Научи меня ненавидеть - Ирина Шайлина

ОНА

Молчание, казалось, тянулось бесконечно. Но я-то знаю, что прошло лишь несколько секунд. Он лежал на мне, а я думала, что принимать его вес на себя совсем не тяжело. Это так естественно, словно правильно. И я понимала, что стоит ему отодвинуться, как нам придётся посмотреть друг другу в глаза. Но и замереть так навечно мы тоже не могли. Хотя что-то дикое, но привлекательное в этой мысли было. Руслан пошевелился, и я испугалась, понимая, что он сейчас отодвинется. Дурочка.

Он приподнялся на локтях и сделал то, чего я боялась. Посмотрел мне в глаза. Свет, который тек из коридора так тускло, словно жалея на нас своих сил, делал его тёмные глаза совсем чёрными. Внутри меня что-то натянулось до упора, так, что тронь — и оборвется. Я боялась того, что он сейчас скажет. Так, как ничего, наверное, за всю свою короткую жизнь.

Но он молчал. И я молчала, ненавидя себя за это. Ну давай, Света, мышь дурацкая, рассмейся, пошути, покажи ему, что это ничего для тебя не значит. Но все, на что меня хватило, робкая улыбка.

Он поднялся, покинул меня, моё тело. Я отвела взгляд, не решаясь смотреть на его наготу, которую только недавно бесстыдно обхватывала и руками и ногами. Без него стало неуютно, разгоряченная, покрытая испариной кожа быстро стыла. Я натянула на себя одеяло, сжалась в клубок, стараясь не обращать внимания на жжение и влагу между ног.

Ну давай, скажи уже что-нибудь.

Он оделся, но не ушёл, стоял и молчал. Я ненавидела его за это молчание.

— Я тебе позвоню, — сказал он. — Завтра. Не потому, что хочу этого. Но, блядь, ты падчерица моего отца, и я не хочу, чтобы были проблемы. Я помогу. Последствия…завтра мы пойдём к гинекологу.

Слёзы закипели на глазах. Стало обидно-обидно. Больно. Хотя пора бы мне уже привыкнуть. У меня было на это десять лет. С тех пор как меня восьмилетней девочкой привели на тот юбилей. Тогда, когда он разбил эту вазу, мне нужно было просто умереть. И все. От стольких проблем бы избавилась. И Руслан бы не переживал о последствиях.

И тогда он сделал то, что меня убило. Поразило. Испугало больше, чем все предыдущие его выходки. Он подошёл ко мне, подсел на постель и приподнял моё лицо, придерживая подбородок пальцами. И в этом жесте не было ни капли агрессии. Хотя он наверняка видел мои слёзы, несмотря на сумрак комнаты.

— Мышка, — его голос звучал тихо, чуть надтреснуто. Словно он сломался вместе со мной. — Не глупи, пожалуйста. И не делай ничего. Я…мне просто надо уйти. Я не могу. Мне нужно подумать. Но я вернусь. Завтра вернусь. Не глупи, пожалуйста.

Я кивнула, потому что от меня ждали ответа. Закрыла глаза, слушала его шаги. Потом хлопнула дверь квартиры. Ушёл. Вскочила с постели, бросилась в ванную. На моей коже сохла кровь — и подумать только, это же невероятно — его сперма. Капля жемчужно-розового цвета стекала по внутренней стороне бедра. Я подцепила её пальцем, зачем-то рассмотрела на свет. И слизнула. Она была терпкой, чуть солоноватой, её вкус отрезвил меня, привёл в чувство.

Я посмотрела на себя в зеркало. Глаза блестят, в них ни единой разумной мысли, губы распухли, на груди следы его губ. Подумала, жалею ли я? Нисколько. Боюсь ли? Да. Очень боюсь.

Воде было не под силу смыть свершенное, оно было фактом, который мне следовало принять.

Я бросила испачканное кровью бельё в машинку, включила компьютер. Я знала, что мне нужно. Поезд в нужном мне направлении отходил через семь часов. Родители так звали меня с собой, я отговаривалась сессией, но теперь-то она позади…и на Алтай за мной Руслан не поедет.

Возвращалась я через три недели. Загорелая донельзя. До такой степени, что обычно светлые, а теперь и вовсе выгоревшие волосы на мне смотрелись диковато. Этакая осветленная мулаточка. Этот загар дался мне нелегко, дважды с меня полностью слезла кожа. Но бог мой, что эти мои страдания по сравнению с тем, что у меня была задержка? Лето закатилось за зенит, и мне казалось, что моя жизнь тоже. Я не представляла, что можно сделать. Я у гинеколога была два раза в жизни, на медосмотрах. Да я даже сексом занималась лишь один раз в жизни. Я ненавидела Руслана. Но ещё больше себя. Он же велел мне не глупить. Велел ждать. А вместо этого я лазила по горам, нервно считала дни в календаре, каждый раз надеясь, что просто ошиблась, и не веря сама себе.

— У тебя все хорошо? — спросила мама, стоило лишь войти в квартиру.

Папа спустился вниз, чтобы вынуть очередную порцию багажа из нашей Волги. Я смотрела на маму и не знала, что сказать. Быть может, признаться. Но я же сама ни в чем не уверена… Да и как сказать такое маме, которая до сих пор считает тебя ребёнком? Я этого не представляла.

— Все хорошо, — улыбнулась я. — Я просто устала. Эта дорога…

Мама притянула меня к себе и поцеловала в лоб, едва коснувшись губами. От мамы пахло свежестью, чуть уловимо духами и Алтаем, который, видимо, въелся в её кожу.

Я продержалась до вечера. Потом воспользовавшись тем, что родители заняты, выскочила на улицу. Душный летний вечер набросился на меня, словно хотел задушить. Подкатила к горлу тошнота. Или это просто самовнушение? Светка, держи себя в руках.

Я боялась идти в ближайшую аптеку. Села в троллейбус и отъехала на восемь остановок, до конечной. Немного растерялась, высматривая искомое, пытаясь унять дрожь. Пришло время пожинать плоды. Надо быть решительнее. Дошла до аптеки решительно, широко чеканя шаг и пытаясь унять бешеное сердцебиение. Оно, глупое, билось так, словно решается моя судьба. Впрочем, не так ли было?

В аптеке было прохладно и стерильно чисто. Пусто. Слава богу, ни одного посетителя, не знаю, смогла бы я сделать это на публике. Просто произнести несколько слов.

— Здравствуйте, — расплылась в улыбке девушка за прилавком. — Вам нужна моя помощь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Видимо, видела мою нерешительность, мой долбаный страх. Они текли от меня, касаясь каждого, кто вставал на моём пути.

— Мне… нужен…

Я начала фразу и не смогла её продолжить.

— Да? — продолжала улыбаться девушка, не понимая, что сейчас ломается моя жизнь.

— Тест на беременность! — почти выкрикнула я и в испуге прижала пальцы к губам.