Ложь во имя любви - Розмари Роджерс

Доминик Челленджер привез несколько секретных документов от президента Джефферсона, а также депеши из Испании от Пинкни. Видимо, президент испытывал к нему доверие, к тому же у него имелись связи на территории самой Луизианы, не говоря о Новой Испании, поэтому он тоже мог содействовать успеху переговоров. Этим и объяснялась задержка капитана Челленджера во Франции.

Капитан быстро нашел себе утешение на суше. Американский посол незаметно перевел взгляд со сцены на ложу первого консула, где сидела, наклонившись вперед и загадочно улыбаясь, бойкая графиня де Ландри. Не она ли явилась причиной дурного настроения, охватившего капитана?

Драма, разыгрываемая на ярко освещенной сцене, оставалась за пределами внимания слишком многих в зале, хотя под конец все по традиции наградили актеров бурными овациями.

Мариса, борясь с невеселыми мыслями, не сводила взгляда с Филипа Синклера, призывая его посмотреть в ее сторону, и не могла заметить, в отличие от тетушки и крестной, тоже сделавших свое открытие с опозданием, что Наполеон, вернувшийся в ложу не в настроении, все чаще поглядывает на девушку с задумчивым выражением на лице.

Филип Синклер, в свою очередь, сознательно избегал глядеть на одну из лож. Он сознавал, что выглядит при этом так, словно проглотил аршин, но ничего не мог с собой поделать. Удар, который он ощутил, кое-кого узнав, заставил его побелеть, на что обратила внимание даже леди Марлоу. От неожиданности он растерялся и сболтнул лишнего, но это только вызвало у старой сплетницы новый град вопросов.

Ему следовало бы лучше владеть собой. Но увидеть того, кого он меньше всего ожидал снова встретить, да еще здесь!.. Доминик, которому надо было давно отправиться на тот свет или по крайней мере догнивать в испанской тюрьме в Санто-Доминго! Известно ли дяде, что он по-прежнему жив, более того, отлично ладит с американским послом в Париже? Что он замышляет на этот раз? Сколько Филип ни твердил себе, что эта мысль не должна нагонять на него страх, он не мог не задаваться вопросом, видел ли его Доминик. Он оставался на месте, из последних сил притворяясь, будто ничего не произошло. На самом деле он вдруг ясно понял: над его безмятежным будущим нависла угроза. Еще несколько лет – и он сам унаследовал бы все на том основании, что законный наследник дяди ушел из жизни. Будь они прокляты, эти ленивые, сонные испанцы! Им щедро платили по различным тайным каналам, чтобы они быстрее довели его до смерти непосильной работой вместе с чернокожими рабами под нестерпимым солнцем Карибов. Спустя несколько лет было бы даже представлено доказательство его ухода в мир иной. Что же случилось?

Филип в нетерпении ждал конца пьесы. Ему необходимо было увидеться с Уитуортом, британским послом, чтобы передать весточку отцу, который сообразит, как поступить. Слава Богу, Уитуорт – старый друг их семьи. Помимо посла, он стремился увидеться с Марисой. Почему она утаила, что едет в Париж? Он заметил ее только в антракте, когда его ждал второй за вечер удар: Доминик проследовал за Талейраном в ложу к Наполеону, где сидела она! «Возможно, Мариса сможет открыть мне глаза, что ему здесь понадобилось и под каким именем он скрывается», – лихорадочно думал он. Боже, до чего же хороша она была в этот вечер! Если бы не неприятности, он бы не думал ни о ком, кроме нее.

Жозеф Фуше, герцог Оранский, тоже зорко наблюдал за происходящим, но по иным соображениям. В его обязанность входило проявлять бдительность и строить собственные умозаключения, отчасти полагаясь на помощь агентов. Этот вечер получился исключительно интересным… Тонкие губы скривились в леденящей усмешке, когда он принялся тщательно располагать кусочки головоломки, надеясь получить целостную картину. В те непростые времена все, кто посещал Францию, попадали под наблюдение, усиливавшееся по мере того, как множились слухи о вынашиваемых роялистами заговорах.

Сохраняя верность одному только первому консулу, он не доверял никому, даже жене Наполеона и ее друзьям, особенно давним. Сейчас он снова перевел взгляд на девушку в золотистом платье, сидевшую позади своей тетушки. Что за странное появление! Ее мать была казнена как враг Республики, сама она еще в детстве бежала из Франции, а повзрослев, неожиданным и загадочным образом вернулась. Как она сюда попала? С кем, зачем? Ему не терпелось допросить ее с самого начала, но он не получил на это разрешения и добился его только теперь. Наполеон, его хозяин, проявил необъяснимый интерес к малышке, из чего следовало, что ее прошлое, как прошлое любой женщины, способной попасть к нему в любовницы, подлежало пристальному изучению.

Допрашивать ее будет редким удовольствием, размышлял Фуше. Так ли она невинна, как кажется, являясь всего лишь пешкой в чужой игре? Он предвкушал, какие ловушки расставит для получения ответов.

Не подозревая о закручивающейся вокруг нее интриге, Мариса пыталась изобразить веселье, покидая театр и направляясь в величественный особняк российского посла. Вечер только начинался.

Жозефина отмалчивалась, страдая от мигрени – причины недовольства, которое она в последнее время все чаще вызывала у супруга; Гортензия по привычке тоже помалкивала. Зато графиня де Ландри веселилась сразу за всех и беззлобно подтрунивала над племянницей:

– Как ты притихла, милая! Неужели первый вечер в Париже сумел навеять на тебя такую тоску? Скучная театральная пьеса – всего лишь прелюдия, я слышала, что русские – отменные мастера развлекать гостей.

Приподнятое настроение Эдме подсказало Марисе, что тетушка надеется снова повстречать своего возлюбленного. Девушка глубоко вздохнула, стараясь избавиться от внезапно нахлынувшей неприязни. Нет, открыть глаза тетке прямо сейчас она никак не могла. К тому же она надеялась, что, увидев ее и узнав о ее теперешнем положении, капитан Челленджер не посмеет досаждать ей своим присутствием. О, если бы она смогла обо всем забыть и вести себя так, словно между ними ничего не произошло!..

Погрузившись в собственные невзгоды, Мариса против обыкновения не обратила внимания на таинственные перемены в своем окружении. Она не знала, что Наполеон, повздорив со своей последней любовницей, занятой в спектакле, и в дурном настроении возвратившись в ложу, вдруг как бы впервые заметил ее.

Лишь спустя некоторое время она почувствовала что-то неладное, когда Люсьен Бонапарт, которого не переносила Жозефина, увел ее из-под самого носа навязчивого русского князя, знакомого Марисе по Мальмезону.

– В настоящий момент русские – наши союзники, но позволять им переходить рамки дружеских приличий совершенно ни к чему. Вы сожалеете о потере столь напористого кавалера, мадемуазель?

Испытывая смешанное чувство облегчения и недоумения, Мариса застыла в его объятиях, не испытывая ни доверия, ни расположения. Тем не менее она покачала головой и машинально ответила:

– Нет. Если честно, князь мне совершенно не нравится. Слишком он бестактен.

– А вам не нравится в мужчинах бестактность?

Подыскивая ответ, она не могла не удивиться, откуда взялась такая фамильярность.