Пикник на Млечном пути - Ольга Володарская

– Теперь у меня еще больше причин это сделать.

– Что?

– Ты не любила меня никогда. Я думала, причина во мне. Что это я плохая, не достойная любви. А оказывается, дело в тебе. Это ты не способна на любовь к чужому ребенку!

– Я заботилась о тебе как о родной.

Фая отмахнулась. Зачем что-то объяснять? Мать все равно не захочет понять…

Нет, не так. Не сможет, даже если захочет. У нее мозги устроены не как у всех нормальных людей. Фая подозревала, что женщина психически нездорова. В молодости она была просто вспыльчивой, недоброй, властной, но с возрастом у нее не только характер испортился, но появились и, мягко говоря, чудинки. То есть болезнь прогрессировала. И Фая очень боялась, что она унаследует шизофрению (скорее всего, ее) от родительницы.

Теперь об этом можно не беспокоиться!

– Ах ты, курва, от матери отмахиваться вздумала, – возопила «Старуха Изергиль».

– Ты мне не мать!

Кто бы знал, с каким удовольствием Фая выкрикнула эту фразу. Но эйфория, охватившая ее на несколько мгновений, ослабила ее бдительность. И мать смогла изловчиться и нанести удар. Она хлестнула Фаю по губам. Как в детстве.

– Закрой свой поганый рот! – выкрикнула она.

Фае хотелось врезать ей. Ответить ударом на удар. Но она не смогла решиться. Она продолжала бояться матери. Робела перед диктатором, хотя уже, можно сказать, совершила революцию.

Фаина молча прошла в комнату, достала сумки и стала методично укладывать вещи. Она давно решила, какие именно возьмет с собой.

– Я не отпускаю тебя! – заверещала мать. – Уйдешь – прокляну!

– Плевать, – бросила Фая через плечо. В зеркале она видела мать и держалась настороже. Больше она не позволит ей прикоснуться к себе!

– Не дам тебе жизни! – бросила другую угрозу мать. – Буду в институт твой являться, на работу…

– Давай-давай, я тебя в психушку сдам. Она по тебе давно плачет.

Мать среагировала на это заявление мгновенно. Схватила горшок с цветком по имени Антонио и швырнула в Фаину. Та увернулась. Когда ее домашний любимец, пусть не животное, а всего лишь растение, грохнулся на пол, вылетел из своего домика-горшка и его стебли, как перебитые конечности, поникли, Фая схватила сумку, в которую уже успела напихать книг, и кинула в мать. Попала! Сбила с ног. Мать грохнулась на задницу и заверещала.

Фаина испугалась. Что, если она нанесла увечья этой женщине? Она не хотела этого! Только чтобы та угомонилась…

И она вдруг затихла. Секунд десять издавала звуки и вдруг замолчала. И руками-ногами перестала сучить. Фаина подошла к матери. Сняла с нее сумку – она лежала на груди, закрывая голову.

– Тебе плохо? – спросила Фая, увидев лицо матери: застывший в гримасе рот, вытаращенные глаза, бегающие туда-сюда.

Мать, видимо, хотела ответить утвердительно. Она вытянула шею, чтобы кивнуть, но тут же откинулась и стала биться в конвульсиях. Фая бросилась к телефону, нужно было вызывать «Скорую». Когда она вернулась в комнату, мать затихла. Умерла? Вряд ли. Но чтобы проверить, Фая опустилась на корточки возле нее, пощупала пульс на шее. Пульс был, пусть и слабый, прерывистый. Пока Фаина ждала бригаду, думала, какого исхода ей бы хотелось. Пришла к выводу, что не желает смерти матери. Тем более такой, когда она сама ее причиной оказалась. Нет, пусть живет. У Фаины теперь появился объект для ненависти, и имя ему – Дора Эленберг.

Когда мать увозили на «Скорой», то медики говорили Фае – она не жилец. Дай бог, пару суток протянет. Но «Старуха Изергиль» была не из тех, кто сдается. Решив, что Фая никуда не денется от нее, мать выжила. Пусть и превратилась в овощ. Это же лучшее издевательство для приемной дочки – превратить ее в сиделку при лежачем инвалиде.

Он, Лариса и Соломон Беркович приехали в «Млечный Путь». Настоял на этом Саша.

Они несколько часов обсуждали проект, пили волшебный травяной чай, ели пиццу, что Лара заказала по телефону. Александру понравились оба – и Лара, и Борисыч, он узнал, что в коллективе босса называют именно так. Понравились и как профессионалы, и как люди. С ними было комфортно работать и приятно общаться. А еще Лариса оказалась просто фантастической женщиной! Вчера, в клубе, он этого не разглядел. Нет, она привлекла его внимание: статная, яркая… Но и только! Но выяснилось, что у нее дивных смех, изящные запястья и милая привычка в задумчивости морщить нос…

В общем, Соль Ларису РАССМОТРЕЛ! И ощутил легкое волнение, которое испытывал на начальной стадии влюбленности.

– Вы виделись вчера в «Млечном Пути»? – спросил Борисыч, вгрызаясь в «пепперони». Этот разговор состоялся за перекусом.

– Да, – подтвердила Лариса. – Кстати, мы с ребятами пошли именно в этот клуб, потому что увидели на вашем столе его визитку.

– Мне сестра ее сунула, – кивнул Соломон. – У нее в сумочках гора всевозможных, не только мои.

– Она у вас потрясающая, – не удержался от комплимента Александр.

– Вы запали на нее? – спросила Лара. Тон был насмешливый, но Саше показалось, что проскальзывают ревнивые нотки.

– Исключительно как на человека. И я уже вроде бы говорил об этом в вашем присутствии.

– Да, просто это немного странно, весь день петь дифирамбы женщине, с которой единожды пересекся. Или вы хотите сделать приятное Соломону Борисовичу?

Беркович ТАК посмотрел на свою подчиненную, что любая другая сжалась бы, но Лариса только выше задрала свой и без того вздернутый носик.

«Я ей нравлюсь, – понял Александр. – По-настоящему!» И так ему стало приятно от этой мысли, что он не сдержал улыбки. Заметив, что он улыбается, Лара скорчила гримасу, как вредная и очень обиженная маленькая девочка. Хорошо, что Беркович не увидел, а то наверняка устроил бы потом подчиненной нагоняй.

– А поедемте в «Млечный Путь», – предложил Александр. – Отметим контракт и по-человечески поедим. Там отлично готовят. Как вам мое предложение?

– Мне нравится, – проговорил Беркович. – Только я не думаю, что клуб сегодня работает.

– А мы сейчас узнаем. У меня есть телефон помощника Доры Эдуардовны, – с этими словами Александр достал свой смартфон и набрал номер Рената. Тот ответил после третьего гудка. Сказал, что «Млечный Путь» готов сегодня принимать гостей. – Стол нужно заказать? – поинтересовался Соль.

– Желательно, потому что народу очень много.

– Тогда будьте добры, Ренат, устройте нам местечко поуютнее. Нас будет трое.

– В каком зале? Сегодня работают все три.

– Ого! И «терракотовый»?

– И он.

– Тогда мы хотели бы разместиться там.

– Хорошо, я сообщу администратору. Во сколько вас ждать?