Немного любви для бедной Лизы - Вера Колочкова

– Вот же странная ты какая… Не в том вопрос, трудно или нетрудно! Ты же не прислуга, чтобы за нами посуду убирать. Нас много, посуды тоже бывает много… Но мы за собой сами убираем, с детства в привычку вошло мамиными стараниями. А привычка, это ж вторая натура, сама понимаешь… Может, кому-то и необходимо присутствие в доме прислуги, но мы таких понтов терпеть не можем. В принципе. Теперь поняла?

– Да, теперь поняла.

– Ну, вот и замечательно. Будем считать, что сегодня ты просто наша гостья. А уже завтра будешь маминой помощницей. Договорились?

– Да…

– А посуду мы сейчас уберем со Славкой. Славка, ты где? О, смылась уже, лентяйка… А я тут стою, про вторую натуру проповедую.

Жена Павла и впрямь улизнула незаметно и даже успела с комфортом расположиться в гамаке, вытянувшись во весь рост и блаженно поглаживая живот.

– Ладно, на Славку сейчас лучше не наезжать… – тихо, будто самой себе, пробормотала Варя, оглядывая стол. – Сама уберу, ладно…

– Но помочь-то я вам могу, Варя? – снова сунулась к ней Лиза с предложением. – На правах вашей гостьи?

– Во-первых, не вам, а тебе. Чего ты мне выкаешь, я же к тебе на «вы» не обращаюсь! А во-вторых… Отчего бы тебе и впрямь не помочь? Не вижу причин для отказа…

– Да, сестренка… – вздохнул Павел, вставая из-за стола. – Чего меня в тебе всегда умиляет, так это логическая последовательность заявлений…

– Мам! Скажи ему, чтобы не обижал сестренку! – капризным голосом пропела Варя.

– Паша, не обижай сестренку! – послушно проговорила Марго, любуясь на своих детей.

– Девчонки, я тоже с посудой могу помочь… – предложил Саша, поднимаясь вслед за Павлом из-за стола.

– Нет, не надо! – распорядилась Варя, весело от него отмахнувшись. – Иди лучше помоги Пашке сетку натянуть. – И, повернувшись к Лизе, пояснила торопливо: – У нас там, с другой стороны дома, теннисный корт оборудован… Ну, не совсем чтобы настоящий, но почти… Ты, кстати, в теннис играешь?

– Нет…

– А жаль. Сейчас вчетвером погоняли бы. Славке-то, я думаю, Паша не разрешит…

Вдвоем с Варей они быстро управились с посудой. Правда, случилась-таки маленькая неприятность в процессе – Лиза умудрилась разбить сахарницу. Испугалась, уселась на пол рядом с осколками, прикоснулась пальцами к сахарной россыпи:

– Ой… Что же я наделала, господи…

– Не поминай господа всуе! Грех это, Лизавета! – рассмеялась Варя, глядя на нее сверху. – А вообще… Это же примета какая-то? Я знаю, что соль рассыпать – к ссоре. А сахар… А сахар, наверное, к дружбе?

– Я не знаю… Нет, чего я вдруг ее уронила…

– Руки дрожат, что ли?

– Ага, есть немножко.

– Почему?

– Не знаю… Волнуюсь, наверное. У вас так хорошо…

– В каком смысле?

– Ну… В семье у вас хорошо. Непривычно.

– Ты сирота, что ли?

– Нет…

– Ладно, извини, приставать не буду. Ну что, заметем следы преступления и пойдем отдыхать? А сахарницу я завтра новую куплю, не переживай.

К игре Паша и Варя готовились по-настоящему, с деловыми серьезными лицами. Зрители в лице Марго и Лизы расположились невдалеке от площадки, в низких плетеных креслах. Славка осталась дремать в гамаке с другой стороны дома.

– Играем три сета по двадцать минут! – командовала Варя, примериваясь к ракетке. – Сашка будет судить! Слышишь, Паш?

– Да он же тебе подсуживать будет! Это же ясно, как божий день!

– Не будет! Он адвокат, он честный!

– Да где ты видела честных адвокатов, глупая? Адвоката и судью в одном флаконе в принципе уместить невозможно.

– А мы без принципов будем играть… Давай, начинаем! Саш, суди!

Лиза сидела в своем кресле, прикрыв глаза, улыбалась. Марго протянула руку, тронула пальцами ее ладонь:

– Хорошие у меня дети, правда?

– Да… Хорошие… И вы хорошая мать, Марго. Правда.

– Ну, спасибо на добром слове… Знаешь, в моем возрасте начинаешь ценить подобные комплименты. Тем более, если оглядываться назад. Я ведь их одна растила, так получилось. Когда с мужем развелись, Павлуше было тринадцать, а Варе всего три годика. Муж другую женщину полюбил… Так бывает, что ж…

– Да, так бывает. Я знаю. В моей семье то же самое произошло – папа полюбил другую женщину и ушел. И разница у нас с сестрой такая же – десять лет. И папа ушел, когда я маленькая была…

– Да? Надо же, какое совпадение!

– Да нет никакого совпадения, Марго… – грустно вздохнула Лиза. – Может, по форме… А по содержанию – нет! Если судить по отношениям в нашей семье, то все по-другому получилось! У вас так хорошо, так тепло… Вон, даже я в вашем тепле расслабилась! А у нас… Мама пережить не смогла папин уход, в себя ушла. Потом в больнице долго лежала… У нее невроз был и еще что-то, сложное такое название…

– Что ж, бывает. Обижаешься на нее, да?

– Я не знаю, Марго. Иногда очень сильно обижаюсь и жалею себя, иногда мне ее ужасно жалко становится… Не знаю. Я четыре года назад замуж сбежала, теперь вернулась в то же самое. Не знаю…

Лиза вдруг услышала слезные нотки в своем голосе и замолчала, сделав вид, что увлечена игрой Вари и Павла. Марго улыбнулась понимающе, потом весело предложила:

– Иди, поиграй с ними! Смотри, Варвара уже совсем выдохлась!

– Да я не умею, что вы… Можно, я лучше с вами посижу? С вами так хорошо.

И снова слезная змейка защекотала в горле, и пришлось сглотнуть ее с натугой. Еще не хватало расплакаться в этом свалившемся на голову счастье! Уже второй день – сплошное счастье. Сначала Юкка с Ольгой Викторовной, с Олегом, теперь эти люди… И она среди них – созерцательница. И такое чувство, будто никогда у самой подобного семейного счастья не было.

Но ведь было… Или все-таки не было? А что, что тогда было?

– Ну, ну… Чего ты… Плакать, что ли, собралась? – протянув руку, ласково огладила ее по плечу Марго.

– Нет, нет! Все хорошо, просто я… Сама не понимаю, что со мной…

Лиза взмахнула перед лицом ладонями, пытаясь жестом изобразить свое состояние. Еще немного, и впрямь бы разревелась. Хорошо, Варя вовремя ее окликнула:

– Лиза! Мы на лодке идем кататься, ты с нами?

– Нет, спасибо! Я здесь посижу, можно?

– Ну, как хочешь… – махнула рукой Варя, убегая. – Тогда я Славку разбужу, она хотела…

Когда ей удалось отдышаться от слезного приступа, Марго вдруг проговорила тихо:

– Знаешь, а расскажи-ка ты мне о своей жизни подробнее, девочка. Я ведь вижу, тебя что-то гложет. Но если не хочешь, то не рассказывай.