Жертва - Юрий Иванович

Среди ошметков седельных сумм тоже ничего ценного или наводящего на имя или истинный след второго незнакомца не нашлось.

Клетка с тумблоном перевернулась после взрыва и даже откатилась в сторону, но сам зверек не пострадал, и вскоре уже в установленной подальше от грохота палатке можно было расслышать возбужденный голос Эмиля Зидана:

– Ну у вас и стычка получилась! Зрелищная! Мы прямо все у «Ока» столпились и чуть внутрь не попадали. А как мы орали, когда ты в тучу по инерции заскочил! Словно мог нас услышать.

– Может, и услышал… потому что успел вернуться. Хорошо кричите! – похвалил Семен приятеля. Затем, поделившись последними ощущениями, наблюдениями, перечислением находок и выводами, поинтересовался: – А вы ничего странного, кроме самой зрелищности в схватке, не заметили?

– Можно сказать, что нет. – Но в голосе ученого слышалось некое сомнение, которое он все-таки высказал: – Разве что периферийным зрением, словно в мираже, показалось, что во время атаки незнакомцев к ним в спину тянулись какие-то потоки чуть иной по цвету субстанции. Хотя это вполне могли быть тени после ваших молний, подсвеченные внутренней энергетической насыщенностью тучи.

Загребной расстроенно вздохнул:

– Все-таки какие-то адепты! Или «избранные» долины, а то и самого Сапфирного Сияния. Мало того что они под молниями расхаживают, как по собственной квартире, так их еще туча своими силами подпитывает. Уж больно нереально огромными мне их фейерболы сразу показались. Да и впоследствии они своей силой заметно бравировали, отступили только после появления рыцарей.

– А ружье? Или что там у этих шаманов имелось?

– Вот сейчас и думаю, как внутрь войти и ту штуковину отыскать.

– Попробуешь перевязи на себя надеть?

– Да, наверное, попробую. Хотя слишком они равнодушно ко всем моим магическим действиям относятся, словно пустые. Ну и Люссию мне надо срочно отправлять на ту сторону плоскогорья, маусты туг – словно оголодавшие стаи шакалов. Чрезвычайно активны, раза в два, чем обычно.

– Активны? – задумался ученый, тоже много времени уделивший уничтожению энергетических пиявок в окружающей цитадель местности. – Подобная интенсивность за ними наблюдается во время рождения в вертуге.

– Но тут ни одного гнезда нет.

– Но ведь откуда-то они берутся! Тем более ты говоришь о водоворотах и течениях. Значит, имеется то ли громадная вертуга, то ли тамошние маусты производятся искусственным способом. Помнишь, я тебе выдвигал теорию такого производства, когда мы обсуждали странности Сапфирного королевства? Идея ведь в самом деле легко подтверждаема на практике, и, так сказать, магическую вертугу я тебе сотворю за парочку дней.

– И верю тебе, и помню твои теории, – согласился землянин. – Но еще раз повторяю: здесь ничего нет. Да и за опасную черту в тучу ни один мауст не залетает, следовательно, там сразу выжигается напрочь все.

– «Здесь»? А «там»? Если по периметру пройтись? Дальше своего носа посмотреть лень?

– Конечно, гляну. Но вначале мне то странное ружьишко жутко достать хочется. А мерзкая туча обычных «отступлений» не делает. Вот жду полного восстановления энергии и тогда пойду напролом.

– Может, – с отеческой заботой советовал Зидан, – вначале повозку до конца соберете и на тот край плоскогорья забросите?

– Опасаюсь, что тот живчик может вернуться и штуковину уволочь, а так моя защита как-нибудь пяток минут поиска выдержит. Да и рыцарей рассредоточу дальше по сторонам. Оставляю возле тумблона дежурного. Если заметишь нечто странное, кричи ему, а он уже мне сообщит.

– Понял. Удачи!

Приблизившись к туче, Семен попытался отправить демонессу в главный лагерь, хотя заранее предвидел ее ответ:

– У меня еще в запасе есть полчаса. И в любом случае все это время пользы от меня будет больше именно здесь.

В самом деле, сражайся Загребной сам, при всей его «великости и силище» в сражении с шаманами он потерпел бы поражение. Возможно.

Спорить он не стал. Зато спешно, при помощи рыцарей и кожаных ремней, стал сооружать из четырех больших железных копий и десятка деревянных держателей для алебард этакий каркас для отвода в землю бьющих с неба молний. Еще и на нижние концы импровизированных пятиметровых громоотводов накрепко заклинили стальные цепи с моргенштернами, рыцарскими булавами со стальной ручкой. Получилось несколько излишне тяжеловатое, но вполне себе передвигаемое устройство. Человек становился вовнутрь и, приподнимая, резким рывком передвигал конструкцию на полшага вперед. Молнии со всей дури били в копья, проносясь в почву, тогда как сам носитель, тем более такой шабен, как Загребной, легко избегал ударов по собственному телу и даже без больших усилий отталкивал магией роящиеся вокруг него шаровые молнии.

Мало того, он все-таки надел прямо поверх общей одежды обе трофейные перевязи из пластинок горного хрусталя таким же образом крест-накрест, как носил гензырский шаман. Хотя впоследствии выяснилось, что сие действо никакой пользы не приносило, перевязи, видимо, нуждались в какой-то определенной магической настройке.

Первые два, а то и три метра в глубь тучи иномирцу помогли продвинуться одним рывком шабены из числа рыцарей. После чего им пришлось спешно ретироваться наружу: долина словно взбесилась, набросившись на не слишком-то и прочную конструкцию.

Но свою задачу она выполнила. Все молнии проскальзывали в почву, не причиняя вреда исследователю. И он медленно, но уверенно двинулся дальше. Пройдя нужное расстояние, обследовал почерневшую, влажную почву, собрал все утерянные крюки и обрывки веревок, отыскал даже несколько клочков обугленного плаща шамана и даже с довольным видом засунул себе за пазуху собравшийся в единое целое бумеранг, умертвивший шамана. А вот такого желанного и таинственного артефакта, как странное оружие, не отыскал. Его, как говорится, и след простыл. Видимо, все-таки подельник возвращался только по этой причине. И от осознания, что, возможно, ускользнул самый важный трофей, Семен жутко разозлился. А может, и переизбыток бодрящего озона сказался. Вместо того чтобы благоразумно возвращаться, он решил продвинуться в глубь тучи еще на десяток метров.

Тем более что у него неожиданно появилось неуверенное ощущение своей вечной межи, повешенной на беглеца. Тот не рядом ошивался, а вроде как метрах в ста впереди, может, и в ста пятидесяти. Точней определить казалось невозможным. Риск имелся, и немалый, но вроде оговоренного времени для возвращения оставалось минут десять, а этого хватало для рывка вперед и возвращения назад. Только при его возвращении Люссия обещала сразу отправиться в главный лагерь.

В глубь тучи продвинулся довольно резко: две минуты – двадцать метров. И оказался вознагражден видом с трехметрового расстояния Столба Свияти. Впечатления от краткого осмотра совсем не совпадали с теми редкими описаниями этих недоступных людям и демонам артефактов. Ученые, редкие свидетели, историки как только не описывали колоннообразные постройки Святой долины, но все они оказались далеки от истины. Ни золота с серебром, ни горного хрусталя или блоков драгоценных камней при возведении Столба неизвестные строители не примерили. Вместо этих желанных для каждого искателя сокровищ материалов землянину представилось нечто в виде древнего, частями искрошенного и осыпавшегося неровностями бетонного покрытия. Колонна диаметром метров в пять уходила вверх и там терялась на высоте метров в восемь. Дальше рассмотреть в багровом, искрящемся тумане даже с помощью немалых умений шабена не получалось. Ни окон, ни дверей со стороны наблюдателя не виделось. Только странно поблескивали оголившиеся куски внутренней арматуры. Кажется, она состояла из нержавеющей стали, потому что в такой насыщенной электричеством атмосфере любое обычное железо превратилось бы в ржавую труху за год.