Мертвые и забытые - Шарлин Харрис

— Он вошел в него с легкостью, — отметила я, сдерживая внезапный приступ тошноты. — Не знаю, почему. Он, конечно, острый, но не до такой же степени.

— Железо входит в нашу плоть, словно нож в масло, — сказал Найл.

— Ух, — ну, по крайней мере, теперь я знала, что на меня не свалилась из ниоткуда какая-нибудь суперсила.

— Он застал тебя врасплох? — спросил Диллон.

Хотя у него не было этих милых маленьких морщинок, которые еще больше красили моего прадедушку, он выглядел не намного моложе Найла. И от этого их отношения несколько выбивали из колеи. Но стоило мне еще разок взглянуть на труп, как я тут же вернулась с небес на землю.

— Да, он меня застал врасплох. Я просто работала, сорняки выдирала из клумб, и вдруг он стоит тут и заявляет мне, что ждет — не дождется меня убить. Я ему ничего не сделала. А он меня напугал. Я тут же подскочила с лопаткой в руке и всадила ее ему в живот.

И снова у меня в животе все перевернулось.

— Он сказал что-нибудь еще? — дедушка пытался быть безразличным, но я заметила, с каким интересом он ожидает моего ответа.

— Нет, сэр, — ответила я. — Он вроде удивился, а потом… он умер.

Я отошла к ступенькам и тяжело плюхнулась прямо на них.

— Не то, чтобы я чувствовала себя виноватой, — вырвалось у меня, — Просто он пытался меня убить и радовался этому, но я же никогда ничего ему не делала. Я вообще его не знаю, а сейчас он мертв.

Диллон опустился передо мной на колени. Взглянул мне в лицо. Не то, чтобы он выглядел сердечно, но на лице его отражалось какое-то сочувствие.

— Он был твоим врагом, а теперь он мертв, — сказал он. — А это уже повод для веселья.

— Не совсем, — я не знала, как это объяснить.

— Ты христианка, — произнес он таким тоном, будто выяснил, что я оказалась гермафродитом или вегетарианкой.

— На самом деле, плохая из меня христианка, — поспешно сказала я.

Его губы сжались. Я видела, что он очень старается не расхохотаться. А мне было не до смеха, когда в нескольких футах от меня лежал человек, которого я убила. Сколько же лет Мурри ходил по земле, а теперь он валялся безжизненной грудой, и кровь его вытекала на мой гравий.

Нет, минуточку! Он больше не валялся. Он превращался… в пыль. Это было иначе, чем у вампиров, скорее, будто кто-то вдруг начал стирать Мурри.

— Ты замерзла? — спросил Найл.

Не было похоже, чтобы ему показалось странным подобное исчезновение останков.

— Нет, сэр. Просто все перемешалось. В смысле, я загорала, потом встретилась с Клодом и Клодин, а теперь вот это.

Я не могла оторвать глаз от постепенного исчезающего тела.

— Ты загорала и возделывала сад. Мы любим солнце и небо, — заявил он так, будто одно это служило доказательством моей причастности к эльфийской части моего семейства.

Он улыбнулся. Он был так прекрасен. Находясь рядом с ним, я ощущала себя подростком. Подростком с угрями и детской полнотой. Правда, сейчас это был подросток-убийца.

— Ты не собираешься собрать этот… прах? — спросила я.

Я поднялась, стараясь выглядеть оживленной и полезной. Работа, возможно, заставит почувствовать меня лучше.

Две пары чуждых глаз удивленно уставились на меня.

— Зачем? — спросил Диллон.

— Похоронить.

Казалось, это их ужаснуло.

— Нет, только не в землю, — Найл попытался скрыть свое отвращение. — Мы так не делаем.

— А что же тогда?

На моей подъездной алее и на клумбе осталась лишь кучка пыли, но торс все еще сохранялся целым.

— Не хотелось бы показаться назойливой, но в любой момент домой вернется Амелия. У меня редко бывают посетители, но может заявиться чудак-электрик проверять счетчики.

Диллон взглянул на моего прадедушку с таким видом, будто я вдруг заговорила по-японски.

— У Сьюки живет девушка, и она может вернуться в любой момент, — пояснил Найл.

— Может кто-нибудь еще явиться по мою душу? — спросила я, дивясь собственному вопросу.

— Возможно, — ответил Найл. — Финтан очень хорошо защищал тебя, в отличие от меня, Сьюки. Он даже от меня тебя защитил, а я всего лишь хотел тебя любить. Но сказал мне, где ты.

Найл выглядел грустным, опустошенным и усталым — впервые с того дня, как мы встретились.

— Я пытался оградить тебя от всего этого. Я думал, что увижу тебя, прежде чем им удастся меня убить. Я организовал встречу через вампира, чтобы это не бросалось в глаза, но этой встречей я подверг тебя опасности. Ты можешь доверять моему сыну Диллону, — он положил руку на плечо младшего эльфа. — Если он доставит тебе послание, значит, оно на самом деле от меня.

Диллон очаровательно улыбнулся, показывая сверхъестественно белые и острые зубы. И хотя он был отцом Клода и Клодин, пугал он до чертиков.

— Мы скоро обо всем поговорим, — сказал Найл, нагибаясь, чтобы меня поцеловать.

Светлые мерцающие прекрасные волосы упали мне на щеку. От него так приятно пахло. Так пахнет ото всех эльфов.

— Мне жаль, Сьюки, — добавил он. — Я думал, что заставлю их всех принять… Ну, я не смог, — его зеленые глаза вспыхнули сожалением. — У тебя есть поливочный шланг? Мы можем собрать почти весь прах, но, я считаю, будет более практичным просто… его смыть.

Он обнял меня и прижал к себе, а Диллон послал шутливый салют. Оба проделали несколько шагов к роще, а затем просто исчезли в подлеске, как делают олени, если на них натолкнуться в лесу.

Значит, вот как. Я осталась в моем солнечном саду, предоставленная самой себе, с неслабой горкой мерцающего праха в форме туловища прямо на своей гравийной дорожке.

Я мысленно пополнила список странных вещей, которых сделала за сегодня. Я развлекла полицию, позагорала, сходила в торговый центр в компании парочки фейри, выполола сорняки и кое-кого убила. А теперь настала пора убирать порошковидный труп. А денек-то еще и не закончился.

Я повернула вентиль, развернула шланг так, чтобы он дотягивался до нужного места, и направила струю воды на фейрийский прах.

Странное у меня было чувство, какое-то отстраненное.

— Надеюсь, это не войдет у меня в привычку, — сказала я вслух, накручивая себя еще больше.

Не хотелось бы мне вести счет убитым мной людям, хотя, технически, большинство из них людьми не были. Не считая двух последних лет (а может, меньше, если считать по месяцам), я ни разу не ткнула в ярости пальцем в человека, кроме разве что одного раза, когда я ткнула Джейсона в живот своей пластмассовой бейсбольной битой за то, что он отрезал волосы моей Барби.

Я резко себя одернула. Дело сделано. И нет пути назад.