Сердце ведьмы - Марина Колесова

чадам Господним, после чего приказал начать кормить.

Явно волнуясь, та приблизилась к Миранде и дрожащей рукой поднесла ложку к губам. Приоткрыв рот, Миранда взяла в него ложку и сглотнула попавшую в рот жидкую похлебку.

– Прекрасно, умница, – прокомментировал Илиас, – продолжай в том же духе, и всё будет хорошо.

Миранде до ужаса захотелось в ответ сказать ему какую-нибудь гадость, но она сдержалась и молча проглотила ещё несколько ложек, которые влила ей в рот Кира.

– Великолепно. На первый раз достаточно, через час продолжим. Ты слишком долго голодала, поэтому есть будешь маленькими порциями, но часто. Этот час в обществе Киры и Ларгуса проведёшь, он разомнет тебе мышцы, и можешь походить. Через час я вернусь и по результатам твоего поведения либо Кира продолжит тебя кормить, либо будет наказана. Поэтому постарайся вести себя так, чтобы у Ларгуса не было причин на тебя жаловаться. Ясно?

Миранда отвела взгляд, ничего не отвечая.

– Я задал тебе вопрос. Чтобы ты ответила, надо наказать Киру или обойдёмся без этого?

– Ясно.

– Вот и прекрасно. Ведь можешь вести себя нормально, когда захочешь. Ладно, пойду я, через час вернусь.

Как только он вышел, Кира, поставив тарелку на стол, негромко спросила, не желает ли что-то госпожа, и, не дождавшись ответа, отошла в угол и села на пол, подтянув и плотно прижав к себе колени.

Ларгус тем временем стал осторожными движениями разминать ей плечи, потом, обойдя вокруг кровати, опустился перед ней на колени и, глядя прямо в глаза, тихо спросил: «Могу мышцы ног растереть?»

Не в силах больше сдерживаться, она зло сузила глаза, выдохнув: «Зачем спрашиваешь? Хочешь получить повод её наказать?», кивком указала на Киру, сжавшуюся в углу.

– Нет, – он выдержал её взгляд. – Хочу, чтобы мышцы вы расслабили, я так лучше помочь сумею.

– Так прикажи, я не посмею отказать.

– Я здесь не приказываю, Вы не можете этого не знать, госпожа. Я сам лишь выполняю приказания. Поэтому сейчас могу только просить.

– Давно тут работаешь? – не удержалась от вопроса она.

– Больше десяти лет на этой должности, – проговорил он, и на Миранду тут же накатило неудержимое желание немедленно его прикончить, причём совсем не так безболезненно как Эрбила.

Он явно почувствовал угрозу в её взгляде, но взгляд не отвёл и абсолютно спокойным тоном выдохнул:

– Кто-то должен делать и грязную работу. Лучше если делать её будут те, кто имеет опыт, чем те, кто не имеет его.

Он не понял причины накатившей на неё злости, но его ответ помог ей с ней справиться. Даже если именно он допрашивал Вальда, он это делал не по собственной воле. Не он, так кто-то другой. Она сумела простить того, кто отдал приказ, так что теперь глупо размениваться на исполнителей и пытаться выяснить, как всё это было. Она лишь растревожит давно затянувшуюся душевную рану, и больше ничего. Поэтому, пересилив себя, вымучила на губах улыбку и здоровой рукой коснулась его плеча:

– Грязную работу делаешь не ты, а те, кто отдаёт приказ, я оценила твоё мастерство и что сумел не озлобиться при этом.

– Не хотите пожелать чего-то? – настороженно и с явной опаской поинтересовался он.

– Ты сам творец своей судьбы. Зачем мне тебе что-то желать? – иронично хмыкнув, повела она плечами. – Не держи зла на сердце, и всё у тебя будет хорошо.

– Вы необыкновенная. Не приведи Господь, чтобы вы на стол ко мне попали…

– На всё воля Его святая, – достаточно равнодушно откликнулась она. – Попаду, так, значит, так тому и быть. Не бери в голову и выполняй долг. В любом случае зла желать не стану, не бойся.

– Да я и не боюсь, просто очень не хочу вред вам причинять.

– Мы все много чего не хотим, а приходится, – с усмешкой проговорила она и, помолчав немного, решительно выдохнула: – Ладно, что ты там хотел? Говори, сделаю.

Глава 14

Через три дня Альфред вызвал к себе Илиаса и, как только тот явился, задал вопрос:

– Как она?

– Вы были абсолютно правы, мой господин. Как только я привёл к ней Киру, она и правда изменила поведение. Попререкалась вначале немного, а потом всё стала исполнять, мне даже не пришлось Киру наказывать. И ест, и требования все выполняет. Только вот, с другой стороны… – Илиас замялся.

– Что с другой стороны? – не выдержав паузы, поторопил его Альфред.

– С другой стороны, как неживая она сделалась… Молчит, отвечает только если прямой вопрос задашь и очень односложно. Раньше как внутренний стержень в ней был, а сейчас будто сломалось что-то. Прям замороженная какая-то. Я пытался давать ей что-то выбрать, проронит в ответ «мне всё равно», и всё.

– Понятно. А попытки суицидальные были?

– Я не рисковал пока её одну оставлять. На ночь связывал, а днём она или при мне, или палача с ней оставляю. При нём она тоже не выкрутасничает. Ещё Кира при ней круглосуточно. Думаю, что если при нынешнем раскладе и попытается что-то предпринять, то только если на сто процентов будет уверена в успехе, поэтому такую возможность стараюсь ей не предоставлять.

– На допросы её водишь?

– Да, но толку по-прежнему мало. Она только на угрозы наказать Киру реагирует.

– Где она сейчас?

– В зале для допросов. Пока я ушёл, палач за ней смотрит.

– Кого допрашиваешь?

– Мельника. Есть свидетельства, что мукой его травились. Сейчас признаётся, что в сговоре с дьяволом состоял и дочь ему свою с восьми лет в услужение продал.

– Занятно. А дочери его сколько?

– Пятнадцать.

– И ты считаешь, что она уже ведьмой быть может?

– Я ничего не считаю, мой господин. Это он такие показания даёт. И решать потом вам, что с этими показаниями делать: дочь его на допрос вызвать и показания проверить или без проверки посчитать оговором.

Альфред интуитивно почувствовал, что на его месте должен был сказать Эрбил, и не рискнул выходить из образа, поэтому, усмехнувшись, проронил:

– Девка стоящая?

– По показаниям соседей, красотой её явно нечистый наградил.

– Понятно… Пойдём спустимся.

***

Когда они вошли в двери зала, предупредительно распахнутые охранниками, писарь, сидящий в углу, тут же вскочил и склонился в низком поклоне. Палач, стоящий немного поодаль, тоже склонил голову, и Кира, до этого сидящая на полу, вскочив, склонилась перед ними. Сидеть осталась лишь Миранда, безучастно замершая на стуле с высокой спинкой и даже не повернувшая головы в их сторону.

Альфред обернулся к Илиасу:

– Убери посторонних.

– Киру с палачом тоже?

– Нет, пусть останутся.

Дождавшись, чтобы писарь и охранники скрылись за дверями, Альфред