Хранитель Мечей. Война мага. Том 3. Эндшпиль - Ник Перумов

Конные дозоры, что ни день, приносили вести – козлоногие двигаются всё дальше и дальше, растекаясь, подобно весеннему половодью. Что творилось там, где они прошли, никто ничего не мог сказать.

Ночи Император проводил с Тайде. Спать не могли ни он, ни она.

Как остановить хлынувшую из Разлома нечисть?..

– Ты говорила о магии крови? Сегодня о ней вспомнила Сежес. Её ученики и подмастерья работают не покладая рук, готовя эту смесь трав, но, чтобы остановить вторжение, этого, конечно, не хватит. И у нас совершенно не осталось времени. Сколько ещё отступать?..

– А чего ты ждёшь, Гвин? – Сеамни приподнялась на локте. – Знака свыше, что надо остановиться и дать бой?

– Не знаю, – нехотя признался Император. – Ненавижу бессилие. Больше всего на свете.

– Ты не бессилен, – покачала головой Дану. – Сежес не зря вспомнила магию крови. Ваши предки одолели с её помощью крылатых тварей ужаса, заперли их в подземельях, а потом на этих фундаментах Радуга возвела свои башни. А отступать, ты прав, смысла нет. Если только и в самом деле не удастся разбудить Древние Силы.

– Дану могут в этом помочь?

– Дану? О нет. Они не смогли этого сделать, когда сами оказались на грани истребления, когда проиграли войну Империи.

– Старшие эльфы?

– Этим вообще всё безразлично. – Сеамни с трудом сдержала презрительную гримасу. – Да и где их искать? За владениями Семандры, у самого края восходного океана?..

– У нас вообще не осталось времени. – Император стиснул кулаки. – Нерг молчит. Брать штурмом его башню – можно, но легионам до неё – несколько недель тяжёлого марша. А Хвалин, Ежелин и Остраг – в руках баронов.

– И не забудь, что идёт лето, – напомнила Тайде. – Если пахари не смогут собрать урожай – чем станем кормить армию зимой? Император не ответил. Сидел, словно оцепенев, до руста сжав кулаки. – Сежес упоминала, что остальные маги Радуги, присоединившиеся к мятежникам, полагают возможным остановить тварей Разлома, – наконец проговорил он. – Она считала – чародеи ошибаются. Но что, если ошибается она?..

– Что ты имеешь в виду? – всполошилась Сеамни.

– Надо вступить в переговоры с Браггой. Выслушать его требования. Дать Радуге возможность…

Дану только покачала головой, печально улыбнулась и покрепче прижалась, к своему Гвину.

– Я знаю, ты готов на всё. Но это «всё» ничего не даст. Они потребуют твою голову, но тварей Разлома не остановят.

– Почему? – поднял голову Император. – Почему не остановят?

– Доверься слову той, кого признал Деревянный Меч, – шепнула Тайде. – Я вижу – только магия крови. Только человеческие жертвоприношения.

– Это последнее, к чему я прибегну. – Император не дрогнул, но в голосе что-то изменилось.

– Последнее. Но главное – не опоздать, иначе и это окажется бесполезным.

– Не опоздаем, – посулился Император, и теперь вздрогнула уже сама Сеамни.

– Бреннер!

Эльф-нарниец успел отшвырнуть плащ, успел вскинуть клинок – сверкнул меч, тонкий и серебристый, крестовина лучилась лунным сиянием, а тьма вокруг извергла из себя множество, как показалось тогда, воинов, разнообразно одетых и ещё более причудливо вооружённых.

Соэльди лёгкой лесной белкой метнулась в сторону, зажжённый ею шар погас, и миг спустя во мраке что-то зашипело, Анэто уловил толчок приведённой в действие Силы. А потом засвистели мечи, раздались отчаянные вопли, кто-то из магов Ордоса метнул огнешар, кто-то пустил в ход молнию: в её мгновенной вспышке ректор Академии Высокого Волшебства разглядел эльфов, схватившихся с воинами Бреннера, и его собственных последователей, чародеев Ордоса и Волшебного Двора. Кто-то уже оказался на истоптанном снегу, кто-то бежал, вскидывая руки в последней отчаянной надежде – обрывавшейся вместе со свистом чужого клинка.

Анэто зарычал, чувствуя поднимающуюся в груди неведомую, непривычную ярость, бешенство зверя, загнанного, но смертельно опасного даже для самых лучших загонщиков, отлично умеющих управляться с ловчими сетями и короткими дубинками, которыми они глушили барахтающуюся добычу.

Кажется, он никогда ещё не испытывал подобного, когда ненависть струится по жилам расплавленным железом. Милорда ректора, хотя и основавшего целый новый раздел сугубо теоретической магии, никто не смог бы назвать «кабинетным учёным» – именно он, в конце концов, вместе с тем же некромантом Неясытью, сам останавливал чёрный мор, поразивший Ордос, именно он (вместе с Меганой) шёл под стены Чёрной башни, именно он… В общем, довелось побывать, довелось повидать. И когда они с Меганой пытались покончить с отцом-экзекутором, он видел в инквизиторе врага, но врага скорее тоже теоретического, настоящей подсердечной ненависти к нему Анэто не чувствовал.

До недавнего времени. Трудно сказать, что сместилось и сдвинулось в душе, испытавшей взгляд Спасителя из-за грани мира, – но сейчас Анэто готов был испепелять грады и веси, если они встанут у него на пути.

И, конечно, он помнил, что такое Бреннер, – всё же не зря столько лет возглавлял Академию. Тайный замок, где Инквизиция, в вечной зависти к тому же Храму Мечей, ковала свой собственный стальной кулак почитавшихся «непобедимыми» воинов. Как учили тамошних новобранцев, Анэто дознаться не смог, к тому же, если честно, особенно настойчиво никогда и не пытался, всегда считая магию куда могущественнее меча.

И вот они, эти псы святых братьев, выследили-таки его. Открытая война. То, чего он ждал. Пусть ещё не держат ноги, но он им покажет, что такое ректор Академии Высокого Волшебства!

Эти размышления заняли, наверное, куда меньше мгновения, и Анэто уже сжался, готовя заклятье, но Вейде, светлая королева Вечного леса, успела раньше. Прямо с тёмных небес низринулась слепящая, ветвистая молния, охватила, оплела тонкую фигурку; эльфийка отшвырнула плащ, роскошные – до земли – волосы цвета молодой майской листвы взметнулись, окутывая лесную владычицу, подобно облаку; по разметавшимся прядям заструились ручейки снежно-белого пламени: Вейде словно впитывала в себя ярость небесной мощи.

Анэто показалось, что время замерло; как ни скоротечна была вспышка, он успел увидеть и разглядеть всё: эльфов, скрестивших клинки с бреннерскими воинами; тонкую, словно веточка, Соэльди, окутанной голубым сиянием кистью перехватившей занесённый меч бреннерца; Шоара, отбивавшегося сразу от трёх противников; и его собственных магов, отчаянно пытавшихся дать отпор внезапно обрушившемуся на них врагу. Ректор видел тела на земле, знал, что это – его товарищи, оказавшиеся недостаточно расторопными.

На саму Вейде кинулось двое мечников, ещё один – наставил копьё: ему ничто не мешало вогнать стальное острие, добрый локоть длины, прямо в живот миниатюрной эльфийке.

Ничто, кроме неё самой.

Выпущенное на свободу заклятье, наверное, способно было тушить и зажигать звёзды. Во всяком случае, именно так показалось милорду ректору, потому что его самого швырнуло обратно на подушки паланкина.