Груз для Слепого - Андрей Воронин

– Отлей.

Тот, хватаясь за что попало, подобрался поближе к открытой двери. Обжигающе холодный ветер дул в лицо, снежинки кололи в щеки, в нос, в шею.

– Для настоящих мужчин нет ничего невозможного, – закричал ему в ухо Полковник.

Усатый, пытаясь разобрать слова, морщился, пальцы застревали в застежке. Наконец-то он справился со своим хозяйством и принялся отливать, повернувшись так, чтобы ветер не забрызгал штаны и бушлат. Усатый уже почти закончил, когда Полковник резко ударил его ногой под коленки. Тот не удержался на обледеневшем металлическом полу, неудержимо заскользил к распахнутой двери и сорвался. Усатый повис, уцепившись левой рукой за брезентовый ремень, укрепленный над дверью.

– Ааааааа!!!

– Падай!

Внизу медленно проплывал частокол елей.

– Ааааааа!!!

Он пытался дотянуться до ремня правой рукой, чувствуя, что пальцы левой вот-вот разомкнутся и падения не миновать. Он еще раз страшно закричал, но крик тут же сдуло ветром. Усатый обезумевшими от страха глазами смотрел на то, как Полковник медленно снимает с плеча автомат.

– Нет! – закричал он. – Нет!

– Да!

– Не надо-оооооо!

Но крик его вновь потонул в свисте ветра, в рокоте винтов. Полковник перехватил автомат, обмотал ремень вокруг правой руки и, размахнувшись, прикладом ударил Усатого в лоб. Кровь хлынула на лицо, но Усатый продолжал цепляться. Он даже изловчился и уперся ногой в пол. Но подтянуться, забраться вновь в грузовой отсек у него уже не было ни сил, ни, главным образом, – времени.

– Повисишь – сам отвалишься, – ехидно процедил сквозь зубы Полковник, откладывая автомат на сиденье возле иллюминатора.

Затем он не спеша вытащил нож и одним взмахом пересек сухожилие на запястье Усатого. Тот исчез из дверного проема в мгновение ока, как исчезает в осеннюю бурю мокрый лист с оконного стекла.

Крик падающего человека так и не догнал вертолет. Упершись руками в края дверного проема, Полковник глянул на землю. Черный бесформенный комок, напоминающий смятую бумажку-обертку, кувыркался далеко внизу. Улыбка тронула тонкие губы Полковника.

«Никогда не понимал самоубийц, бросающихся с верхних этажей высоких зданий, – подумал он, – пока долетишь, можешь и передумать».

Полковник дождался, пока черневший комок не исчезнет в лесу у подножия сопки, только тогда с усилием, превозмогая сильный ветер, задвинул дверь.

– Пошел он к е.., матери!

Вихрь в грузовом отсеке тут же улегся, по углам успело нанести снега. Полковник устало опустился на обтянутое дерматином сиденье, наставил воротник бушлата, чтобы не так донимал грохот, и задремал, прикрыв глаза.

А вертолет тем временем скользнул в низкие облака и исчез в них. Только гул, долетавший до земли, напоминал миру о его существовании.

* * *

Разъезд, где произошла катастрофа, оставался безлюдным недолго. Уже через полтора часа после того, как сержант Иван Кудинов добрался до телефонного аппарата, неподалеку от домика стрелочника, поднимая снежный вихрь, опустился небольшой десантный вертолет. Не успели замереть винты, как из него выбрались трое – полковник из челябинского управления ФСБ Чеботарев и два его помощника, один – в чине майора, другой – капитана.

Чеботарев еще с воздуха осмотрел место аварии, заставив пилота дважды пройтись над запасными путями. Он видел и следы КамАЗов, ведущие к лесу. Дальше следы нигде не просматривались. Первым делом полковник Чеботарев отправился к домику стрелочника, избегая идти по тропинке, чтобы не затоптать следов, пробираясь по глубокому снегу.

Лишь только он переступил порог, как кот испуганно шарахнулся под сундук.

– Фу, напугал-таки…

Полковник Чеботарев присел возле лежащего на полу сержанта Кудинова, тронул его за плечо. Парень не пошевелился.

– Жив он хоть?

– Вроде, нет, товарищ полковник.

Чеботарев перевернул сержанта на спину и заглянул ему в глаза – неподвижные, остекленевшие. Но стоило полковнику поводить ладонью над лицом сержанта, как он заметил, что зрачки сужаются и расширяются, реагируя на изменение яркости света.

– Отправить первым же транспортом в Челябинск! – распорядился полковник и вышел из домика, понимая, что главное сейчас – рассмотреть место катастрофы.

А тем временем к разъезду уже двигался наспех составленный поезд из трех вагонов. Движение по магистрали перекрыли, ближайшую военную часть подняли по тревоге. Солдаты грузились в машины, взвод химической разведки выехал первым.

До прибытия людей из Москвы поисками и расследованием должен был руководить полковник Чеботарев из Челябинска. Пока подтягивались войска, готовые оцепить зону возле места катастрофы, пока формировалась комиссия в Москве, Чеботарев и двое его помощников, увязая в глубоком снегу, пробирались к стрелке.

Полковник остановился в двух шагах от мертвого Сидора, Щербакова. С первого же взгляда ему стало понятно: тому уже ничто не поможет. На блестевших, как лед, глазных яблоках лежали, не тая, снежинки.

«Нападавший? Жертва?» – все требовало объяснений. Но как мало было ответов.

Капитан нес на плече портативную видеокамеру, то и дело включая се. Он успел записать вид места катастрофы сверху, в то время когда вертолет заходил на посадку, запечатлел лежащего на полу сержанта Ивана Кудинова, мертвого Сидора Щербакова, переведенную на запасной путь стрелку, разбитый выстрелом Усатого семафор.

Полковник наклонился, поднял лежавший на снегу маленький осколок красного стекла, похожий на окаменевшую кровь, затем скомандовал:

– Дальше.

Он шел быстро, почти бежал по шпалам, помощники еле успевали за ним. Ветер доносил запах гари. Полковник чуть замедлил шаг.

– Вот тут литерный начал торможение.

Радужная окалина покрывала головки ржавых рельсов. Единственный из этих троих, первыми прибывших на место катастрофы, полковник в общих чертах знал, что скрывалось под странным названием ЕАС-792. Он так же знал, что упаковка позволяет перенести грузу любой удар. Герметичность не нарушится. Но все равно у него на душе скребли кошки и сердце замирало, когда пришлось миновать первый искореженный вагон литерного поезда. Одно дело знать, другое – заставить себя идти дальше.

«Пусть даже малейшая утечка…» – полковник заставил себя не думать об этом, слишком страшной была мысль.

Определить вагон, в котором следовал груз, не представляло труда. Возле него виднелись сотни следов. Широкой полосой к гребню холма уходила дорожка, по которой тащили ящики. Полковник остановился, расстегнул кобуру, достал пистолет. Вряд ли кто-нибудь из бандитов остался на месте, но вдруг уцелел кто-то из охраны. В подобных ситуациях времени и желания разбираться ни у кого не будет, можно легко получить нулю в голову.