Парад скелетов - Сергей Самаров

Узнав, какая группа бежит в этот день, и определив маршрут, Айтмырзаев подвесил взрывное устройство в усиленном скотчем пластиковом пакете не просто в стороне, но даже над дорогой, чтобы увеличить сектор поражения. По его расчетам весь взвод должен был попасть в этот самый пресловутый сектор. И это было бы большим успехом акции. Даже если взрывное устройство заметят, а замечено оно будет не сразу, и если у командира возникнет подозрение, он, как всегда бывает, подаст солдатам команду «Ложись». И это никого спасти не сможет. Залечь и таким образом спрятаться от осколков можно лишь в том случае, если взрывное устройство расположено низко — на уровне земли или даже в яме. А если взрывное устройство подвешено высоко на ветке дерева, то выполнение стандартной команды приведет лишь к увеличению возможной площади попадания осколков. Акции, как казалось Айтмырзаеву, был гарантирован успех.

Там, на Северном Кавказе, спецназ ГРУ был самым неудобным противником, тяжело воевать против этих парней, имеющих на эмблеме летучую мышь. Слишком мало их было на Кавказе, в сравнении с полицейскими или внутривойсковиками. Но спецназовцы ГРУ всегда действовали так, словно они заранее знали планы противоборствующей стороны. Конечно, основная заслуга в успешности действий спецназа принадлежит офицерам, которые и готовят солдат, и командуют ими в боевых условиях. Неплохо было бы устроить взрыв, который унесет жизни многих офицеров. Но, во-первых, офицеров трудно собрать в одном месте. Во-вторых, Ахматхан хорошо помнил уроки, которые ему давали пакистанские и американские специалисты в лагере талибов. Он помнил само понятие «террор». Террор — это не есть собственно убийство, это не есть уничтожение противника. Это не война. Слово «террор» переводится с латинского как «ужас, сильный страх». Конечно, исходя из этого понятия, под определение террористов можно подогнать все российское телевидение, потому что оно только и делает, что пугает свой народ. И телевидение в этом случае станет союзником Айтмырзаева, потому что разнесет на весь мир весть о его акции. И будет пугать еще больше, чем уже состоявшийся взрыв. Но Ахматхан на такие мелочи не отвлекался. Он хотел нагнать ужас на российские регионы. Офицеры сами выбрали себе профессию. Они идут на осознанный риск. Солдаты же идут туда, куда их посылает государство. И смерть многих солдат, призванных в спецназ из разных концов России, во всех этих концах отзовется. И гнев падет не только на него, Ахматхана, гнев матерей, потерявших сыновей, падет и на армию в целом, и на правительство, и на страну. Этот гнев пройдет по России, как эхо, и матери снова будут бояться отпускать своих сыновей на службу в армию, как было во времена первой чеченской войны. По многим регионам России пройдут эхо и страх, потому что Ахматхан задумал не один взрыв, но целую серию. Сначала в одном месте, потом уже в сердце страны, в разных городах, чтобы страх жил и гулял и распространялся везде. Взрыв, к примеру, где-нибудь в Москве на вокзале или в аэропорту сработает так же резонансно, потому что там будут не москвичи, а представители многих городов. Но Москвой Ахматхан хотел закончить серию терактов. А до этого желал проехать страну с запада на восток, чтобы везде отметиться. Однако обстоятельства толкнули его сразу в Москву. Но это дела не меняло.

Ахматхан Айтмырзаев хотел сеять страх и ужас везде.

Он хотел сеять то, что на мертвом латинском языке называется «террор», и сам себе очень нравился в роли сеятеля…

* * *

Если наблюдение за военными и подготовку теракта Айтмырзаев поручал своим людям, то взрыв он желал проводить и контролировать сам. Он хотел лично набрать на сотовой трубке номер и нажать кнопку вызова, чтобы замкнуть контакты и активировать взрыватель. Отнимая чужие жизни, начинал чувствовать свою силу.

После расчетного времени, когда взвод солдат должен был уже пробежать часть дистанции, Ахматхан вместе со своими бойцами, с теми, кто у него остался, выехал «на работу». Все действия были просчитаны заранее, и составлен поминутный временной график — когда что делать и когда где быть. За рулем сидел сам Ахматхан. В этом была гарантия того, что в случае организованного преследования группу не догонят. Взрывное устройство быстро закрепили на ветке дерева… Сам Ахматхан проехал дальше, за поворот улицы, и остановился там, где осколки не могли задеть его машину. Вскоре взвод спецназа ГРУ показался в конце улицы. На несколько минут раньше расчетного графика. Взвод приближался. Айтмырзаев смотрел на плотный строй пристально. И рассматривал офицера, который бежал на три шага впереди остальных. А когда спецназовцы приблизились и стало возможным рассмотреть лица, Ахматхан, как ему самому показалось, вздрогнул. Он сразу узнал это лицо, хотя видел его в такой обстановке, что было не до пристального рассматривания, да и половина лица была закрыта затемненным забралом шлема. Этот человек уже шесть раз звонил ему на мобильник, номер которого Ахматхан так неосторожно назвал. Впрочем, не назвать номер было сложно, потому что там, в Афгане, этот человек, представившийся американским капитаном, сразу его набрал для проверки. Опытный, зараза, и обмануть его было сложно. Но что ему нужно? Ахматхан сразу понял, что ему и его людям пытались подстроить какую-то ловушку. Хотели заманить, захватить, а потом обвинить в связи с иностранной разведкой, а американскую сторону — в поставках оружия боевикам Северного Кавказа. Все просчитывалось легко. И стоило поблагодарить Аллаха, что он так вот, вроде бы случайно, свел этих двух людей снова. Раньше свел в Афганистане, теперь свел в середине России.

Ахматхан даже зубами зло скрипнул и почувствовал торжество момента. Аллах ничего не делает случайно. А если он свел его снова с этим человеком, назвавшимся капитаном Лосовски, то это говорило лишь о том, что Всевышний на стороне Айтмырзаева.

В зеркало заднего вида он провожал взвод взглядом, и, как только последний солдат скрылся за поворотом, поднял перед глазами свою трубку, набрал номер, выждал недолго и нажал клавишу вызова.

Взрыв раздался через секунду, как только сработал звонок в трубке, вставленной во взрывное устройство и соединенной с взрывателем. Конечно, было бы интересно посмотреть на дело своих рук, но Ахматхан был выше этого. Машину с номерным кодом Кабардино-Балкарии лучше не демонстрировать рядом с местом взрыва. Лучше сразу и быстро уехать, чтобы потом не попасть в розыск. И мастер спорта по ралли рванул с места, как на гонке. Впрочем, пока поселок не покинули, он правила не нарушал и даже терпеливо простоял положенные секунды на единственном на весь поселок светофоре, дожидаясь зеленого сигнала…

* * *

На бывшей автотракторной станции, которую купил земляк, устроив там станцию по ремонту автомобилей, машина остановилась. Ахматхан неторопливо въехал на парковку, где ставил машину уже целую неделю. И первым пошел в сторону барака, где им отвели место для временного проживания. Конечно, пока еще рано было ждать сообщений в Интернете о совершенном теракте и о количестве погибших, но все же Айтмырзаев не удержался, достал из кармана свой смартфон, вышел в Интернет и посмотрел новости. Но ничего не нашел. Тогда он достал трубку, с которой производил взрыв, набрал заранее выясненный номер дежурного по отделению полиции в поселке, где производил взрыв, и позвонил: