Мачеха для Золушки - Василиса Усова

в городе говорят, что туфелька не простая, а отлита из хрустального стекла. Принц объявил, что женится на той, кому туфелька придется впору!

– Ты что–то напутала, не бывает туфель из стекла.

– Нет же, госпожа, честное слово! Королевские представители объезжают семьи, что были на балу, и примеряют туфельку молодым девицам. Я слышала разговор, что туфелька приходится по размеру каждой второй, но ни одна девушка пока не сумела продемонстрировать пару. Томми говорит, их мастерскую буквально наводнили с требованием смастерить хрустальные туфли, а он такой диковинки даже в глаза не видел.

– Вот, значит, как обстоят дела, – задумчиво протянула Катрин. Раз королевские представители объезжают каждый дом, следовательно, им не известна личность девушки. Может, все еще обойдется, нужно только избавиться от улик.

***

Селина сидела на кровати, и перечитывала любимую книгу сказок.

"... прекрасный принц прибыл в отдаленную деревню, и только там сумел отыскать таинственную незнакомку. Она была всего лишь дочерью пастуха, но существуют ли препятствия для влюбленных … "

Девушка перевернула страницу, и мечтательно вздохнула. И она, совсем как эта пастушка из сказки. Марта уже рассказала, что в городе активно ищут ту, что покорила сердце принца. Его высочество наотрез отказывается жениться на ком-либо другом. Он страдает, и ждет встречи с возлюбленной.

Селина улыбнулась, когда королевские представители придут в их дом, настанет момент триумфа. Ей не только придется впору заветная туфелька, но она может показать вторую. А значит, принц женится на ней! Даже мачеха, кажется, поняла, что к чему, иначе почему больше не упрекает, не ругается? Ходит молчаливая, и даже взгляда не бросит в её сторону. Скорее бы, что ли, приехали из дворца, как же хочется снова увидеть принца…

Неожиданно дверь резко распахнулась, и в комнате появилась леди Катрин. Селина вздрогнула, и сосредоточилась на книге. Она больше не будет ни разговаривать с мачехой, не обращать на нее внимание. Пусть злится, если хочет, может, наконец осознает, что жизнь не может идти по правилам, побеждают только те, кто готов идти на риск.

– Леди Селина, нам нужно серьезно поговорить.

Девушка с преувеличенным вниманием перевернула еще одну страницу. Катрин подняла бровь, обычно это в духе Эйрики, оставлять без ответа, или демонстрировать характер. Предпринять что ли еще одну попытку?

– Леди Селина. Нам стоит обсудить, что произошло вчера. Ситуация серьезная, и если ты будешь отвечать, мы сумеем найти выход.

Однако и эта реплика осталась без ответа. По уголкам губ девушки скользнула улыбка. Когда станет принцессой, тогда и поговорит с мачехой, а сейчас ни к чему.

Катрин ощутила приступ раздражения. Падчерица сидела, как ни в чем ни, бывало, словно это не она заварила всю эту кашу. А ведь в шестнадцать лет пора бы понимать последствия своих поступков. На некоторое время женщину охватил соблазн не вмешиваться. Пусть выходит замуж за принца, и пусть сама расплачивается за свою глупость.

Но нет, так нельзя. Девчонка просто еще слишком молода и глупа, чтобы понимать, как устроена жизнь. Во дворце перед ней будут задирать носы даже служанки, принц продолжит гулять по кабакам и публичным домам, а ее жизнь будет еще хуже, чем в клетке. Хотя нет. Не будет. Король все равно не допустит подобного мезальянса. Катрин вспомнила, зачем пришла. Раз падчерица не желает разговаривать – ее проблемы.

С этими мыслями женщина решительно пересекла комнату и распахнула дубовый шкаф. Вот и злополучное платье, а под ним одиноко стоит туфелька. Селина настороженно наблюдала за мачехой, еще не понимая, что та собирается делать. Но неведение продолжалось недолго.

– Нет! Вы не смеете забирать! Это мои вещи!

Катрин притормозила у дверей, и смерила падчерицу холодным, жестким взглядом.

– Вы не пожелали поговорить по-хорошему, поэтому и я не буду объяснять, что собираюсь делать.

Женщина быстро вышла, и Селина услышала, как в замочной скважине повернулся ключ.

– Вы останетесь в комнате, пока я не позволю вам выйти.

– Так нельзя! Принц найдет меня, а вы! Вы понесете наказание за то, что хотели разлучить нас!

– Я запрещаю кому-либо подходить к двери, разговаривать, и уж тем более выпускать Селину. – громко произнесла Катрин, зная, что ее слова услышат все, и дочки, и служанки, и сама пленница. Больше не обращая внимания на крики, женщина спустилась на первый этаж. После того, что она собирается сделать, даже муж вряд ли займет ее сторону.

Катрин подошла к камину, и бросила в него платье. По грязно–белой ткани тут же весело заплясали языки пламени. Цветы съеживались на горящих поленьях, а в зале повис запах горелых тряпок. Женщина покрутила в руках туфельку, рассматривая. Та переливалась в отблесках огня. Стеклянная пыль? Оригинально, но безвкусно. Пусть не останется никаких следов.

Катрин занесла руку с туфелькой над камином, но в последний момент передумала. Она нечасто прислушивалась к своей интуиции, но сейчас просто не могла избавиться от туфельки, словно что–то царапнуло изнутри.

– Госпожа! Там какие–то люди желают вас видеть, – Нитта бесшумно появилась на пороге, и тут же увидела догорающее в камине платье.

– Какие люди? – Катрин нахмурилась. – Мы никого не ожидаем.

Нитта подошла поближе, и пугливо оглянулась на дверь.

– Мне кажется, это какие–то важные господа. Не из городской стражи, и не простые служащие.

Несмотря на горящий камин, в комнате сразу стало как–то холодно. Катрин попыталась ободряюще улыбнуться, но губы не слушались.

– Все в порядке, попроси их, подождать в кабинете моего мужа, скажи, я сейчас подойду.

Нитта кивнула, и неслышно исчезла. Катрин поспешила в свою комнату. Туфельку пока спрятать, а потом уничтожить. Если, конечно, они переживут эту ночь. Она приложила ледяные ладони к горящим щекам. Все обойдется, ничего плохого не произойдет. Может, они просто предложат примерить туфельку всем девицам, а потом покинут дом. Главное не показывать страха.

Катрин постояла немного в темной комнате, приходя в себя, а затем подошла к окну. У дома стояли две черные кареты, без окон. Женщина почувствовала приступ дурноты. Ничего уже не обойдется… Невидимые весы качнулись не в их пользу…

***

– Леди Браст, присаживайтесь. Может воды?

Высокий, чуть сутулый мужчина, в сером, был вежлив и галантен, словно это он принимал поздних гостей. Второй, с острыми чертами лица, безмолвно продолжал стоять у двери, во всей его позе ощущалась угроза. Было ясно,