Война 2011. Против НАТО - Федор Березин
Шрифт:
Интервал:
В палаты других травмированных Георгий не попадает вовсе. Но кажется можно предположить, что С-5 «Гэлэкси» (ныне он в курсе марки летательного агрегата) прилетел из Донецка. Странное вообще-то дело.
Все равно, в родные пенаты «Днепропетровского рабочего», он несется, что тот греческий вестник с Марафонского боя, разве что с учетом прогресса техники, все-таки не пешком. Однако овации при встрече как-то запаздывают. Главный редактор смотрит на него прищурившись.
— Почему, Георгий Валерьевич, вы не изволите появляться вовремя, как все? Опять семейные обстоятельства? Но у вас нет семьи, Георгий Валерьевич. Это уже несерьезно, юноша. Вы ведаете, что в стране кризис? Мне ведь может надоесть, так? Очень трудно будет найти местечко корреспондента, где бы то ни было. Сейчас…
— Абрам Львович, у меня материал — «бомба», — сообщает Полеводов, задыхаясь от предчувствия лавров. — Вы слышали, о происшествии на аэродроме?
— Ага, Жора, — кивает главред с ухмылочкой. — Но ты опоздал. Я уже послал туда Зою и Петрова с камерой.
Столь небывалая оперативность главреда Бабочкина вообще-то должна вызвать удивление, но Георгию сейчас не до отслеживания мелкой суеты несведущих редакторов.
— А чего же они там снимут? — чувствуя себя гроссмейстером Каспаровым перед юннатами Днепропетровского шахматного клуба, интересуется Полеводов. — Там же уже все закончилось…
— Откуда вы знаете? — с некоторым подобием интереса, эдаким шевелением снулой рыбы, спрашивает главред.
— Да я ж там был, Абрам Львович. Между прочим, все заснял.
— Да ну? — констатирует главред. — А вам кто это поручал, Георгий Валерьевич? Я вроде…
— Что ж тут поручать, Абрам Львович? — Георгий возмущен в лучших чувствах. — Это ж никто не может предусмотреть. Я же журналист, или как?
— Допустим, — уныло кивает Бабочкин. Намек видимо на то, что само удостоверение журналиста вручили Полеводову всего-то два месяца назад, это событие даже отметили в редакции скромным распитием коньячка.
— Мы же, как четвертая власть должны же быть активны, так? Вот я и сообразил. Инициатива она же…
— А почему… — говорит главный редактор и прикусывает язык.
— Так это… — догадывается, куда клонит начальник Полеводов. — Мобилки ж два дня не работают. Как позвонить? Вспышка ж на солнце вроде. Вот, кстати, ваше интервью с астрономом этим очень даже…
— Да, да, — кивает Абрам Львович, сглатывая лесть без всякой реакции. — Однако покуда занимайтесь указанным вам вчера, Жора, а матерьяльчики ваши… Чего там у вас? Аудио? Видео?… Мы их это… Зоечка с оператором вернется, приспособим.
— Абрам Львович, но…
— Давай, милый, давай! Номер горит, Жорик, просто горит.
Полеводов движется к своему рабочему месту несколько ошарашенный. Почему народная инициатива снизу не поощряется? Не пора ли в этой стране снова делать революцию?
— Дядя Дим, там это… — Сергей Парфенюк замялся. — Дама к вам.
— Что за дама? — не расплющивая очей поинтересовался Дмитрий Беда.
— Ну, такая… — Парфенюк изобразил руками плавные обводы, совпадающие с генетически закодированной программой мужского вожделения. Изображение вышло только наполовину — одна рука Сергея была задействована автоматом.
— Это намек, что ли? — подозрительно зыркнул Беда.
— Да нет, — мотнул головой Парфенюк, и с подсказки интуиции отодвинулся на шаг назад, увеличивая дистанцию: вообще-то Дмитрий Гаврилович ни разу не прикладывался к нему своим тяжеленным кулаком, но третировать судьбу не стоило. — Она, вообще-то, не то чтобы к вам лично, дядь Дим. Она еще и Тиграна Григорьевича упоминала, но ведь он…
— Ладно, понял, — Беда наконец приподнялся с подушки и сбросил ноги с продавленной кровати. — Не получается на этой войне вздремнуть, да, Сережа?
— Так может…
— Нет, сюда не проводи. В этот наш лагерный бардак. Сейчас сам выйду.
Беда заправил рубашку в джинсы. Всем им гораздо больше, в плане морально-временного соответствия, подошел бы военный камуфляж, однако они партизанили в городской черте, а здесь лучшей маскировкой являлось как раз гражданское платье.
Миновав две пустые комнаты — места в заброшенной стройке было сколько угодно — и оказавшись в «приемной», Беда с ходу узнал «даму». По внешнему виду ее каноны, наверное, действительно совпадали c той самой генетически выверенной классификацией, однако в силу давнего знакомства вид ее вызвал у Дмитрия Беды обратные ассоциации.
— Не ожидал, Наталья Викторовна. В смысле, не ожидал вас здесь увидеть. Что-то слу… В смысле, со Змеем? То есть, с Лёней?
— Здрасьте, Дмитрий Гаврилович. Нет, с Леонидом Матвеевичем все в норме, объявился, наконец.
— Ага, — констатировал Беда, умиротворяясь, ибо действительно после первичной паузы неприятия нетерпимой им женушки друга, сразу же не в шутку забеспокоился о его судьбе. — Выпустили, значит, менты? Или, что ли, сбе…
— Выпустили, выпустили, — кивнула Яровицкая. — Тоже благородный — его давно уж… а он ни позвонить, ни… А, что с вас всех…. Объявился вот.
— Ага, — снова согласился Беда, ибо действительно получалось поубавить вопросы, просто внимая потоку обрывочных фраз, одновременно производя дешифрацию. Однако как назло именно сейчас зависла пауза. Требовалось заполнять.
— Объявился, значит, — направил Беда. — А сам… Он где-то рядом или… Нездоров, что ли?
— Здоров, здоров, — съязвила Яровицкая. — Кто б обо мне так обеспокоился? Прусь тут через полгорода…
— Действительно, такой представительной даме, как вы, сейчас не очень безопасно, — сразу же нашелся Беда. — Тут, знаете, различные слухи ходят и…
— Что женщин воруют, да? А я, для вашего товарища Яровицкого, кто? Я разве женщина? Я — жена! Ее можно и на посылки и…
— Понятно, — кивнул Беда. — Ну, вы просто героическая женщина. Муж попросил и…
— Да уж, партизанка-подпольщица, Космодемьянская Зоя! — Беде подумалась, что сейчас маска слащавой приторности с гостьи окончательно спадет и сменится неприкрытой холодной яростью. Требовалось скорее разрешать ситуацию, а то тайна ее прибытия так и останется загадкой.
— А вы знали, что я здесь, да, Наталья Викторовна? — крутнул он колесо разговора несколько на обочину.
— Ну, раз тут Тигран Григорьевич, то уж нетрудно догадаться, что и остальные… Да, он захаживал как-то. Еще до того, как ваш мальчик забегал, — отчеканила она на незаданный вопрос Дмитрия. — А Тигран Григорьевич оставил адресочек «на всякий пожарный». Как чувствовал…
«Мне не сказал, вот же Тигран. Нарушитель режима», — скривился про себя Беда.
— Короче, Дмитрий Гаврилович, вы ему оба зачем-то в край нужны, соскучился больше чем за женой родимой. Будет ждать вас сегодня в семнадцать, или если что — завтра в двенадцать…
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!