Тихий омут - Найджел Маккрери

В голову пришла тревожная мысль. Находились ли они там, когда тело было обнаружено? А вот это невозможно, точно. Скорее всего они каким-то образом получили информацию от местной полиции или прибывших на место газетчиков. Но тогда что заставило их приехать? Они что, появляются при каждой автомобильной аварии, которая происходит в том районе? Или реагируют только когда обнаруживается труп пожилой женщины?

Лэпсли подумал: может, рассказать Эмме о том, что происходит? И она наковыряет что-нибудь об этих таинственных незнакомцах. Но что-то остановило его. Ему нужна информация, но интуиция подсказывала, что ее надо добывать не по обычным каналам. Достав из кармана мобильник, он стал просматривать список телефонов. Наконец нашел имя и номер, о которых думал, что они никогда больше не понадобятся, но на всякий случай не стал стирать.

— Дом Макгинли, — отозвался голос, от которого на языке появился неуместный, но знакомый вкус вроде жевательной резинки с привкусом семги.

— Макгинли? Это Марк Лэпсли.

— Мистер Лэпсли. Давненько не встречались.

— Пятнадцать лет. Вероятно, я сейчас выгляжу как вы тогда.

Макгинли рассмеялся. Этот звук в свое время мог очистить от посетителей бар.

— Обычно копы напоминают о себе, только если я их в чем-то надул. А мне помнится, мы с вами расстались по-честному.

— Тогда вам сегодня повезло, — отозвался Лэпсли. — Мне нужна ваша помощь. Мы можем встретиться?

— Ах, я думал, что этот день никогда не настанет. В среду… как всегда, пивнушка на Темзе. Вы помните.

— Пытаюсь забыть, но не получается. Хорошо… пусть будет среда.

Телефон замолчал, и Лэпсли некоторое время смотрел на него. Вот уж действительно голос из прошлого. Доминик Макгинли в 1970-х годах был легендой. Он контролировал практически весь наркорынок, крышевал большую часть Северного Лондона, под ним была вся проституция от Северной Кольцевой до Вестминстера, от дороги А5 слева до А10 справа. Лэпсли, как и немногие другие полицейские, пытался накопать что-либо на него, но Макгинли всегда оказывался на расстоянии нескольких шагов от преступлений. Было невозможно хоть что-то ему пришить.

И вот теперь Лэпсли понадобилась его помощь. Забавно, как все оборачивается.

Что Дэйзи Уилсон пропускала, читая местные газеты, которые описывали события в районе Тендрин-Хандредс, так это страницы об искусстве. Только ближе к вечеру, сидя на прогулочной площадке, глядя на серые волны и пытаясь вспомнить, где видела лицо девушки из книги, она вспомнила. Достала из сумки «Газет» и начала просматривать, пока не нашла то, что искала. Помимо обычных, на грани приличий шоу, стареющие теледивы, которые должны вызывать совсем не те эмоции, возле Клэктона был театр, где ставились настоящие спектакли. Культурное времяпрепровождение. Если ее прежний опыт — несколько жертв назад — чего-то стоил, то знакомства в театре должны быть вполне хороши. Даже если избегать пар и компаний, останется приличный выбор женщин, у которых достаточно денег, чтобы позволить себе билет в театр, но которым не с кем общаться по вечерам. Идеально!

Из расписания, приобретенного в киоске с информацией для приезжих, Дэйзи узнала, что в шесть часов вечера от Лейстона есть автобус, который доставит ее в Клэктон как раз к началу спектакля. К счастью, она взяла с собой кое-какую одежду, достаточно официальную для похода в театр и при этом довольно простую, чтобы не доставить проблем с поездкой в автобусе на побережье поздним вечером.

Вернувшись в гостиницу, Дэйзи приняла душ и немного подкрасилась: не настолько, чтобы бросаться в глаза, а просто для большей правдоподобности рассказа, который собиралась кому-нибудь скормить, — что она изысканна, но без шика, что у нее водятся деньги, но нет подруг. Зеркальное отображение человека, которого она ищет. Людей, как она заметила, частенько влечет к себе подобным.

Платье, которое она вытащила из чемодана, было черным, но не траурным. С пояском, колготками и пальто вполне прилично. Дэйзи попыталась вспомнить, откуда оно взялось. Она точно его не покупала — Дэйзи старалась по возможности ничего не покупать. Оно принадлежало Элайс Коннелл? Джейн Уинтерботтом? Дэйзи пробовала вспомнить их лица, но все, что возникало перед мысленным взором, была их одежда и собственное лицо. Нет, Элайс была выше ее, а Джейн — намного толще. Может, это кто-то еще, до Элайс? Дэйзи смутно помнила женщину из Лидса, умершую медленной смертью после того, как она несколько недель добавляла ей в еду натертую кору тиса. Она казалась совершенно здоровой, Дэйзи даже собиралась переключиться на другое растение, а потом вдруг умерла, видимо, от сердечного приступа. Дэйзи надеялась, что ее сердце было ослаблено действием коры тиса. Если бы оказалось, что она умерла от естественных причин, это было бы бессмысленной тратой времени и сил.

Как же звали ту женщину? Еще одна Джейн? Она действительно не могла вспомнить.

Ну и ладно. К платью Дэйзи выбрала вполне симпатичные бусы, которые, как она помнила, принадлежали Вайолет Чэмберс, когда-то давным-давно. Они прекрасно подходят к платью. К тому моменту как она закончила одеваться, уже нужно было выходить.

Когда она вышла из гостиницы, был почти вечер. Пирс оживал: кричащую краску и обветшалость деревянных сооружений, видные при свете дня, теперь скрывал свет лампочек вдоль темного массива пирса, словно сверкающие капли воды на нитях паутины. Еще Дэйзи слышала музыку — непрерывный гипнотизирующий ритм, отражающийся от домов странным контрапунктом. Как люди могут здесь жить, вечер за вечером, при таком шуме?

Автобус пришел вовремя, поездка по извилистым загородным дорогам мимо безымянных деревушек оказалась достаточно долгой, и Дэйзи задремала. Автобус был полупустой. Многие пассажиры, вероятно, ехали в Клэктон на спектакль. Дэйзи намеренно не стала запоминать никого из них. Это еще успеется.

Дэйзи частенько посматривала в окно, но из-за подступающей темноты она все чаще видела там свое отражение. И по мере того как погружалась в задумчивость, ее отражение время от времени становилось отражением одной из женщин, чье место в жизни заняла она. Один раз, когда она выглянула в окно, женщина, смотревшая на нее из стекла, была более субтильна, чем она, и в очках. Дейдр… Дейдр как-то там?.. В другой раз она встретилась взглядом с прежней Дэйзи Уилсон, ее глаза словно глубоко спрятались в припухших веках, седые волосы собраны на затылке в замысловатую прическу, которую она некогда носила с такой гордостью. А однажды, когда Дэйзи открыла глаза и посмотрела в темное зеркало окна, на нее взглянула молодая девушка. Рыжеволосая, в платье с цветами, грудь которого испачкана чем-то темным, влажным и жутким.

Дэйзи, вздрогнув, проснулась. Сердце колотилось так, будто готовилось выпрыгнуть из груди. Дэйзи глубоко втянула в себя воздух, и ей пришлось приложить усилие, чтобы он прошел через ком в горле. Постепенно сердцебиение нормализовалось.

Дэйзи знала эту девушку. Ей было знакомо лицо, даже платье… Но что-то было в девушке такое, о чем она не хотела думать. Когда увидела ее фотографию в библиотеке, то захлопнула книгу и ушла. Теперь она намеренно концентрировала внимание на огоньках за окном, пытаясь стереть из памяти все следы этой девушки.