Сумрачное дно - Юрий Иванович

– Потому что мой арляпас – самый лучший в королевстве. Губернатор это понимает, гордится своим городом и желает ему еще больше прославиться. И для более быстрой организации гастролей любезно предоставил мне свое купе.

Некоторое время валух угрюмо разглядывал артиста, а потом неожиданно улыбнулся:

– А когда и я смогу поприсутствовать на представлении?

Пожалуй, впервые, находясь в мире Набатной Любви, Леонид Найдёнов настолько растерялся, что долго не знал, что и ответить. Наконец сумел выдавить из себя:

– А… разве вам… будет интересно?..

Странно было видеть, как великан откинулся на своем прочном, массивном стуле, а потом вообще чисто человеческим движением закинул ногу на ногу и стал рассуждать, словно беседуя со старым знакомым:

– А что здесь такого? Юмор, он порой стоит выше всяких видовых различий. Ну и самое главное, что у нас ведь с вами только одно-единственное различие: величина тела. Точно, точно! И больше ничего. Из ваших мало кто интересуется нами, но живем-то мы точно так же, как и вы, разве что в наших городках вы не бываете и редко видите наших женщин. Но по сути у нас те же проблемы в семьях, а порой те же самые смешные ситуации возникают… Или иначе говоря – анекдоты рождаются в быту. Я вот почитал записи ваших выступлений и… честно признаюсь: смеялся. И мысль мелькнула глянуть на ваше представление… Можно такое устроить?

Мэтр циркового искусства настолько разволновался, что похрустывал переплетенными пальцами, чуть их не ломая. Как настоящий талантливый артист, сценарист и режиссер, он, едва представив публику, состоящую из великанов, немедленно захотел выступать. Это было так волнующе, неожиданно и интересно, что мысли о спасении Бориса Ивлаева и поездке в Макиль остались на дальнем плане.

Он и сам не заметил, как с задумчивым мычанием оперся локтями о высокий стол валуха и, разглядывая представителя не то таможни, не то особого отдела, как препарированную бабочку, забормотал:

– Хм… а ведь это феноменальная идея! И ведь можно будет использовать массу анекдотов про великанов! Или сделать кучу забавных сценок на эту тему… Эпическая гайка! Это будет невероятно смешно и весело! А уже если создать правильные контрасты…

– Контрасты – это чудесно, – кивнул великан. – Только не будет ли кому-то обидно?

– Скажете такое! – уже с явным превосходством профессионала воскликнул землянин. – На обиженных воду возят, и такие в арляпас не ходят. Туда вход туповатым заказан…

Наверное, оба еще долго бы пялились друг на друга, размышляя и бормоча о вечном и великом: о юморе. Но тут нервы не выдержали у машиниста миниатюрного электровоза, который не мог понять причины задержки отправления. Раздался этакий вопросительный и коротенький гудок-напоминание. Оба собеседника взглянули синхронно на часы: десятиминутное, ничем не оправданное опоздание налицо.

Но валух не стал устраивать гонки, просто, церемонно возвращая билет, поинтересовался:

– Так что, можно надеяться?

– Нет проблем! – заверил Звездный Чарли.

Он выхватил еще одну рекламу и, взяв ручку великана, быстро написал на обратной стороне:

«Лизаветушка и Ладушка! Срочно устройте концерт в дневное время для господина подателя сей весточки и его приятелей. Зал для этого они подберут, скорей всего, у себя, потому что наши кресла слишком хрупкие. Крепко вас целую и верю, что вы справитесь!»

Подписался размашисто и красиво «Ваш Чарли!» и протянул службисту:

– Вот с этим к моим заместительницам, они все и без меня устроят, если не завтра, то уж точно послезавтра.

Новый знакомый явно засомневался, без слов тыкая пальцем то в загримированное лицо пассажира, то в рекламу. Мол, почему ты сам не выступишь?

– Мои ученики справятся не хуже, – заверил Найдёнов. – Ну а уж когда я сам вернусь да вам захочется нового представления, вот тогда я уже лично составлю новую программу на злобу дня. И выступлю с премьерой.

И ловко накинул маску на загримированное лицо.

– Договорились! – кивнул великан. – Меня зовут Чаеслав. Ваш вагон – средний. Счастливого пути!

Купе губернатора, единственное в поезде, было двухместное, без верхних полок, и поражало бархатом стен и мягкой кожей диванов. После того как пассажир с размаха плюхнулся на сиденье, скривившийся от такого поведения проводник спросил:

– Господин изволит путешествовать один?

– А что? Есть варианты? – Мастер клоунады неожиданно вспомнил сменщицу кассирши и печально вздохнул: – Хотя вряд ли у вас существует такой сервис, как массаж в четыре женские ручки.

Челюсть у проводника отвалилась. Состав дернулся и стал набирать скорость.

– Заказывать массажистку следовало до отправления поезда, – сказал он. – А сейчас… разве что на следующей станции есть кто из незанятых девушек.

– У вас есть прямая связь? – поразился землянин.

Проводник пожал плечами и чуть ли не с обидой ответил:

– Конечно! У машиниста электровоза. Правда, отправка сообщения – платная.

– Ага! И сколько будут стоить массажистки?

– До самого Макиля? – деловито уточнил проводник и после кивка Леонида назвал сумму.

– А что у вас, милейший, можно тут поесть и выпить? – продолжал наглеть пассажир.

Когда ему был перечислен внушительный набор напитков и еды, предоставляемых бесплатно для одного пассажира этого купе, Найдёнов расплылся в блаженной улыбке и все-таки решил добавить к списку заказов еще нечто, что можно забросить в купе вместе с массажистками.

«Вдруг и девочек придется угощать?» – подумал он.

Проводник вышел, и Леонид расслабленно перевел взгляд на окно. Поезд на скорости километров за сто пятьдесят в час вырвался из тоннеля, и взору открылись чернеющие холмы, темно-темно-синее небо и яркие звезды на нем.

«Ух, ты! Вот это красотища! – землянин прижался лицом к прохладному стеклу. – Оказывается, города не стоят тут вплотную друг к дружке! Красота!»

И вспомнив о готовящемся на следующей станции подселении в купе, уже в который раз ощутил волну счастливого предвкушения:

«А что, мне здесь нравится! Только бы Ивлаева вырвать из каталажки, и можно оставаться тут навсегда. Всяко шикарнее жить, чем в мире Трех Щитов…»

Думать о том, что друг никогда на такое не согласится, не хотелось. Как не хотелось и портить себе этими воспоминаниями настроение. Ночь обещала быть прекрасной.

Свои четыре запланированных часа я так и не проспал, минут десять не хватило. Меня разбудил заполошный крик Снажи Мятной:

– Миха! Проснись! Сюда целый десяток охотников прется! Со стороны замка! И, кажется, они из банды Зуха Чаперы.