Полуночная роза - Люсинда Райли

Из-за бесконечных дождей кругом стояла сырость. По вечерам здесь не окуривали помещения благовониями, как во дворце Куч-Бихара, а под потолком спальни висела голая электрическая лампочка, посылавшая неприятный резкий свет.

К концу второй недели мне хотелось убежать сильнее, чем Индире.

А в одно прекрасное утро в холодной классной комнате появился учитель истории, который задержался в отпуске за границей – совсем молодой, с орехово-коричневой кожей.

– Доброе утро, девочки! – сказал он, войдя в класс.

– Доброе утро, сэр, – дружно пропели мы, встав с мест.

– Надеюсь, все хорошо провели лето, – продолжал он. – Я – просто прекрасно. Ездил к родителям в Индию.

Это сообщение не заинтересовало никого, кроме нас с Индирой.

– Мне сказали, что у нас две новые ученицы, приехавшие из этой страны, и одна из них принадлежит к королевской семье. Интересно, кто из вас принцесса?

По классу пронесся вдохновенный шепот, все взгляды обратились на нас.

Индира неторопливо подняла руку:

– Я, сэр.

– Ее высочество принцесса Индира из Куч-Бихара, – улыбнулся историк. – Два года назад я был в Куч-Бихаре и видел прекрасный дворец, в котором живет ваша семья.

Класс вновь оживленно зашептался.

– Да, сэр, – скромно опустила глаза Инди.

– Возможно, Индира, вы когда-нибудь поделитесь с нами историей своей семьи и расскажете, как вы живете. Я думаю, это будет интересно всем.

– Хорошо, сэр.

– А вы где живете? – обратился он ко мне.

– Я живу с Индирой во дворце, сэр.

– Понятно. Но вы ведь не принцесса?

– Нет, сэр.

– Анни – моя лучшая подруга, – смело заявила Индира. – И компаньонка.

– Чудесно! Надеюсь, девочки, вы поможете принцессе Индире и мисс Чаван почувствовать себя как дома. А сейчас я хочу рассказать о своем путешествии по Британской Индии.

Когда закончился урок, нас отправили пить молоко на второй завтрак и дышать бодрящим морским воздухом: британцы считали то и другое крайне полезным для растущих детских организмов. Обычно мы с Индирой стояли в дальнем углу двора и тайком выливали молоко в близлежащие кусты. На сей раз нас окружила стайка девочек.

– Ты правда принцесса?

– Ты живешь во дворце?

– У тебя много слуг?

– А ты каталась на слоне?

– А дома ты носишь корону?

Восторженные девочки окружили Индиру, оттерев меня на задний план. Я стояла и смотрела, как она с вежливой улыбкой отвечает на вопросы. Позже, когда прозвенел звонок на обед и мы собрались в столовой, к нам подошла местная заводила по имени Селестрия, с которой мечтала дружить вся школа.

– Хочешь сидеть за нашим столом, принцесса Индира?

– С удовольствием, – ответила Индира.

Я с ужасом подумала, что все кончено, но она, указав на меня, продолжила:

– Если там найдется место и для Анни.

Селестрия кивнула. Правда, когда мы подошли к длинному раздвижному столу, девочки оставили место для Индиры и Селестрии в центре, а мне пришлось кое-как примоститься с краю.

Индира просто расцвела от внимания и восхищения одноклассниц, и я не могла ее винить. Мою подругу всю жизнь окружали люди, выказывавшие почтение, исполнявшие любой ее каприз. Она родилась особенной, а я, Анахита, – нет.

Никогда в жизни я не чувствовала себя такой одинокой и несчастной, как в ту первую, суровую зиму в Англии. Благодаря живому темпераменту и врожденному обаянию Индира быстро завоевала авторитет среди девочек, все искали ее расположения. Она стремительно взлетела на принадлежащее ей по праву рождения место королевы школы. Это был столь же закономерный процесс, как ежедневный восход солнца. Следует отдать должное моей подруге: она честно старалась приобщить меня к своему успеху, однако остальные девочки ясно давали понять, что им не интересна простая компаньонка, которая не излучает искрящегося природного очарования, как сама Индира. Все больше отдаляясь от нее, я целыми днями просиживала в библиотеке за книгами, чтобы избавить подругу от своего тягостного присутствия.

Не помогало делу и то, что фигура Индиры оформилась, приобретя правильные пропорции, подростковая угловатость исчезла, и она стала еще красивее, а я, благодаря гормонам и сытной английской еде, сильно раздалась вширь. В довершение ко всем моим бедам, я заметила, что, читая при плохом освещении, я с трудом разбираю слова. Меня отправили к школьному доктору, который выписал уродливые очки для чтения с толстыми стеклами.

Время от времени Индира по привычке забиралась по вечерам ко мне в постель.

– У тебя все хорошо, Анни? – шептала она мне в ухо.

– Да, конечно, – лгала я.

Днем она меня почти не замечала, занятая общением с новыми подругами-аристократками. Остро чувствуя, что превратилась в обузу, я пряталась в своем книжном мире и с нетерпением ждала июня, когда мы вернемся во дворец и все станет по-прежнему.

Я обрадовалась, когда пришла весна и мы приехали на пасхальные праздники в Лондон. Увы, там я виделась с Индирой еще реже, чем в школе: новые подруги наперебой приглашали ее то выпить чаю в роскошном отеле, то в гости с ночевкой.

Однажды после обеда, вернувшись с очередного мероприятия, она застала меня, как обычно, за книгой.

– Анни, можно попросить тебя об огромном одолжении? – спросила она с появившимся у нее недавно британским акцентом.

– Да, Инди, что ты хотела? – Я сняла очки.

– Видишь ли, родители Селестрии уезжают во Францию, и она говорит, что ей будет ужасно скучно дома в компании одной лишь гувернантки. Она спросила, нельзя ли пожить это время у нас на Понт-стрит. И мама согласилась.

– Как мило, – выдавила я.

– Дело в том, – продолжала Инди, – что здесь нет свободной комнаты, не считая глухой комнатушки в конце коридора. Мы не можем поселить туда Селестрию, она ведь как-никак дочь лорда. Я подумала: может быть, ты не обидишься, если я попрошу тебя – всего лишь на недельку – переселиться туда?

– Да пожалуйста, – ответила я.

В сущности, мне было все равно, я не видела ничего плохого в том, чтобы пожить в комнате для прислуги. Но это происшествие усилило чувство ужаса, которое давило мне на сердце всю зиму. Я не винила Индиру, сознавая, что она вырастет и покинет меня. Ей на роду написано вращаться в высшем обществе и в один прекрасный день стать женой махараджи, тогда как я…

Я не знала, что со мной будет.

В довершение ко всему, в то время как Селестрия заняла место на моей кровати рядом с Индирой, в Англии все громче раздавался грохот грядущей войны. Все в Лондоне уверяли друг друга, что кайзер не настолько глуп, чтобы совершить неспровоцированное нападение на соседнюю страну. Я думала только об одном: если начнется война, мы не сможем вернуться в Индию на летние каникулы, до которых оставалось два месяца.