головы и терпеливо дожидались наступления темноты, отмораживая себе руки, ноги, щеки, носы. Никогда еще короткий декабрьский день им не казался таким безумно долгим и страшным. На удивление командования, потери были не так уж и велики: чуть больше тридцати убитых в каждом из атаковавших полков и около ста тридцати раненых за десять часов боя.

До сих пор неизвестно, почему два полноценных кадровых полка боевой дивизии Ленинградского военного округа, предприняв две попытки атаки, больше не возобновляли никаких боевых действий, спокойно наблюдая за тем, что творится на их восточном фланге.

А там происходили намного более драматичные события.

Начиная от мыска Кекинниеми удар советских войск пришелся по трем направлениям — непосредственно на Келья, далее на хутор Волоссула и еще восточнее — к мыску Патониеми.

Наступление на Келья началось в шесть утра всем личным составом 220-го стрелкового полка. Штурмовой отряд 1-й роты не добежал двухсот метров до северного берега, как огонь противника прижал его ко льду. Как и в случае со своими коллегами из 142-й дивизии, отряд пролежал на льду до вечера и откатился назад, оставив на льду убитыми и ранеными сто двадцать красноармейцев.

Две других роты того же полка были остановлены на более дальних подступах к неприятельской линии обороны и также повернули назад с потерями.

Бросок второго батальона 220-го полка через открытый лед озера оказался более удачным, и уже к восьми часам утра красноармейцы спешно окапывались, готовясь удержать занятый плацдарм на поле деревни Келья. Получив донесение, что плацдарм на том берегу занят, командир полка тут же отдал приказ о немедленном усилении гарнизона занятого «пятачка», выслав на подмогу свой последний батальон. Но ответные действия финских войск уже начали вносить серьезные трудности в выполнение этого приказа. Батальон попытался захватить участок берега справа от второго батальона, но, встретив сильное сопротивление противника, начал отступать сразу же после гибели своего командира, капитана Волнухина.

Следя за действиями РККА на этом участке, финское командование решило, что основной удар советских войск направлен в тыл позициям Тайпале, к северу от деревни Кирвесмяки, поэтому первоочередной задачей по нейтрализации советского наступления на северный берег Суванто стала ликвидация двух восточных плацдармов — у Патониеми и у Волоссула.

Первым делом хозяева северного берега обратили внимание на самый восточный участок атаки противника — сектор, расположенный в шестистах метрах от ДОТа в Патониеми, который заняла рота 101-го стрелкового полка. Когда финны начали обдумывать методы противодействия, советские солдаты, развивая атаку, наткнулись на расположенную в этом районе неподалеку от берега озера и ничего не подозревавшую батарею полевой артиллерии. Кстати, весь личный состав этой финской батареи, 2-й батареи 4-го тяжелого артиллерийского дивизиона, был шведоговорящим, то есть этническими шведами, проживающими в Финляндии. Многие из них и по-фински говорили с трудом, что являлось причиной недоразумений при распознавании посыльных или просто в общении со своими исконно финскими сослуживцами из других частей. Впрочем, это так, к слову…

Обладай командир роты Красной армии смелостью в принятии самостоятельного решения, противника можно было бы смести с ходу. Но вместо того чтобы активно действовать, атакующие полностью передали инициативу в руки неприятеля, установив пулеметы и приготовившись к обороне. За это время шведские финны или финские шведы достаточно опомнились, чтобы открыть стрельбу, но из двух имеющихся в батарее пулеметов один быстро вышел из строя. Тем не менее на пути советских бойцов был поставлен довольно плотный огневой заслон, так как большая часть расчетов побросала орудия и принялась отражать атаку с помощью личного оружия, винтовок.