Ты - все, что я хочу - Сесиль фон Зигесар

Три девушки одновременно посмотрели в спину Дженни. Как она может просто сидеть и обедать так, будто ничего не случилось?

Б сумке Дженни тихо зазвонил мобильный телефон.

— Привет, — ответила она, не глянув даже, кто звонит. Ей могли звонить только Дэн и Эллис, а с Эллис они больше не дружили. Она прикрыла телефон волосами, чтобы не заметили буфетчицы. — Как дела?

— Я звоню удостовериться, что у тебя все в порядке, — промычал Дэн.

Дженни уставилась на свое отражение в зеркале. Сегодня на ее волосах были розовые металлические заколки, и ей казалось, что она выглядит немного ретро и очень клево.

— Думаю, да, — ответила она.

— Так тебе никто ничего не сказал или…

Дэн замолчал.

— О чем? Что ты уже натворил, Дэн? — спросила Дженни.

— О твоем фото в журнале. У меня тут все ребята постаскивали его у своих сестер. Они вешают его в свои шкафчики и все такое.

По коже Дженни побежали мурашки. Дэн не беспокоился бы, если бы фотография была такой хорошей, как она себе представляла.

— Ты видел? — спросила она. — Что там не так?

Он не ответил.

— Дэн! — Дженни уже перешла почти на крик. — Что там не так?

— Она просто… — промямлил Дэн. — Ладно, все эта фигня — то, как непопулярны девушки без груди или с очень большой грудью. Кажется, статья должна помочь тебе чувствовать себя лучше, но рядом с этими девушками ты похожа на… экспонат шоу уродов. Ну, знаешь, они фактически сделали ее настолько большой и страшной, насколько возможно.

Дженни отодвинула поднос с едой и положила голову на холодный деревянный стол. Неудивительно, что столовая казалась такой тихой. Все были заняты перешептываниями о ней — большегрудом уроде.

Ну да.

Это даже хуже, чем реклама прокладок «Стейфри». Она была цирковым уродом. Может быть, ей стоит сбежать к своей психованной мамаше в Европу или еще куда-нибудь. Сменить имя. Покраситься в рыжий цвет.

— Дженни? — мягко сказал Дэн. — Мне очень жаль.

— Забудь, — несчастным голосом ответила Дженни и отключилась. Она продолжала держать голову на столе, мечтая провалиться сквозь землю.

Внезапно она почувствовала, что рядом кто-то стоит, а через мгновение поняла, кто именно — фирменный аромат Серены не спутать ни с чем.

— Привет, соня, — сказала Серена. — Слушай, мне тут звонил Джонатан Джойс — знаешь, кто это, да? — весь, типа, в восторге от твоих снимков. Он знает, что мы подружки, и просто мечтает снять нас вместе на этой неделе!

Это что — злая шутка? Дженни зажмурила глаза так крепко, как только смогла, надеясь, что когда она их откроет, Серена исчезнет куда-нибудь.

— Ты сможешь оставить себе кое-что из шмоток, — добавила Серена.

Дженни подняла голову и, пошатываясь, встала.

— Оставь меня в покое, — пробормотала она, а потом вылетела из столовой и пошла к медсестре, с надеждой, что та отправит ее домой.

— Пьянь, посмотри только! — Тиффани посадила хорька на плечо и помахала его лапкой маленькой снежной обезьянке Чака Басса. На обезьянке была крошечная красная футболка с буквой «П». — Привет, обезьянка, давай дружить!

Ванесса и Тиффани пришли забрать Дэна из школы. «Может, не надо», — предостерегла Ванесса, зная, как сильно Дэн ненавидел Чака.

— Привет, милашка, как тебя зовут? — Чак подошел и почесал Пьянь по шейке. Он держал Пупсичка так, что два зверька находились нос к носу. — Я — Пупсичек. Не бойся, я не кусаюсь. Я на самом деле похож на пупсика.

— А я — Пьянь, — пропищала Тиффани. — И осторожно, я на самом деле пьяная! — добавила она, дико заржав.

В этот момент в дверях школы появился Дэн. Увидев встречающую его компанию, он замер на верхней ступеньке, закинул черную курьерскую сумку за плечо и прищурился от яркого апрельского солнца. Весь день он беспокоился о своей сестренке. Дженни, скорее всего, сейчас дома, лежит, уткнувшись лицом в подушку, одна-одинешенька. Его дом — в двадцати кварталах; может, ему стоит пойти туда и ободрить ее. Но, опять-таки, когда Дженни было паршиво, она хотела только одного — чтобы ее все оставили в покое. Так же, как и он. Это у них семейное.

— Эй, красавчик, мы тут! — позвала его Тиффани своим громким, разбивающим стекла голосом. Внизу стояли Ванесса, Тиффани и Чак Басе. Хорек Тиффани и обезьянка Чака сидели на плечах своих хозяев, копошась в шерсти друг друга.

— Господи, — прошипел Дэн. Может, Чак тоже поселится с ними, и все они будут одной большой, счастливой семьей? Или, может, он прямо сейчас скажет Ванессе, что поживет дома какое-то время? Его сестра нуждалась в нем.

— Тебя проводить? — выступила вперед Ванесса, когда Дэн, с лица которого не сходило угрюмое выражение, спустился по ступеням к ним. Она быстро чмокнула его в щеку. — Эй, солнышко, не будь вечно таким нервным. — Дэн выглядел подавленным и раздраженным с тех пор, как они съехались и появилась Тиффани. Это довольно утомительно — играть в паре роль оптимиста.

Солнышко? Всего за несколько дней Ванесса переняла чрезмерно жизнерадостную манеру общения Тиффани, что раздражало Дэна еще больше.

— Я не нервный, — буркнул он в ответ, глядя на Чака и Тиффани, сюсюкающих со своими животными. — Я просто…

Тиффани сложила пальцы в виде пистолета и направила на Дэна.

— Знаешь, Дэнни, — сказала она, — я думаю, то, что сделала твоя сестра, — это просто бомбово. Оголить грудь — самое крутое феминистическое заявление, которое только может сделать девчонка!

Тиффани пригладила волосы спереди, оставив заднюю часть своей прически похожей на какое-то немыслимое фиолетово-черное крысиное гнездо, что, видимо, по ее мнению, тоже являлось каким-то феминистическим заявлением.

Ванесса старалась не смотреть, когда минуту назад Чак показывал Тиффани фотографию Дженнифер, но ничего не могла с собой поделать. И что самое смеш¬ное, она на самом деле была согласна с Тиффани. Пусть Дженни не выглядела как модель, но она точно выглядела жестко.

— Я тоже так думаю, — поддержала она Тиффани, прежде чем увидела выражение лица Дэна.

— Ничего она не оголяла, — зло ответил Дэн. — Господи, ей всего четырнадцать!

— Слушайте, я тут вспомнила, — сказала Ванесса, пытаясь сменить тему неприятного разговора. — Если вы забыли, у меня день рождения на этих выходных. Мне будет восемнадцать!

Дэн нахмурился. Они с Ванессой никогда не делали из своих дней рождения большого события.

— И я подумала, что теперь, когда мы живем вместе, мы можем устроить вечеринку! — закончила Ванесса.

Дэн заметил фиолетовый оттенок в цвете волос Ванессы, которого раньше не было. «Вечеринку?» — подумал он. Ванесса всегда ненавидела вечеринки лютой ненавистью. Это однозначно было идеей Тиффани.