Величина качества. Оккультизм, религии Востока и искусство XX века - Борис Фаликов

Кроули решил превзойти старшего товарища. В ту пору он как раз познакомился с претенденткой на роль второй Багряной жены – австралийкой Лейлой Уоддел (первая согласилась дать развод и была отправлена в психиатрическую лечебницу). Правда, говорила она с вульгарным австралийским акцентом и не годилась для произнесения ритуальных формул (кембриджский сноб Кроули боялся, что духи не пойдут на контакт с простолюдинкой), зато очень темпераментно играла на скрипке, обучившись этому самостоятельно. Лейла должна была обеспечить музыкальную часть ритуала. Вторым новшеством, конечно, оказалась поэзия. Стихи собственные и чужие должен был декламировать сам маг. Виктора Нойбурга решили использовать в другом качестве – как танцора, что привносило в ритуал важный элемент дионисийства. К тому же предполагалось, что именно средствами танца удастся передать вселение в медиума Нойбурга тех духов, которых предстояло вызывать. Мазерсу до всего этого было, конечно, далеко – ни музыки, ни стихов, ни публичной одержимости духами, которым в «приличном» оккультизме предписывалось оставаться невидимыми. Имелось у Кроули и еще одно тайное оружие, но о нем чуть позже.

Итак, в конце августа 1910 года публика собралась на представление «Обряд Артемиды». Оно проводилось в редакции Equinox в Лондоне по адресу Виктория-стрит, 124 (здание сохранилось по сей день, хотя и в несколько перестроенном виде). Зрители, заплатив за вход, поднялись на четвертый этаж, где у дверей их встретил Виктор Нойбург в белой мантии и с обнаженным мечом. Помещение редакции было освобождено от мебели, по полу разбросаны подушки. Зрителям предложили рассесться на восточный манер и обнесли чашей для возлияний. В ней было что-то сладковатое со слабым привкусом опия и алкоголя. В тусклом свете различался алтарь, вокруг которого стояли люди в мантиях, некоторые с мечами в руках. Курились благовония. Храм очистили водой и освятили огнем. Кроули, облаченный в черное, обошел три раза вокруг алтаря, вовлекая в магическую процессию и зрителей. Присутствующие снова испили по очереди из чаши. Затем были произнесены каббалистические заклинания. Какое отношение иудейская магия имела к греческой богине, было не совсем ясно, но впечатление выкрики на древнееврейском языке произвели. Выпили еще раз. Кроули продекламировал песнь Орфея собственного сочинения. В храм ввели женщину с лицом, покрытым синей краской, и усадили ее на высокий трон. Это была Уоддел. Кроули прочел начало «Аталанты в Калидоне» Суинберна и наконец призвал Артемиду. Наступил черед Нойбурга, исполнившего в ее честь танец Пана. Танцор вошел в экстаз и рухнул на пол, где пролежал до конца ритуала. Затем последовал апофеоз. Уоддел взяла в руки скрипку и исполнила Abendlied Шуберта. Тут экстаз овладел и зрителями – по крайней мере, так написал журналист Daily Sketch Реймонд Рэдклифф, приглашенный, чтобы осветить событие в прессе.

Остается лишь раскрыть секрет той смеси, которой устроители «Обряда Артемиды» обильно потчевали зрителей. В ней присутствовала не только настойка опия, но и небольшая доза мескалина (этот сильнодействующий алкалоид, извлекаемый из кактуса пейотль, в ту пору не считался наркотиком и не был запрещен законом).

Видимо, доза была щадящей, видения не посетили зрителей, но чувства их заметно обострились. Об этом писала впоследствии в романе «Иероглиф» (1932) одна из свидетельниц ритуала Этель Арчер. Под легким беллетристическим покровом в ее романе вполне узнаваемы реальные персонажи. Виктора Нойбурга зовут Бенджамен Ньютон (Бенджамен – среднее имя поэта), Кроули – Владимир Сварофф (этим псевдонимом он пользовался в пору своей дружбы с Аланом Беннетом). Писательнице «возлияние» не понравилось на вкус (отдавало гнилым яблоком), но она оценила его бодрящий эффект. Правда, пожаловалась, что он не проходил почти неделю.

Результаты «драматического ритуала», как он назвал свой эксперимент, крайне вдохновили Кроули. Это была та синтетическая форма, которая могла адекватно подготовить человечество к новому откровению «Книги закона» и приобщить его к высоким забавам Божественного дитяти.

Искусство подавалось в нем в магическом обличье – магия в виде искусства. Одно усиливало другое. Устоять против такого двойного эффекта было невозможно. Именно этого и хотели от него тайные вожди. Бедный старый Мазерс со своими патетическим «Ритуалом Изиды» и убогий «драмодел» Йейтс ему и в подметки не годились. Не говоря уже о том, что на всем этом можно было неплохо заработать. Публика охотно раскошеливалась на экзотическое удовольствие.

В голове Кроули возник план повторить успех в коммерческих масштабах. Вместе с Нойбургом, Раффаловичем и капитаном Джоном Фуллером он сочинил новый ритуал, который назвал «Элевсинские мистерии». Он происходил по средам в течение почти двух месяцев – октября и ноября 1910 года. К Элевсинским мистериям в том виде, в каком можно представить их по отрывочным сведениям, сохранившимся из Античности, это не имело никакого отношения. Кроули не собирался уподобляться Мазерсу и громоздить сомнительные реконструкции. Он был пророком, а не подражателем. Каждое представление было посвящено одной планете и соответственно одному божеству.

Начать решили с Сатурна. Драматическая интрига цикла ритуалов заключалась, по задумке Кроули, в следующем. Первый ритуал должен был убедительно продемонстрировать смерть бога и погружение мира во тьму отчаяния. Это отражало ключевую мифологему «Книги закона» – патриархальная эпоха Озириса уходила в прошлое. Кроули окрестил ее эпохой «умирающих богов», позаимствовав термин у Фрэзера, чья многотомная «Золотая ветвь» пленила воображение образованной публики начала века. Озирис, Дионис, Христос – это все боги умирающие. В «Элевсинских мистериях» у Кроули со товарищи их ряды пополняет дряхлый Сатурн.

Затем на помощь призывается Юпитер, но он тоже оказывается бессилен помочь несчастному человечеству. У него есть мудрость, но нет энергии. За энергией приходится обратиться к Марсу, но он тратит ее на ложные цели, упиваясь иллюзорным триумфом победы. Не в силах помочь оказывается и Венера, которая трактуется Кроули не в своей привычной ипостаси богини любви, а скорее как мать-природа. Ей в помощь призывается стремительный гонец богов и глашатай оккультного знания Меркурий. Спасительных рецептов не дает и он. И лишь самое юное божество – нарождающаяся Луна вселяет в людей надежду, но только после того, как с нее сдергивает покров игривый Пан, воплощающий энергию человеческой юности. С его легкой руки происходит соитие Божественного дитяти с человеком и наделение последнего божественным статусом. Таким образом, цикл «драматических ритуалов» должен был подвести зрителей к главной идее Кроули: протагонист новой эпохи Гора – это человек, давший волю своим инстинктам, и прежде всего инстинкту сексуальному.

Однако большие надежды, которые Кроули связывал с «Элевсинскими мистериями», не оправдались. Не помогла и остроумная маркетинговая идея: билет продавался на весь цикл сразу, правда с правом передачи другому лицу. Расчет был на то, что, вкусив запретный плод, истинный гурман не сможет остановиться. Кроули и вправду удалось заинтересовать своих состоятельных поклонников, и билеты, продававшиеся за неслыханную по тем временам цену в 6 гиней (несколько сотен долларов в пересчете на нынешние деньги), были раскуплены. Но смерть дряхлого Сатурна не заинтриговала просвещенных зрителей. О том, что бог умер, им уже давно сообщил Ницше. Так что, несмотря на потраченные деньги, мало кто из зрителей досмотрел весь цикл до конца.