Понимая Трампа - Ньют Гингрич

Одна из причин, по которой Трамп выиграл выборы 2016 года, в том, что Америка переживает Великий переход. Трамп оказался единственным кандидатом, который, похоже, это осознавал.

Трамп откровенно высказал американскому народу то, что другие политики умышленно игнорировали на протяжении десятилетий: большинство наших решений – как во внутренней, так и во внешней политике – основаны на принципах того мира, которого больше не существует. Послевоенная эра, когда Америка была супербогатой державой и не имела на мировом рынке серьезной конкуренции, подошла к концу.

Сразу после Второй мировой войны США должны были помочь восстановлению наших торговых партнеров в Европе. Эта инициатива была названа планом Маршалла, в соответствии с которым было выделено около двенадцати миллиардов долларов для содействия восстановлению экономики Западной Европы. Если перевести эту сумму на сегодняшний день с учетом инфляции, она составит около ста шестидесяти двух миллиардов долларов, что в четыре раза превышает сумму, которую мы в настоящее время тратим на иностранную помощь. Это был очень важный шаг, поскольку разрушенная и ослабленная Европа была главной мишенью для коммунизма. И действительно, Советский Союз отверг любую помощь, предложенную в соответствии с планом Маршалла для стран Восточного блока, поскольку Сталин прекрасно понимал, что вспомогательные деньги от США ослабят советское влияние в регионе.

Таким образом, мы помогли восстановить Западную Европу и отдельно направляли миллионы долларов (в сегодняшнем исчислении – миллиарды) во многие азиатские страны, включая Японию, Китай и Индию, а также в Израиль и ряд других стран. Мы могли позволить себе этот шаг, поскольку США практически не имели конкуренции на мировой арене. Ни одна другая крупная развитая страна не могла бы экономически конкурировать с США, поскольку средства производства и сами люди как необходимые двигатели экономики находились в хаосе.

С тех пор Соединенные Штаты разработали свою политику внешней экономической помощи и торговли во всем мире, о котором я только что упомянул, – в мире, каким он был сразу после Второй мировой войны. Почти ко всем нашим внешним экономическим связям мы подходили с позиций доброжелательных, богатых и, в конце концов, щедрых партнеров, которые без труда могли обеспечить помощь менее удачливым странам без значимого возвращения долгов. У нас это было в порядке вещей на протяжении тридцати пяти послевоенных лет. Наш государственный долг оставался относительно ровным вплоть до 1980 года, внутреннее производство за это время удвоилось, а долг в процентах от ВВП снизился от 118 % в 1946 году до 32 %. Экономическая власть на планете была сконцентрирована в наших руках.

Но к концу прошлого века положение стало меняться, а восстановленный мир понемногу просыпался. Поднялись на ноги Европа и Япония, несколько десятилетий устойчивого экономического роста продемонстрировал и Китай, идущий по пути становления великой экономической державы, да и большая часть остального мира начала процветать после периода послевоенного восстановления.

Чтобы оставаться конкурентоспособными, нам пришлось внести некоторые корректировки внутренней экономики. Так, на повестке президента Рейгана стояло снижение налогов и уровня государственного регулирования, что позволило укрепить экономику страны за счет последовавшего широкомасштабного экономического бума.

Однако во внешнеэкономической деятельности Соединенные Штаты продолжали действовать так, словно у них не было реальной конкуренции, и к концу двадцатого века это сильно ударило по средним американцам.

Согласно экономическим данным Федерального резервного банка Сент-Луиса, на протяжении десятилетий средний семейный доход американцев довольно четко коррелировался с реальным ВВП страны. Проще говоря, это означало, что экономический рост приносил пользу каждому. Положение начало меняться в конце 1990-х годов, когда семейные доходы, по существу, с 1999 года остались неизменными, а ВВП увеличился на 20 %. Таким образом, американцы не получили никакой выгоды от растущих экономических показателей.

Идея свободной торговли проста: есть две, три или более стран, каждая из которых специализируется на изготовлении какой-то продукции. Если другие страны не могут согласиться на торговлю этой конкретной продукцией без тарифов или налогов, то производители могут экономически выгодно экспортировать ее в больших объемах без указанных ограничений (таможенных тарифов, экспортных и импортных субсидий, квот и т. п.).

Теоретически это хорошая идея. Но в ней кроется один недостаток: страны как экономические партнеры почти никогда не выигрывают при этом в равной степени. В выигрыше остается только та страна, которая производит большинство продуктов, наиболее востребованных другими странами.

На протяжении десятилетий такой страной были Соединенные Штаты. Однако по мере усиления глобализации компании начали открывать производственные предприятия в странах с гораздо более низким уровнем жизни. Если вы можете платить иностранным рабочим лишь часть того, что вы должны платить американцам, становится невозможным производить множество видов продукции в Соединенных Штатах по конкурентоспособным ценам.

То же самое касается и импорта той или иной продукции, которая нам действительно нужна. И нет ничего хорошего в том, что мы импортируем товары, которые можем производить самостоятельно на американских объектах, с использованием американской рабочей силы.

Великий переход Америки от состояния бесспорно сильного и властного мирового государства в положение одной из нескольких корыстно озабоченных стран, конкурирующих в глобальном масштабе, в значительной степени игнорируется элитой нашего правительства. Отчасти это происходит из-за инертного мышления, отчасти – из-за влияния укоренившихся особых интересов.

Как левые, так и правые политики и бюрократы игнорировали тревожные симптомы, которые проявились в вопросах внешней торговли и иммиграции, поскольку поднятие тревоги разделило бы их на множество фракций.

Крупные транснациональные корпорации со штаб-квартирой в Америке являются активными донорами избирательных кампаний обеих сторон и оказывают давление на политиков, поскольку сами корпорации получают выгоду от соглашений о свободной торговле.

Президент Трамп предельно ясно заявил, что его приоритетом является обеспечение рабочих мест для американских рабочих. Гигантские транснациональные корпорации, преследующие особые интересы и выигрывающие от открытых торговых границ, больше не будут управлять нашей торговой политикой, оставаясь в тени.

Промышленники утверждают, что дешевые трудовые и материальные затраты, доступные в других странах, позволяют компаниям производить и продавать свою продукцию американцам по более низким ценам, что означает больше денег в американских кошельках.

Это заявление игнорирует тот факт, что передача труда на аутсорсинг или поиск более дешевых производственных материалов в другом месте означает потерю работы для американцев. И что же хорошего в более дешевом виде потребительского товара, если у вас нет зарплаты, чтобы его купить?