Орион - Бен Бова

– Вы можете подождать меня снаружи, – огрызнулся я, не поворачивая головы.

– Постойте, – крикнул он, загораживая мне дорогу.

– Я так или иначе войду туда. Не пытайтесь остановить меня.

Ему явно не понравилось мое намерение, но и в открытую бросить мне вызов он так и не решился. Слух о том, как я расправился с двумя напавшими на меня убийцами, давно распространился по монгольской столице. Для очистки совести он отправил своего напарника выяснить, существует ли у здания второй выход. Как и можно было ожидать, такового не оказалось. Удовлетворенный тем, что бежать нам не удастся, стражник отступил в сторону.

– Если вам будет угрожать опасность, позовите меня! – крикнул он на прощание.

– Обязательно, – ответила за меня Агла.

Воин презрительно пропустил ее слова мимо ушей.

Нам пришлось нагнуться, чтобы войти в низкую дверь. Внутри помещения было темно, как в могиле. Испуганная Агла жалась ко мне.

– Я ничего не вижу, – прошептала она.

Зато я видел все. Мои глаза моментально привыкли к темноте, и, хотя помещение по-прежнему было погружено в кромешную тьму, я разглядел каменный алтарь на слегка возвышавшейся над полом платформе и странные символы, выбитые на стене над ним.

– Я давно поджидаю тебя, – донесся до меня зловещий шепот Аримана.

Я мгновенно повернулся в сторону источника звука и увидел огромную, массивную фигуру в дальнем углу комнаты.

– Подойди ко мне, – приказал он. – Девушка может оставаться там, где стоит. Я не причиню ей вреда.

Агла, казалось, превратилась в мраморную статую. Она неподвижно стояла рядом со мной, все еще продолжая цепляться за мою руку, и напряженно вглядывалась в непроницаемую темноту.

– Она не увидит и не услышит ничего, – предупредил меня Ариман. – Оставь ее и иди ко мне.

Я осторожно освободил свою руку. Девушка была еще теплой и живой, хотя я не мог уловить ни ее дыхания, ни биения сердца.

– Я просто ускорил ход времени для нас обоих, – объяснил Ариман. – Теперь мы сможем побеседовать совершенно свободно. Никто не подслушает нашего разговора и не помешает нам.

Я сделал несколько шагов в его сторону. Каменные плиты под моими ногами казались по-прежнему массивными и реальными. Ариман выглядел таким же, каким я запомнил его. Темное, мощное тело и красные, полыхающие ненавистью глаза.

– Когда ты вернешься к своей спутнице, она даже не заметит, что ты отсутствовал, – продолжал Ариман. – Сейчас для нее не существует времени.

– Похоже, игра со временем ваше любимое занятие, – иронично заметил я.

Владыка Тьмы стоял широко расставив ноги, уперевшись массивными кулаками в бедра. На нем была широкая, отороченная мехом мантия и высокие кожаные сапоги. Я не заметил у него никакого оружия, да и зачем оно ему при его силе?

– Ты и сам неплохо порхаешь по времени, – заметил Ариман. – Как прошло твое путешествие из лагеря Хулагу до Каракорума?

– Вам самому, надо полагать, не было нужды тащиться сюда с караваном верблюдов?

На его широком мрачном лице появилось подобие улыбки.

– Нет, я предпочитаю другие способы передвижения. К слову, я нахожусь в Каракоруме уже около трех месяцев. Здесь я играю роль священника новой религии, специально предназначенной для воинов.

– Это вы подослали ко мне двух ассасинов?

– Да, – не раздумывая, подтвердил он. – Я не надеялся, впрочем, что им удастся добиться успеха, но мне хотелось знать, обладаешь ли ты по-прежнему той силой, которую имел во время нашей последней встречи.

– Когда ты попытался взорвать термоядерный реактор?

Его густые черные брови удивленно поползли вверх.

– Ядерный… ЧТО?

Однако его замешательство продолжалось всего одно мгновение.

– Ах да, конечно, – произнес он, переведя дыхание. – Ты двигаешься против потока времени, назад к Войне. Я следую его течению и поэтому до сих пор не достиг той точки вектора времени.

Я тоже помнил о том, что мы путешествуем во времени в различных направлениях. Мы встречались и раньше, и нам предстояло встретиться снова.

– Тебе удалось… убить меня тогда? – Голос Аримана зазвучал почти тревожно.

– Нет, – ответил я честно. – Вы убили меня.

Ариман не мог скрыть своего удовлетворения.

– Тогда я еще успею выполнить свою миссию.

– Уничтожить человечество?

Он презрительно отмахнулся от меня.

– Подумаешь, люди. Посмотри, чего достигли монголы. Обрати внимание, как они без зазрения совести убивают сотни тысяч себе подобных, а их помощники, считающие себя цивилизованными людьми, аплодируют им и пытаются извлечь выгоду из кровавой бойни. Кого интересуют люди?

– Вам больше нравится ваш собственный план? Убивать нас миллиардами?

– Я собираюсь исправить ошибку, совершенную пятьдесят тысяч лет назад, – рявкнул Ариман. – Погибнет одна форма жизни, останется другая. Мой народ будет жить, твой исчезнет. Умрет и ваш создатель, тот, кто называет себя Ормуздом.

– Война произошла пятьдесят тысяч лет назад?

– Всему свое время, – пообещал он насмешливо. – Там мы и встретимся. Иначе чего ради Ормузд создал тебя так, чтобы ты двигался от Конца к Войне? Да, только для того, чтобы оставить тебя в неведении.

Я закрыл глаза, стараясь помешать новой лжи проникнуть в мое сознание. Сравнение Ормузда и Аримана было явно не в пользу последнего. Владыка Тьмы и бог Света – носитель Жизни и Истины. Ариман назвал его моим создателем и угрожал убить нас обоих.

– Моя миссия – убить вас, – сказал я, открывая глаза.

– Знаю. Но только убью тебя я. Убью с удовольствием, и так же легка, как ты раздавил бы каблуком надоедливое насекомое.

– Так же просто, как вы убили ее?

– Девчонку?

– У нее было имя. Арета… так ее звали в двадцатом столетии.

– Там я еще не успел побывать.

– Побываете. И убьете ее. Даже если бы у меня не было других причин ненавидеть вас, одной вполне хватило бы.

Он пренебрежительно передернул массивными плечами.

– Ты можешь ненавидеть, можешь любить. Ормузд довольно удачно запрограммировал тебя.

Я был совсем рядом с ним, и мне ничего не стоило бы схватить его за горло. Но мне уже довелось испытать на себе всю колоссальную мощь не по-человечески сильных рук его, и повторять опыт мне не хотелось. Я прекрасно понимал, что какой бы силой я сам ни обладал, он способен отбросить меня от себя так же легко, как обгоревшую спичку.