Элвис Пресли. Безрассудная любовь - Питер Гуральник

из всех вокальное влияние на Элвиса). Запись прошла без сучка и задоринки, завершившись в восемь часов на следующее утро энергичной аранжировкой «Working on the Building» и общеитоговыми четырнадцатью дорожками. К тому времени Чет Аткинс уже давно ушел домой, музыканты валились с ног, а Билл Портер чувствовал сильное недомогание («В тот вечер я отравился, и меня мутило; около пяти часов утра я сказал: «Мистер Шоулс, я должен уйти. Меня всего выворачивает». На что он ответил: «Еще одну песню, Билл, еще одну песню. Пожалуйста, не уходи». Я слышал это около пяти раз»). Для Гордона Стоукера и Jordanaires кульминация наступила к концу вечера при записи «Known Only to Him», еше одной вещи, виртуозно исполнявшейся Джейком Хессом, во время которой все певцы почувствовали вдохновение — до такой степени, что это производило впечатление церковного песнопения.

Неделю спустя Элвис полетел в Лос — Анджелес, где на понедельник, 7 ноября, была запланирована запись саундтрека к его следующей картине «Wild in the Country». Только начали появляться предварительные рецензии на «G. I. Blues», отражавшие восторженный прием «нового» Элвиса, последовавший за успехом «It's Now or Never». Более того, уже сейчас, когда альбом с саундтреком только вышел, были все признаки того, что он далеко обгонит по продажам «Elvis Is Back» (поразительно, что не было продано даже полумиллиона копий этого эклектичного и по — настоящему зрелого альбома), при том что Полковник только разворачивал свою кампанию по раскрутке фильма с помощью своих приемов «эксплуатации», предполагавших раздачу более сотни тысяч бумажных армейских пилоток, за которые он вынудил заплатить RCA, после того как он получил от ворот поворот на «Парамаунт» («Мы всегда проводим рекламную кампанию», — бросил он с вызовом Хэлу Уоллису).

В RCA между тем не вызывало сомнения, что Полковник выиграл войну. Начать с того, что он преуспел в подрыве авторитета Стива Шоулса, убедив нового президента RCA Боба Йорка передать полномочия по принятию решений в отдел маркетинга, где Билл Буллок, номинальный начальник Шоулса и лицо, ответственное за подписание контрактов с Элвисом Пресли, не был склонен оспаривать его авторитет. В результате ни одно решение теперь не принималось без одобрения Полковника: он диктовал количество выпускаемых копий, он одобрял оформление альбомов, к настоящему моменту он даже распространил свою власть на картотеку, которую собрала директор рекламного отдела Энн Фульчино, и требовал от RCA лицензионного гонорара за те самые фотографии, которые в большинстве случаев уже были оплачены самой компанией. В дополнение ко всему он убедил RCA доверить Элвису право самому организовывать свои сессии, выбирать свои синглы, подбирать вещи для альбомов и одобрять сведенные записи. Все эти договоренности были достигнуты на устном уровне и оставались таковыми до новых переговоров относительно права на продление контракта в начале нового года, но были внесены в контракт к тому моменту, как Элвис завершил свой госпел — альбом, который получил название «His Hand in Mine» и должен был быть выпущен к Рождеству. Руководители RCA, видимо, были так хорошо вымуштрованы в этот момент, что они даже предложили построить Элвису студию в его собственном доме, с тем чтобы он мог записываться при любом наплыве вдохновения, однако Полковник счел за мудрость убедить его отклонить это предложение, видя истинное лицо этой щедрости — отчаянную попытку заполучить больше записей и тем самым подорвать прочнейшее положение Полковника на переговорах с ними.

Съемки «Wild in the Country» начались в местечке Нала в Калифорнии 9 ноября. Сценарий был написан по мотивам вышедшего в 1958 году и получившего хорошие рецензии первого романа Дж. Р. Саламанки «The Lost Country» драматургом, обладателем премий, Клиффордом Одетсом («Waiting for Lefty, Awake and Sing!»). Режиссер — постановщик Филлип Данн был автором таких известных фильмов, как «How Green Was Му Valley,» «The Ghost and Mrs. Muir». А старшую из женщин, одну из трех главных любовных увлечений героя в сюжете, должна была играть знаменитая французская актриса Симона Синьоре. К несчастью, с Симоной Синьоре договориться не сумели, Одетс был уволен перед самым началом съемок, а глава студии Спирос Скоурас, снова по договоренности с Полковником, настоял на том, чтобы количество песен в картине было увеличено, с тем чтобы в ней было больше от Элвиса Пресли. Была обычная неразбериха с политикой студии, чуть меньшая (чем традиционно) вакханалия творилась со сценарием, который, похоже, писался все — таки до начала, а не по ходу съемок, но в целом это был заслуживающий доверия проект с хорошим подбором актеров на роль трио женщин, которые влюбляются в Элвиса и наоборот (Тьюзди Уэлд играла развязную молодую особу, Милли Перкинс — олицетворение невинности, а двадцатишестилетняя Хоуп Лэнг вполне сносно заменила Симону Синьоре), и, по видимости, с совершенно похвальными намерениями.

Из всех трех исполнительниц главных женских ролей только Милли Перкинс, похоже, имела довольно трезвое представление о сути происходящего, и для нее в этом было больше обмана, чем отсутствия желания. Перкинс, двадцатидвухлетняя актриса, получившая известность своей предыдущей работой — главной ролью в фильме «Дневник Анны Франк», увидела в этом проекте некое интеллектуальное надувательство. У нее не было неприятия личности Элвиса Пресли, а учитывая то, что она пришла из модельного бизнеса и сразу же получила главную роль в серьезной картине, она вряд ли могла возражать против того, чтобы попытаться сделать то же самое для популярного певца. Однако в Данне она видела своего рода интеллектуального позера, который кичился тем, что использовал для некоторых любовных сцен Пятый Бранденбургский концерт («Полагаю, я завоевал уникальное место в пантеоне режиссеров как единственный режиссер — постановщик, который заставил Элвиса Пресли слушать Баха. В сущности, ему понравилась эта музыка», — написал Данн в своих мемуарах). И либо ввиду неудовлетворенности кинематографической карьерой, которая так нежданно свалилась на нее («Я никогда не мечтала о том, чтобы стать актрисой. Я не разбиралась в кинематографическом искусстве. Я была очень застенчивой, очень своеобычной — мне хотелось жить в Париже»), либо ввиду ясности восприятия, которая была свойственна ей как человеку новому в этом бизнесе, она воспринимала весь проект как безнадежно скомпрометированный с самого начала, как беспардонное стремление потакать своим собственным интересам, выставляя это как служение высокому назначению искусства.

«Мне кажется, что все, кто делал фильм, думали так: «Наш фильм намного лучше всех других фильмов Элвиса Пресли. Он куда более профессионален». Все на студии упивались мыслью, что они артисты, что они сделают с Элвисом то, чего не могут или не хотят сделать другие, и из этого ничего хорошего не получалось.

Элвис оказался человеком, который