Все зло в шоколаде! - Юлия Фирсанова

Сдерживая так и норовящую выползти на физиономию глумливую улыбочку, Ивка спросила:

– Лорр уже оправился? Что привело тебя в мой дом?

– Прекрасная лорра, неизбывна моя благодарность, – начал было сыпать возвышенными любезностями Селрик.

Иринка продолжала легко улыбаться. Слушая цветистую лапшу, она машинально облизнула нижнюю губу кончиком языка.

Юный лорр запнулся на полуслове, широко распахнул глаза, как загипнотизированный удавом кролик, шагнул ближе и, отведя горстью все кружева с шеи, взмолился, дрожа всем телом:

– Испей моей крови, даруй новое блаженство!

– Не буду, ты невкусный, – наотрез отказалась попаданка, отступая от напирающего и яро сверкающего глазками юноши. Кажется, тот был готов настаивать на своем.

– Селрик! – Голос отца прозвучал как гром небесный.

Юноша вздрогнул от неожиданности и явной опаски. Похоже, папашу он уважал и побаивался. Нет, не как тот, кого время от времени поколачивают для профилактики или за провинность, но как тот, кого парой хлестких слов уважаемый родитель может сровнять с землей из-за недостойного, по его мнению, поступка.

– Я хочу знать, почему ты пытался лишить себя жизни, – проронил Келдирет, скрестив на груди руки так, чтобы темные одежды и поза худо-бедно маскировали дыры и засохшую кровь там, где не хватало пышной зелени плюща-ядоцвета. – Неужто твоя любовь к Вилье была столь неистова? Тогда почему ты просил ее в содержанки, а не вел разговор о помолвке?

– Прости, отец, моя страсть к сей милой лорре была лишь мимолетным увлечением. Но тогда я не ведал, что возможно иное горение, и жаждал обладать ею. А ты отказал мне столь резко… Я думал, коль ты узнаешь, что я принял сон-смерть в отчаянии, то гнев твой смягчится. Дешуран говорил на занятиях о свойствах того яда. Но все обернулось иначе, – покаянно затараторил Селрик, умудряясь каким-то чудом косить на родителя и на Иринку одновременно и, что еще удивительнее, при этом не выглядеть косоглазым дурачиной. – Я испил бокал, добавив одну безопасную каплю. Еще две пролил за окно. Но сон пришел иной…

– Кроме этого яда пил ли ты или вкушал иное? – резко прервал повинную исповедь хитроумного отпрыска отец.

– Нет, с вечера я нарочно отказывался от любой пищи и питья.

– Брал ли какую новую вещь в руки? – продолжал свой допрос Келдирет.

– Ничего, лишь букет цветов, что доставили для меня, – растерянно пожал плечами Селрик.

– Кто?

– Там была лишь брошь-карточка от тайной обожательницы, небрежно приколотая к ленте. Пока я доставал ее из букета, даже уколол палец, – недоуменно свел пшеничные брови юноша. – А потом сразу голова закружилась. Сон-смерть действовать начал, и дальше я помню лишь дивные грезы о прекрасной лорре Ивке…

«Идиото, кретино, болвано!» – большими буквами появилась надпись в глазах наместника, крепкие зубы скрипнули.

– Вон, Селрик, убирайся и жди в своих покоях! Готовься выслушать мое решение о наказании. Не уйдешь сам – кликну слуг, и тебя увезут силой. За мной пусть пришлют карету через полсвечи.

Последняя фраза простимулировала нарочито мешкающего юнца. Он, бросая страстные и отчаянные взгляды на Иринку, все-таки убрался за ворота. Карета отъехала.

– Ты не намерена поддерживать знакомство с моим сыном? – Это был больше приказ, чем вопрос. И приказ весьма категоричный. Впрочем, попаданка кобениться не стала.

– Не-а, он миленький, конечно, на мордаху, но совершенно невкусный. И смотрит, как обиженный щеночек. Фу!

– Мой наследник юн, но достаточно умен. Свое отравление разыграл весьма умело. Если бы не неизвестные мне пока факторы, он вполне мог добиться желаемого. Все, что с ним сейчас происходит, – действие яда, до сих пор гуляющего в крови. Эта дрянь, горчащая гнилым цитрусом на языке, превращает жертву в безвольного доверчивого глупца, – тяжело проронил наместник. – Я слышал о таком. Когда-то было модно угощать им зажившихся прижимистых стариков, тянущих с завещанием.

– Ну и мерзость, – передернуло Иринку. – И ко мне он поэтому липнет?

– А вот это уже другая… хм, отрава, драгоценная лорра, – кривовато усмехнулся наместник. – Неужто не ведаешь ты о силе дара своего?

– Учить меня было некому. Все по верхам и методом ненаучного куса… – намеренно разоткровенничалась Иринка, надеясь на новую порцию сведений. В конце концов, она этому типу и его пацану жизнь спасла, не прикопает же он ее из благодарности по-тихому. Опять же в его, наместника, интересах, чтобы в Меладе проживала сведущая хотя бы до некоторой степени о своих способностях вампирочка редкого вида. Мало ли какая в следующий раз услуга понадобиться может, а она не обучена, не знает, не ведает и как-нибудь не так дар применит…

Наверное, Келдирет решил примерно так же, потому что проронил:

– Изведавший сладость укуса помнит о наслаждении и жаждет познать его вновь. Чтобы противостоять искусу, потребна сильная воля. Брать тебя в содержанки я бы, может, и дозволил, но потом его будет сложно женить. Придется Селрику уехать к дальней родне. Время и расстояние неплохо лечат, да и дурман из крови выйдет.

– Уехать ему, а не мне из Мелада? – невольно удивилась Иринка, почти не обидевшись циничным рассуждениям собеседника. Тот, похоже, по-другому ни общаться, ни мыслить не умел. Пила его кровь, потому знала где-то на уровне подсознания. Так что толку злиться?

– Мне удобнее удалить сына, уведя из-под возможной угрозы. Слишком подозрительная череда покушений. Ты же можешь еще пригодиться, – явил расклад мужчина. – Не собираешься покидать город в ближайшее время?

Ясное дело, уматывать из Мелада сама попаданка не планировала, поэтому раздумчиво ответила:

– Я на ритуальном пути. Он привел меня сюда, в иные края пока не зовет.

– Хорошо, – кивнул наместник. – У тебя на кустах мужской одежды не выросло? Не хотелось бы тревожить горожан этими кровавыми лохмотьями.

Отдавать наместнику вещи, оставшиеся от бывшего владельца дома, Иринка совершенно не собиралась. Уж больно хороши были у лорра-мумии рубашки. Да и вообще демонстрировать свою подземную заначку, закрытую на ключ-перстень, попаданка не планировала. Потому нашла иной выход.

– У меня есть очень широкий плащ нейтрального цвета, – находчиво подсказала девушка, ткнув пальцем в успевший просохнуть за ночь старый, но вполне пристойного вида наряд в стиле унисекс, вернее, вообще никакого секса. Серая шмотка из добротного эльфийского шелка украшала куст у края поляны близ бунгало. – Капюшон надвинуть пониже, и никто не опознает.

Наместник, видно, был приверженцем другого цвета или стиля одежды, потому что скривился. Но, как говорится, дареному коню под хвост не лезут, чтоб копытом в лоб не получить. Шитый на полную девицу плащ вполне удачно скрыл своего нового владельца от макушки до середины сапог.

– Не хочешь переехать в мой особняк? Я бываю щедр, – между делом заметил Келдирет.