Больница людей и нелюдей. Книга 2 - Надежда Соколова

Высокий старик, присматривавший за отделением людей, встал, начал произносить речь. О чем он говорил, я не слышала: наблюдала за главврачом. Тот между тем откинулся на спинку кресла, расслабился, прижал руки к вискам. Секунда, и я потеряла сознание.

— Вот это телепат! — восхищался Астон, сидя на диване. — Такую аудиторию охватить! Да еще и вычленить необходимое из всего того потока мыслей и чувств!

Мы сидели в ординаторской и обсуждали произошедшее. Как оказалось, у нашего начальства появились неоспоримые доказательства в виновности одного из работников БЛиНа, и тролль с инкубом не придумали ничего лучше, как собрать всех сотрудников в одном помещении и попытаться прочитать их мысли. Кроме меня, упавшей в обморок на первой же секунде данного эксперимента, пострадала только оборотница, работавшая санитаркой: у нее оказался блок на мыслях. Из-за этой защиты женщина испытала не самые приятные ощущения, когда тролль пытался вломиться к ней в голову.

— Спорим, это она утащила твои учебники, — обратился ко мне Аринор.

— Еще бы понять, чем я ей насолила, — пожала я плечами. — Народ, в столовую никто не собирается?

Со мной охотно отправились оборотень и леший. Посидели, пообщались, набили желудки. Пока Жур медленно цедил березовый сок, мы с Инолом уминали мясо разной степени готовности.

— Инка, на свадьбу пригласишь?

Леший расправился с соком и теперь жевал капустные листья. В ответ на провокационный вопрос я лишь вздохнула:

— Была б моя воля, я б сама туда не пошла.

Оборотень с лешим переглянулись и обвиняюще уставились на мена.

— Инка, у тебя совесть есть? Жених, между прочим, одну сбежавшую невесту три года ждал, — и Жур захрустел морковкой.

— Никто его не заставлял ждать, — проворчала я, приканчивая последний кусок шоколадного пирога.

— Инка, чего ты боишься? — оборотень допил какао и откинулся на спинку стула.

— Ничего, — фыркнула я. Нашлись мне тут, психологи недоделанные. — Просто не люблю, когда меня принуждают к чему-либо. Что тогда, что сейчас. Поставили перед фактом: нужно замуж, и все тут. Кто б еще моего мнения спросил.

— Девятый этаж, первая палата — беременная русалка в истерике, десятый этаж, пятая палата — гном с серьезным пищевым отравлением, четырнадцатый этаж, третья палата — дриада с ножевым ранением, — известила нас равнодушная сирин.

Уже понимая, что дальше спокойно посидеть не удастся, я встала и потопала к подъемнику — помогать одной русалке воспроизводить на свет себе подобных.

В палате с бассейном я застала необычную картину: серое нечто необъятных размеров сидело по шею в воде, громко выло, изредка повизгивало и безостановочно рыдало. Упс. Это называется «русалка в истерике»? Спасибо, сирин, удружила…

— Из-за чего сырость разводим? — поинтересовалась я, подходя поближе.

На меня с презрением уставились карие глаза.

— Иди отсюда, человечка, — буркнула будущая мамаша.

— Шовинизм, — устало покачала я головой, — тем более по отношению к врачу.

— Твои этажи ниже, — буквально прошипела непонятно чем разозленная русалка.

Да что ж за день-то такой? Одни мысли читают, другие на свадьбу напрашиваются, третьи подальше посылают. Куда бедной попаданке податься?

Я вздохнула.

— Позвольте представиться: Инка, пугач для домовых и русалок.

Слезы высохли. Теперь водная нечисть смотрела на меня с недоверчиво:

— Та самая, что с кикиморой пила?

— А в этом мире так много Инок? — фыркнула я. — Так что, будем пугаться?

— Да пошел он, — внезапно помрачнела моя собеседница.

— Кто? — не поняла я.

— Муж. Пацана ему, видите ли, подавай. С девчонкой могу не возвращаться. Так, гад, и сказал.

— Гад, — согласно кивнула я. — А кто тебя рядом держит? Или у русалок верность до конца жизни?

— Слава богам, нет, — передернула плечами роженица. — Но вроде как люблю. Или любила.

— А дети есть?

— Эта первая.

— To есть все же девочка будет?

— Угу, — буркнула будущая мать.

— ЗдОрово, — довольно ухмыльнулась я. — И в чем проблема? Родишь мелкую, а он пусть себе пацана ищет.

Собеседница хмыкнула.

— Легко как у тебя. Сама-то когда беременеть думаешь?

Отсутствием воображения я никогда не страдала и поэтому, представив себе волчат с привычками вампиров и защитой от ментальной магии, вздрогнула.

— Слушай, давай лучше я тебя напугаю, и разойдемся по-хорошему.

Русалка фыркнула:

— Трусиха. Ну давай. Только без резких звуков, пожалуйста. Терпеть не могу шум. Закончив с русалкой, я вернулась в ординаторскую.

— Инка, к куратору зайди, за зарплатой, — судя по довольной физии Аринора, он свои деньги уже получил.

Зашла, конечно. Когда это я от заработка отказывалась?

Несколько золотых и серебряных монет переместились из рук инкуба в карман джинсов. Интересно, сколько дней на эти средства можно прожить? Нужно будет не забыть у Конрада расценки узнать.

До конца рабочего дня оставалось два часа. Ничего серьезного за это время не произошло, так что я с чистой совестью сидела с народом, травила байки и пила кофе.

На улице, возле кареты, меня встретил Лотир. Мальчишка явно был чем-то перевозбужден.

— Инка, на Кони напали, — не успели мы усесться в самоходный экипаж и тронуться в путь, сообщил ребенок.

— Живой? — подавив неуместное волнение, поинтересовалась я как можно равнодушней. Вот еще, переживать за некоторых.

— Конечно, — горделиво вскинулся мой спутник. — Поехал к дяде, хочет вызвать главу вампирьего рода на суд Глав!

Главу рода? Это отца Сурины, что ли? Вот вампирша обрадуется…

Сурина:

Сегодня мне снова хотелось прибить эту полутушу! Я беременна от человека! А она!.. Знала же об этой возможности, хоть бы предупредила! И что теперь? Нет, рожать я не отказывалась, но при одной мысли о реакции родни меня начинала бить крупная дрожь. Они же не побоятся сюда нагрянуть, всем кланом! И тогда ни меня, ни Иргена, ни ребенка не спасет ничего! Тухлая кровь!

Домой, в комнату, я шла, как на каторгу… Муж предсказуемо был шокирован, причем не столько новостью о моей беременности, сколько самой возможностью разных рас, сочетаясь браком, растить общее потомство.

— И что, если бы знал, нашел бы себе другую жену? — негодующе прошипела я.

— Не говори глупости, — отмахнулся Ирген. — Я о другом. Если у нас с тобой будет полукровка, значит, таких смесков уже давно множество гуляет по этому миру. Можешь себе представить тролля, пьющего кровь? А человека, способного оборачиваться волком?