Потерянное наследство тамплиера - Юлия Ефимова

— Ну я же не знала, — всхлипывала девушка.

Феликсу до невозможности стало интересно, и он решил, что пора торжественно воскреснуть. Три пары глаз уставились на него и не моргали, пытаясь понять, всё обошлось или нет.

— Я цирковой, — улыбнувшись, ответил он на их немой вопрос и потёр больной затылок, — а мы бессмертные.

— Фу, дурак, напугал, — улыбнулась Стася, — подумала уже, вот невезенье, только брата нашла и тут же потеряла. — У девушки по-прежнему было прекрасное настроение, которое сохранилось со вчерашнего вечера.

— В смысле брата? — не понял Эндрю.

— Не загружай себе мозг — названого, — беззаботно ответила она.

— А ты, я смотрю, уже без кляпа, — спросил Феликс, улыбаясь и потирая огромную шишку на затылке, — зря, он тебе очень шёл.

— Шутишь, значит, здоров, — сказал Эндрю, — пошли завтракать.

Стася и Эндрю, сварив всем кофе, уплетали завтрак, не обращая ни на кого внимания, Феликс же рассматривал свою обидчицу. Девушка не очень хорошо выглядела. Её, видимо, и без того прозрачная кожа была бледной. Волосы грязными сосульками свисали на лицо, а одета она была по-прежнему в пижаму.

— Мне Стася объяснила, что ты вчера меня спас, — начала говорить она, не смотря на него, — прости, я не знала. Я проснулась в чужом доме, ничего не помню, они мне в больнице успокаивающее поставили, не верили, что меня хотят убить, думали, я ненормальная.

Мира говорила очень сбивчиво, при этом теребя пальцы.

— Ну, сначала-то досталось мне, — усмехнулся Эндрю с полным ртом, — это уже потом ты огрела Феликса. Хорошо хоть Стася смогла тебя успокоить и всё объяснить.

— Да, это я молодец, кстати, ребята, вы мне должны, — при этом она подняла палец вверх, но, взглянув на свою руку, девушка перестала улыбаться и на глазах помрачнела.

— Но ведь Матильда должна была дежурить и, когда Мира очнётся, всё ей объяснить, — сказал Феликс.

— Точно, — поддержал Эндрю, — но когда я пришел её сменить, в зале кроме Миры никого не было.

— Да, и когда я встал, то тоже её не видел, — согласился Феликс. — Стася, а ты Мотю не видела?

Та отрицательно помахала головой, но как-то рассеянно, постоянно глядя себе на руку, а в её глазах было горе.

Обыскав весь дом и не найдя ничего, кроме оторванной плитки в ванной, Феликс набрал номер Зинки.

— Привет, — сказал он быстро, — шеф, у нас проблемы, пропала Матильда.

Феликса со Стасей Зинка буквально вытолкнула на улицу со словами: «Миссию никто не отменял». Через десять минут после звонка, запыхавшиеся, они уже были в гостевом доме. Алексей меж тем был подавлен и ходил по замку, заглядывая в разные комнаты в надежде, что они могли не заметить Мотю где-нибудь на диване и тревога ложная.

— Феликс, — осторожно начала Стася, когда они вышли из калитки, — подмени меня.

— Что опять случилось, ты же обещала взрослеть, мне тоже не очень хочется идти и разговаривать со стариками.

— У меня беда.

Феликс был озабочен исчезновением Моти и не заметил, что девушка очень резко перестала улыбаться. Сейчас это отчетливо бросилось ему в глаза.

— Я потеряла кольцо, — всхлипнула Стася, — вчера сняла с руки на кухне, когда пальцы опухли от порезов, и положила там на полку.

— Что, очень дорогое было кольцо? — спросил Феликс. — Я думаю, тебя после того, как ты вчера сбежала, больше туда не пустят, брось, на гонорар купишь себе новое.

— Это мамино, — сказала Стася и расплакалась, — мой талисман, который остался от неё на память.

— Прости, я не знал, — извинился Феликс, и у него, как всегда, заболела голова при воспоминании о своих погибших родителях. — Давно мамы нет?

— Пятнадцать лет, я уже и не помню, как она выглядит, представляешь? Вспоминаю, а в голове лишь фотография, которую я вижу каждый день, а её вспомнить не могу. Это кольцо, как мне кажется, хранит её тепло, я не могу, мне надо хотя бы попробовать его вернуть.

— Иди, но только осторожно, чтоб тебя не побил рассерженный шеф-повар. Если что звони, — сказал Феликс, — ты меня вчера прикрыла, а я тебя сегодня.

— Спасибо, — поблагодарила Стася, вытирая слёзы.

— Перестань реветь, всё будет хорошо.

Феликс уже подходил к нужному адресу, но по-прежнему у него не шла из головы Стася, он начинал понимать, почему эта девчонка так быстро стала для него своей. Просто в ней он в одночасье почувствовал родную душу, ту, которая ещё в детстве перенесла потерю близкого человека. Видимо, такие люди ощущают единство на ментальном уровне, понимая друг друга без слов. Именно поэтому красивая девочка Стася не привлекла его как девушка, а сразу расположила к себе как младшая сестра, как сестра по несчастью, у которой отпечаток беды навечно остался в душе. Она прошла через те же душевные страдания в детстве, что и Феликс, но, видимо, именно тогда они запускают необратимый процесс, процесс взросления души.

Дорога, которая связывала дом Важновых и жилой квартал, блестела от утренней росы, а солнце припекало, стараясь быстрее её высушить. В воздухе пахло морем и весной, пахло счастьем. Ощущение, которое Феликс поймал сегодня утром, не проходило. Выйдя из тюрьмы, он словно бежал без оглядки, не замечая самой жизни, по которой очень сильно соскучился, он её пропустил, как школьник пропускает уроки. Сейчас даже стало страшно при мысли, что та дверь, под которой он вчера сидел, открылась бы, и он пропел уродливую песенку. Тогда вернулся бы этот липкий страх, вернулась жизнь в постоянном беге, в постоянном страхе. Всё, что ни делается — всё к лучшему, пусть все старые тайны и деньги, на которых так много крови, остаются там, за закрытой дверью старого дома, а он с чистой совестью и этим запахом весны пойдёт дальше, в своё собственное, никем не прогнозируемое светлое будущее.

Под радостные и такие простые мысли Феликс подошёл к обычному спальному району маленьких городов. Там однобокие хрущёвки перемешивались со строениями дореволюционными, которым уже минуло столетие, и не факт, что последние выглядели хуже.

Феликс сверился с записями на листке, нужный ему дом был именно таким. Старая лепнина в них соседствовала с облупленной штукатуркой и облезлой подъездной дверью. Он стоял в окружении таких же домов, образуя небольшой двор. Конечно, в нём не было ярких площадок для детей, зато стояла покосившаяся ракета и песочница, в которой почему-то не было песка. На одинокой лавочке сидела старушка божий одуванчик, а вокруг её ног крутилась не менее старая болонка.

— Доброе утро, — поприветствовал женщину Феликс и постарался обаятельно улыбнуться.

Старушка не сразу поняла, что обращаются к ней, а когда Феликс сел рядом, стала внимательно вглядываться в его лицо, словно пытаясь вспомнить.