Второй шанс. Книга третья - Елена Звездная

не имело никакого отношения. Ладони скользнули по его влажному телу, и меня пронзило диким сожалением по поводу кружева, что не давало в полной мере ощутить прикосновение. И Каенар, похоже, испытывал сходные сожаления.

— Будь оно все проклято, — прорычал, отшвыривая в сторону мою заколку, зарываясь пальцами в высвобожденные локоны, прижимая меня сильнее.

Мне становится жарко, от волос, рассыпавшихся по плечам, от пара в душевой, но больше всего от жадных, влажных, обжигающих поцелуев, пробуждающих тянущую боль предвкушения и желания внутри меня.

— Асьен…

Хриплый голос, от которого обостряется чувственность каждой клеточки моего тела.

— Какая же ты сладкая…

Я зарываюсь пальцами в его влажные волосы, ткань становится мокрой, но я не хочу останавливаться даже на миг, требующийся, чтобы снять перчатки.

Грохот ворвался в наше безумие отрезвляющим шумом и последующим возгласом:

— Ваше императорское высочество, срочные новости из дворца!

Глухой стон Надежды империи.

Мой собственный стон, что я не смогла сдержать, осознав все произошедшее здесь только что.

— Ваше императорское высочество!!!

Каенар отрывается от меня и несколько мгновений смотрит так жадно, с диким голодом во взгляде, и с диким сожалением по поводу обстоятельств. Мои губы горят словно обожженные, волосы растрепаны, ворот платья порван… но я едва ли могу вспомнить, как это произошло…

— Нет, в таком виде ты никуда не пойдешь, — хрипло произносит Каенар.

Движение рукой и мои маска с заколкой поднявшись с пола оказались в его ладони.

В следующий миг мы оказались в Башне, прямиком в спальне кронпринца.

Здесь было холодно, из открытого окна доносились порывы ветра, судя по температуре, от самого Сумеречного леса с вечной зимой.

— В душевой было слишком влажно из-за пара, твое платье промокло, лучше снять, — голос Каенара был хриплым.

Взгляд голодным. Интонации… странными. Словно на этот раз помимо уже привычной в наших отношениях заботы друг о друге, появилось и что-то еще. И я оказалась не в силах это проигнорировать.

— Господин, звучит так, словно вы хотели сказать что-то иное, — призналась, осторожно стягивая ворот платья дрожащими ладонями.

— Да, — Каенар все так же одной рукой обнимал меня за талию, второй держал мои маску и заколку. — Хочу…

Взгляд, от которого снова забываешь о холоде.

— Хочу снять его с тебя сам.

Резко выдохнув, Каенар на миг , закрыл глаза, заставляя себя сдержаться. И когда он вновь посмотрел на меня, словно с титаническим с трудом выталкивая из себя слова, каждое из слов, хрипло спросил:

— Асьен, тебя чем-то опоили?

И в его черных глазах читалась мольба, словно больше всего на свете он хотел сейчас услышать «Нет».

Но меньше всего мне хотелось признаться в том, что все случившееся произошло без какого-либо воздействия на меня. И запоздалый стыд накрыл удушливой волной, и раскаяние, и…

— Если я отвечу правду, вы меня сейчас отпустите и не станете продолжать? — тихо спросила, опустив взгляд.

Долгое молчание, и сказанное с явным нежеланием:

— Да.

И теперь мне пришлось испытать трудности с произнесением каждого из слов. Но все же пришлось признаться.

— Не было никаких зелий, влияния или чего-либо еще. Я спешила к вам, на полигоне ко мне помчалась одна из Тварей, поэтому поспешность пришлось сменить на быстрый бег. Но со мной все было в порядке до тех пор, пока…

— Продолжай, — холодно потребовал Каенар.

— До тех пор пока из клубов пара не появились вы.

Пауза.

Я стою, опустив голову и почти зажмурившись. Теплая рука Каенара все так же крепко прижимает меня к его телу.

— Асьен, — едва слышное, — и вот как после этого , мне тебя отпустить?

— Я, правда, не понимаю, что произошло, — но менее стыдно от этого не становится.

— Зато понимаю я.

И отбросив маску с заколкой на постель, кронпринц обнял меня обеими руками. Теплые губы мягко прикоснулись к виску, спустились ниже и у самого уха, Каенар выдохнул:

— Предложение о помощи с платьем остается в силе.

Я поспешила покинуть его спальню со всей скоростью, на которую была способна.

* * *

Глава 15

Войдя в свою комнату, для начала закрыла дверь. После заперла. Потом приставила к ней стул, и поняла, что это бессмысленно — Каенар мог ворваться в мою комнату без разрешения лишь в одном случае, если бы мне грозила опасность. В остальном же… мне оставалось лишь восхищаться его сдержанностью и уважением моих личных границ. Поэтому стул я от двери убрала, прошла в комнату и обессилено опустилась на край своей постели.

То, что произошло в душевой, не поддавалось никакому объяснению.

Будь мне на самом деле всего семнадцать и не знай я, что такое близость с мужчиной, случившееся еще как-нибудь можно было объяснить… но я все знала. Знала, что происходит в супружеской постели. Знала, как сильно желание меняет мужчину, и отчетливо понимала, насколько сильно желал меня Каенар в тот момент в душевой.

Но чего я не могла понять, так это себя.

Картина того, как полуобнаженный Каенар выходит из клубов пара, стояла перед глазами и сейчас. И низ живота все так же был наполнен легкой ноющей болью, и чувством пустоты, и сожалением.

Сколько раз я видела Эльтериана даже не полуобнаженным, а лишенным одежды вовсе? Сколько раз это происходило между нами в ванной? Как часто я видела капельки воды на золотистой коже принца?

Но никогда, ни единого раза, даже после нескольких бокалов вина я не испытывала того, что испытала сегодня лишь глядя на бывшего герцога Риддан. И от звука его голоса, легких прикосновений и поцелуя, я испытала больше, чем за все прожитые годы с более чем искушенным в любовных утехах Эльтерианом.

Тихий стук в дверь, щелчок отпираемого замка , и почти беззвучные шаги.

— Кажется, я сломал застежку на воротнике, так что без моей помощи, боюсь, тебе не обойтись.

И мои волосы были переброшены через плечо. Треск ткани, и стальная пуговка, намертво въевшаяся в стальную застежку, была аккуратно положена мне на колени. Все остальное Каенар расстегнул магией, и сев на кровать позади меня, тихо произнес:

— Если тебя случившееся так беспокоит, считай, что это все был я и мои эксперименты с даром искусителя.

— А это были вы? — живо переспросила я.

Мрачное молчание и недовольное:

— Как вам будет угодно, мадемуазель Асьен.

Теплые руки с нежностью обняли, и уже совершенно иным тоном, Каенар коварно прошептал:

— Но настроение у меня теперь просто великолепное, хочешь ты того или нет. Переодевайся, иначе простудишься.

Когда он уходил, я сидела и почему-то тоже улыбалась.