Коллекция поцелуев - Венди Хаггинс

Я обожаю, когда она начинает отчитывать кого‐то в такой манере, но только не меня.

– Девчата, – охладила нас Лин.

Я повернулась к рулю, дернув ремень сильнее чем надо. Это неправильно. Так нельзя.

– Никаких ссор, – прошептала Кензи, шурша пакетом и периодически блюя в него.

Бедная Кензи.

– Мы не можем везти ее домой в таком виде, – сказала я. – Родители убьют ее.

– Ее родители на корпоративе, ты забыла? – напомнила Лин. – Там будет только Рэй.

Это старшая сестра Кензи, студентка колледжа. Мне стало стыдно оттого, что я практически забыла весь тот разговор.

В минивэне воцарилась тишина, за исключением сухого кашля Кензи. Сначала мы отвезли домой ее, затем Лин. В результате мы с Моникой остались наедине, и в машине повисло неловкое молчание, пока мы не доехали до ее дома. Мы шепотом попрощались, и она пулей выскочила из машины. Знаю, мне следовало извиниться, но почему из всех парней на той вечеринке, среди всех, кого ей достаточно было лишь поманить пальцем, она флиртовала именно с Дином? Я не хотела, чтобы между нами встал парень. Это всегда было моим правилом номер один, но сейчас я нарушаю его. Однако и она сделала то же самое.

Домой я вернулась грустная и забралась в постель. Даже воспоминание о мягких губах Таро не могло успокоить меня. Ощущение было такое, будто все выходило из‐под контроля, а злобный голос в голове нагнетал ситуацию, нашептывая, что дальше будет только хуже.

СЕГОДНЯ Я ВПЕРВЫЕ РАБОТАЮ ОДНА. Мне нравится, что миссис Маколли дает мне столько свободы, но я все еще чувствовала себя довольно мерзко после вчерашнего. Обычно мы с девчонками начинали писать друг другу всякую ерунду с самого утра, сегодня же утром меня встретила полная тишина. Спустя час после начала смены я получила сообщение от Кензи.

Мое сердце сжалось, и извинение Кензи частично рассеяло тьму вокруг меня.

Надеюсь, Лин и Моника тоже поверят, что я раскаиваюсь.

«Люблю тебя», – написала Кензи.

Снаружи магазинчика, из торгового центра, до меня донесся шум. Крики и смех каких‐то развязных парней. От одного из этих голосов по спине пробежали мурашки. Я с ужасом увидела троих парней, проходивших мимо и зубоскаливших над всем, что попадалось им на глаза. Самый крупный из них, заметив меня, слегка подтолкнул своих приятелей, указывая в мою сторону. У меня скрутило живот. Это был Руб – дружок Уайли, которого я надеялась не видеть больше никогда. Скверное предчувствие зародилось в душе в тот момент, когда он и его приятели остановились напротив входа в магазинчик. Их я не знала, но они вели себя также хамовато, когда вошли внутрь и стали трогать шарфики и сережки с перышками. Я хотела сказать им, чтобы убирались вон, но решила промолчать и сделать вид, что мне все равно. Руб тоже времени даром не терял и направился прямо к стойке. Не сомневаюсь, он прекрасно понимал, как некомфортно мне от его присутствия, и уверена, что он смаковал этот момент. С ухмылкой до ушей он облокотился на стойку так, будто бы магазин принадлежал ему. Его друзья подтянулись к нему и встали по бокам, продолжая хватать все, что лежало на витрине. Я ненавидела себя за то, что в тот момент стояла как вкопанная и ничего не делала. За их спинами шумела другая компания парней, проходивших мимо.

– Ну ты и учудила с Уайли, – начал Руб. – Не думал, что ты такая хладнокровная.

Его друзья презрительно смотрели на меня.

– Неужели? И что же такого я ему сделала? – спросила я. – А насчет хладнокровной ты прав.

– Не прибедняйся, – продолжал он. – Что за телка морочит парню голову целый год и при этом даже толком не спит с ним? Да еще не отпускает его тусить с друзьями и не разрешает делать вообще ничего? Чертова собственница, вот ты кто. Но не переживай, сейчас он наконец‐то развлекается на полную катушку.

Его друзья захохотали. В висках у меня стучала кровь, и я даже не могла проглотить комок, образовавшийся в горле.

– Ребята, мне кажется, вам пора.

Ответом мне послужил утробный смех Руба, ясно говоривший: заставь меня.

– Как делишки, Руб? – раздался голос позади этих трех мерзавцев.

Руб и двое его подхалимов повернулись, опешив при виде Джоэла Руддика. Он был вместе с Квами и парнем постарше, которого я не знала. В магазине мгновенно воцарилась напряженная атмосфера, своеобразная битва взглядов трое на трое. Джоэл и Квами всегда казались мне такими спокойными, но сейчас их лица были жесткими. О черт! Я выбежала из‐за стойки, готовая закричать что есть мочи, чтобы они все немедленно убирались из магазина. Я не собиралась потерять работу из‐за намечавшейся идиотской драки. Однако далее произошло то, чего я не могла предвидеть. Внезапно Руб оставил свою задиристость и стал неуклюжим плюшевым медвежонком.

– Хей, как дела, приятель? – Он даже выдавил из себя улыбку. – Ты ведь Джоэл, не так ли? Да, помню тебя. С твоим братом, Маркусом, я, кстати, тоже знаком.

Джоэл продолжал сверлить его взглядом, на его лице не было и намека на улыбку. Он и его друзья выглядели в точности как гангстеры, при виде которых ребята из «Хиллсайда» в мгновение ока растеряли всю свою заносчивость. Квами и другой парень продолжали напряженно смотреть на них, когда Джоэл вдруг обратился ко мне.

– Как у тебя дела? Все в порядке?

– Да, – на автомате ответила я.

Мне не хотелось проявлять слабость и открыто жаловаться на Руба, к тому же в этом не было смысла – он и так прекрасно все понимал.

– До встречи, приятель, – с этими словами Джоэл вновь посмотрел на Руба, но не двинулся с места, как и его друзья.

– Да, точняк, до встречи, – сказал Руб, уловив намек, и гордой походкой зашагал к выходу так, будто это не его только что выставили за дверь.

Друзья последовали его примеру, недовольно озираясь, но не посмев проронить ни слова. Квами и другой парень пошли за ними к выходу, словно охрана, чтобы проследить, что они точно убрались вон. Я наконец смогла выдохнуть и вместе с этим бросила длинное проклятие вслед Рубу, которое все это время вертелось у меня на языке. Джоэл улыбнулся.

– Готов поспорить, ты смогла бы увырубить этого придурка сама, если бы захотела. Один быстрый удар в челюсть уложил бы даже такого здоровяка, как он.

Я попыталась выдавить из себя улыбку, но все еще чувствовала себя скверно.