Пустыня – наш союзник - Сергей Зверев

– Где? – Ларкин продолжал хмуриться, но уже по другой причине.

Он понял, что попал в глупую ситуацию, решив, будто ослом напарник обозвал его самого.

– Точно, осел.

– Я за ним уже час наблюдаю. Одичавший какой-то. У него на шее обрывок веревки висит. Он кустарник уже весь обглодал, а теперь в поисках травы постепенно двигается к забору.

– А там мины, – пробасил Ларкин. – У охраны сегодня на ужин будет мясо. Жалко животину. Ноги ему взрыв оторвет, и будет он мучиться, пока не пристрелят.

– Ахмаду повезло, он сразу помер, – заявил Лысаков. – Его взрывом отбросило на вторую мину. Или две штуки в связке были. Он прямо фейсом на мину и упал. Седой в бинокль глядел, говорит, каша вместо лица, и горло вывалилось. Сразу насмерть.

– Слушай, осел и правда к ограждению топает. Надо командира предупредить, чтобы при взрыве не беспокоился.

Ларкин, старший в паре, вызвал старшего лейтенанта и доложил об осле.

Белов сразу понял ситуацию и оживился. Он велел наблюдателям глаз не отводить от животного и составить схему его движения с азимутами на стационарные ориентиры.

– Сейчас Седой доложит Барсу, – отключившись, сказал своему напарнику Ларкин. – Представляю, что у боевиков начнется. Один взрыв – человек погиб. Второй – теперь уже осел.

– Ты думаешь, в лагере решат, что какая-то разведгруппа прощупывает подходы? Они ясновидящие, что ли? Не бери в голову.

– Не бери? А ты бы на их месте не подумал так?

– Я в разведке, а они на сытных хлебах. Обленились совсем. У них снабжение хорошее на нефтяные деньги. Кто их тут станет тревожить? Не прифронтовая же полоса, а самая настоящая глубинка. Ты видел, как они реагировали на гибель Ахмада? Вот то-то и оно!

– Запомни важную штуку, Лишай! – тоном начальника заметил Ларкин. – Предполагать надо самое худшее в жизни. Когда плохое ожидание не сбывается, ты получаешь необыкновенный кайф.

– Философия пессимиста, – заявил Лысаков и иронически хмыкнул. – Учись вон у ослика. Жизнь прекрасна! Идет на мины, а сам полон оптимизма.

Осел тем временем трусил от одного кустика к другому, который располагался, как думали спецназовцы, уже в пределах минного поля. Парни ждали, что вот-вот раздастся взрыв. Тело несчастного животного отлетит в сторону. Ослик будет лежать, истекать кровью и жалобно кричать. Неприятное зрелище. Он может так мучиться несколько часов, значит, все это время будет выматывать душу своими страданиями.

Но осел спокойно трусил в сторону ограждения из колючей проволоки. Иногда он останавливался, выискивал какие-то участки с хилой травкой, ощипывал редкие кустики. Животное преодолело уже половину расстояния от предполагаемого начала минного поля до забора и все еще было живо.

Спецназовцы не отводили от него глаз. Макс Ларкин старательно рисовал в блокноте ломаную линию маршрута осла, определял расстояние и углы до ориентиров.

– В рубашке родился! – с уважением сказал об ослике Лысаков, когда тот дошел почти до самого ограждения.

Но тут осел зацепился ногой за кусок ржавой проволоки или еще за что-то. Он подпрыгнул, задрал хвост и помчался назад, прочь от забора. Спецназовцы машинально сделали скорбные лица, ожидая, что всякому везению когда-нибудь наступает конец. Вот и этому несчастному… сейчас, вот уже, еще пара метров и рванет!

Нет, не рвануло ни через пару метров, ни через десять. Животное успокоилось, сперва замедлило бег, а потом и вовсе остановилось. Но оно все еще находилось в пределах минного поля.

Спецназовцы переглянулись. Осел снова начал щипать траву, кое-где видневшуюся среди камней. Но теперь он брел уже не поперек, а вдоль минного поля.

При любой схеме укладки мин – в шахматном порядке, со смещением или участками, перекрывающимися по фронту, – он должен был взорваться как минимум дважды. Наблюдателям это было предельно ясно. Но животное, наверное, не знало об этом. Оно спокойно шло туда, куда глядели его глаза, и плевать хотело на теорию вероятности, предписывающую ему мученический конец.

Минут через пятнадцать осла снова потянуло к забору. То ли там камней лежало поменьше, то ли влажность была выше. Поэтому у самой ограды росло чуть побольше травки, чем в других местах. Осел снова стал медленно двигаться под острым углом на сближение с рядами колючей проволоки. Вот он уже стал и совать морду между ними, пытаясь добраться до какого-то кустика, особо приятного на его изысканный вкус.

Тут появился охранник. Мужчина шел быстро и целенаправленно. Видимо, его послали сюда специально. Или же он действовал по собственной инициативе, но на осла начал кричать, еще не доходя метров десять до ограждения. Охранник сперва махал руками, потом снял с плеча автомат и сделал вид, что сейчас застрелит осла.

Животное пренебрежительно трясло ушами и спокойно жевало очередной кустик.

Мужчина нагнулся, поднял с земли камень и с размаху запустил в осла. Сей метательный снаряд пролетел мимо и запрыгал по земле уже за пределами лагеря. Второй камень ударился в столб совсем близко от осла. Тот наконец-то бросился удирать. Еще один камень, пущенный из-за ограждения, угодил-таки животному в круп. Ослик мчался как угорелый, раздраженно ревел и вскоре скрылся где-то за камнями.

Спецназовцы смотрели друг на друга и согласно кивали.

Потом Ларкин постучал по микрофону коммуникатора и произнес:

– Седой, я Лимон! У нас важная информация.

– Слушаю. Что у вас?

– Седой, с нашей стороны минного поля нет.

– Что? Почему вы так решили? Там ослик прошел?

– Осел не просто прошел, а трижды пересек минное поле под различными углами. Общая протяженность его маршрута составляет около ста метров. Кстати, животину камнями прогнал какой-то охранник. Этот мужчина был очень недоволен.

– Ладно, – медленно проговорил Белов. – Спасибо за внимательность, разведчики. Продолжайте наблюдать.

Когда заместитель доложил ему о результатах разведки, произведенной ослом, Котов некоторое время молча смотрел на старшего лейтенанта, потом покачал головой и сказал:

– Я бы попросил тебя, Сашка, самому сползать к парням и убедиться на месте в том, что они не ошиблись. Тонкие копыта и все такое. Сам понимаешь. Осел мог не зацепить ни единой мины.

– Но сто метров по минному полю! – напомнил Белов.

– Да, это аргумент, – согласился Котов. – Все же посмотри сам на местности. Потом решим, атаковать там или нет. Это ведь шанс, Сашка! Твои парни могут с восточной стороны за минуту добежать до проволоки. Еще несколько секунд уйдет на то, чтобы взорвать ограждение, а там…

Время, необходимое для того, чтобы грузовик доехал до города и боевики залили горючее во все бочки, стоявшие в кузове, по мнению Котова, истекло. По крайней мере, именно такой срок он отвел себе на ожидание. Теперь пришла пора действовать.