10 лучших дней моей жизни - Адена Хэлперн

У дверей родительского дома поджидал отец.

– Алекс, – сказал он. – Даже не пытайся переступить через порог. Тебе здесь не рады. Я больше не хочу иметь с тобой дела.

– Пап, я все объясню! – закричала я с подъездной дорожки.

– Хватит. Ты и так всю жизнь оправдываешься. Я не хочу больше ничего слышать.

– Пап, как ты можешь так говорить? Я не люблю Чарльза. Неужели ты накажешь меня за это?

– Господи, Алекс! Я зол потому, что ты завела отношения так далеко. Ума не приложу, зачем ты согласилась выйти за него замуж!

– Потому что… Все смотрели на меня. – Я мучительно подбирала слова. – Я попала в западню: все гости за столом сидели и смотрели на меня. Я не могла сказать «нет».

– Алекс. – К счастью, отец немного успокоился. – Неужели ты не понимаешь? Я не знаю, как тебе помочь. Ты творила что хотела, но я терпел. Ведь вы с матерью два самых дорогих мне человека. Ты постоянно нас волнуешь; я не выдержу очередной бессонной ночи. Что ты собираешься делать дальше? Я надеялся, после свадьбы Чарльз сумеет повлиять на тебя и мне не придется постоянно переживать.

– Так перестань переживать! – выкрикнула я.

– У тебя есть планы на будущее, Алекс? – заорал он в ответ. – Ты не хочешь выходить замуж за Чарльза, не хочешь работать в моей компании… Чем ты собираешься заниматься? Я и так уже с ума схожу!

– Не переживай, я сама устрою свою судьбу. Все уладится.

– Каким образом? Что ты умеешь? Алекс, ты хоть понимаешь, что у меня сердце разрывается, когда ты тычешься во все стороны, будто слепой котенок?

И тут случилась странная вещь.

– Билл, хватит. – На пороге возникла мать. – Дай мне поговорить с Алекс наедине. Побудь у себя в кабинете и не выходи, пока не позову.

Мы с отцом онемели от изумления. За двадцать три года я ни разу не слышала, чтобы мама отдавала приказания.

– Максина, я сам разберусь, – гневно возразил отец.

– Билл! – окрикнула мать. – Иди в кабинет! Алекс, зайди в дом!

– Максина, я знаю, что делаю!

– Билл! Иди в свой чертов кабинет и сиди там, пока не позову!

Думаю, вы по праву недоумеваете, куда идет рассказ. Вряд ли разрыв помолвки и скандал с отцом потянут на лучший день в моей жизни. А ведь мне следовало поведать о шестом, если не ошибаюсь, счастливом воспоминании.

Позвольте объяснить, как кошмар в итоге обернулся поводом для радости. Мама проводила меня в гостиную и плотно закрыла двери. В душе зашевелился страх – вдруг мне велят возвращаться к Чарльзу. Я искренне боялась услышать о благотворном влиянии брака. Но ожидаемых уговоров и упреков не последовало.

– Алекс, – мать крепко стиснула мои руки, – отец очень недоволен тобой. Он любит тебя всем сердцем, но сейчас он напуган. Ты же понимаешь его?

– Да, но он не дает мне и шагу ступить самостоятельно.

– Он не желает зла, и, когда у тебя появятся собственные дети, ты поймешь. Я хочу, чтобы ты кое-что знала. Сегодня я горжусь тобой больше, чем когда-либо.

После признания матери слезы полились Ниагарским водопадом.

– А теперь послушай, потому что мне надо сказать тебе очень важную вещь, – продолжала мать.

Она сунула носовой платок и подождала, пока я успокоюсь.

– Тебе не приходило в голову, что порой я жалею о выбранном пути? Иногда оглядываюсь на прожитую жизнь и гадаю, что же я сделала на благо мира. Я никогда не работала, не жила на собственные средства. В мое время девушки из приличных семей либо шли преподавать в школу, либо выходили замуж. У нашего поколения не было выбора, но у тебя он есть. От моих родителей требовалось одно – убедиться, что я выйду замуж за достойного человека. Отец не понимает, что времена изменились. Алекс, тебе повезло родиться в эпоху, когда можно стать кем угодно. Если не хочешь выходить замуж, никто тебя не заставит. У меня подобного выбора не было. Алекс, милая, сделай кое-что ради своей матери. Распахни двери в мир и покори его.

Я не знала, что ответить. Встреча с Алисой Оппенхейм открыла мне глаза на то, как повезло нашему поколению. Мама и Алиса воспитывались совсем иначе.

Я люблю мать больше всех на свете, но не хочу становиться ее копией. Не хочу прожить жизнь женой Чарльза Киттерэйджа. Мне нужно больше. Когда мама призналась, что полностью разделяет мои чувства, я поняла, что поступила правильно. Неважно, люблю я Чарльза или нет. И дело не в том, что матери пришлось отказаться от сокровенной мечты ради любимого человека. Я даже не знала, о чем мечтала в юности Максина Файерштейн. Главное, я хотела идти по жизни на своих условиях, и поддержка родного человека наделила меня недостающей решимостью.

– Докажи отцу, что он ошибается. Покажи, что умеешь думать своей головой. Я ни минуты не сомневаюсь, что ты на многое способна. Если у тебя хватило сил разорвать зашедшую так далеко помолвку, значит впереди большое будущее. И ты сумеешь пробиться в мире, причем своими силами. Я больше не волнуюсь за тебя.

Впервые в жизни мной искренне гордились – причем любимый человек. Поэтому я считаю тот день одним из лучших в своей жизни. Я поверила матери: пусть мне пока не удалось завоевать уважение отца, пусть он считает, что я брожу в потемках, но я докажу, что он неправ.

Через три дня вся Филадельфия знала, что свадьба не состоится. Желтая пресса сгорала от нетерпения выведать почему. Одни предполагали, что причиной разрыва стала измена. Другие утверждали, что видели меня в Чайнатауне – якобы я покупала наркотики. У меня не возникло желания возвращаться в особняк, где проходила подготовка к свадьбе. Мы с мамой прошлись по магазинам и купили необходимую одежду и парфюмерию.

Тем не менее становилось ясно, что оставаться в Филадельфии невозможно. Я позвонила на работу, но, если верить Тиму из почтового отдела, коллеги перестали находить очарование в безумной дочери Билла Доренфилда. Теперь они сошлись во мнении, что я откровенно чокнутая.

Я думала о переезде в Нью-Йорк, но боялась поселиться слишком близко от Филадельфии. Пенелопа рассказала, что среди знакомых в городе ходят слухи, будто меня отправили в сумасшедший дом.

Две недели я прожила у родителей, смотрела телевизор и пыталась решить, что делать дальше. По мере возможности избегала встреч с отцом. Мы с мамой много времени проводили вместе, разговаривали и часто пересматривали трехминутные любительские съемки. Хотелось окунуться в те времена, когда жизнь шла своим чередом и в доме царила радость.

Однажды вечером я смотрела «Гроздья гнева» с Генри Фондой в главной роли, и тут меня осенило. Никогда не забуду последнюю реплику фильма. Фраза прозвучала обращением лично ко мне, будто я всегда знала истину, но боялась ее принять. Помните, как Ма Джоад говорит: «Богачи жиреют и умирают, их слабые дети чахнут и вырождаются. Но мы все прибываем и прибываем. Мы живучие. Нас не сотрешь с лица земли. Мы вечны, Па, потому что мы – люди».