Любимый цветок... ромашка?! - Ксения Ильина

Злость во мне с каждой секундой росла все больше. Да, нам досталось много ценного, вот только и баронесса тоже стала этим самым ценным грузом.

Я никогда раньше не жаловалась на соседство с каютой Лонграна. Его оглушительный храп теперь казался великолепной музыкой в сравнении с визгами баронессы. Наш дорогой боцман был вынужден уступить каюту, переехав к Горану.

— Как тут тесно, — причитала одна из двух служанок Марлены.

Я со стоном повалилась на койку. Работы для меня не было. Джейсон тоже скоро освободится. Непроизвольно начала прислушиваться к голосам, достаточно хорошо слышимым через переборку.

— Прекратите! — взвизгнула Марлена, судя по звуку, еще и стукнув каблучком по доскам.

— Леди, тут же всего два спальных места!

— И что? Несколько ночей вы точно сможете поспать, меняясь. А после… — повисла напряженная тишина. Я непроизвольно придвинулась ближе к стене. — Не собираюсь я мучить свое прекрасное тело столь ужасным местом.

— Но как же?

— Вот и мне интересно, — прошипела я.

— А вот так. Уверена, в каюте капитана гораздо удобнее. Да и сам он мне приглянулся. Поможет скрасить ожидание.

Я скривилась. И мне действительно показалось, что она достойна моего внимания? Интересно, мы могли встречаться в свете? Все равно, эта баронесса ничем не отличается от самой обычной портовой девки.

— Прав был Джейсон. Любимым нужно доверять.

Глава 30

Время ползло словно черепаха. Прошло всего шесть дней, а казалось, что больше месяца. Так Марлена выводила из себя. И скажу прямо, не только меня. Ее притворные охи-вздохи и вечно всем недовольный визгливый голос заставили дергаться глаз у обычно спокойного Лонграна. Горан, и так нечасто появлявшийся на палубе, теперь даже ел в своей каюте. Баронесса вела себя вызывающе. Ни шантаж, ни угрозы на нее не действовали. Никто не понимал, как усмирить эту бестию. Получалось лишь у Райена, к которому Марлена откровенно просилась каждый вечер и намекала на сближение. И ведь каждый раз предлоги находила. Верткая змеюка, точно что-то замышляет

Очередной вечер. Через стенку послышались голоса. Сегодня Марлена опять вернулась ни с чем. У меня же не было абсолютно никакого желания слушать, как ее служанки наперебой ее восхваляют.

— Ты куда? — спросил Джейсон, не отвлекаясь от книги.

— Пойду проветрюсь.

— Иди. А я тут пока послушаю интересные сказочки.

Усмехнувшись, покинула нашу каюту и поднялась на палубу. Тишина. Вот оно, счастье, которое никто из нас раньше не ценил. На носу «Шторма» было спокойнее всего. Мерный, глухой шум волн убаюкивал. Ни голосов матросов, ни визгов Марлены. Только корабль, море, я и мои мысли.

Закатное солнце, расплывавшееся в полупрозрачном облаке, причудливо освещало бронзовую кожу на моих руках. Раньше из-за череды балов, из-за постоянной спешки и опасения что-то не успеть или сделать не так, я забывала о красоте окружающего мира. Сейчас же каждый рассвет, закат или же дождь казались мне особенными, непохожими на все предыдущие или последующие.

Величественное солнце, медленно опускавшееся в морскую пучину, притягивало взгляд, завораживало обилием красок от пламенно-оранжевого до темно-синего. Мои заметно отросшие волосы трепал ветер. Многие матросы сейчас ужинали, поэтому меня никто не отвлекал. Так мне казалось, пока слух не уловил скрип ступеней и тяжелые шаги. Я обернулась, ожидая увидеть кого угодно, кроме него.

— Добрый вечер, капитан.

— Добрый, Риан. Теперь действительно добрый, — я улыбнулась, вновь поворачиваясь к солнцу. — Ты одна? Где Джейсон?

— Не знаю, — я пожала плечами. — Мы не все время проводим вместе. С остальными, наверное.

— Воспоминания мучают? — участливо и совсем ненавязчиво спросил Райен.

— Да, — мне не хотелось ему врать.

— Понимаю. Мне тоже иногда хочется побыть наедине с собой и своими мыслями. Привести их в порядок, — я хотела было оттолкнуться от фальшборта и уйти, чтобы не мешать, но меня ухватили за руку и вернули обратно. — Ари, хватит воспринимать все на свой счет. ТЫ мне совершенно не мешаешь.

Так мы и стояли плечом к плечу, завороженные красотой вокруг. Молчание не тяготило. Подчас люди, с которыми можно уютно помолчать, гораздо нужнее, чем те, в общении с которыми ты судорожно ищешь темы для разговора. Солнце почти село, когда Райен разрушил царящую тишину.

— Мне не хватает наших вечерних разговоров.

— Мне тоже, — подняв голову, посмотрела прямо ему в глаза, но быстро отвела взгляд.

Рука Райена нашла мою и незаметно переплела наши пальцы. В этот самый момент в моем сознании мелькнула мысль о том, какие у меня сейчас ужасные руки. Стоило огромных усилий сдержаться, чтобы не выдернуть их и спрятать за спиной.

— Ари, не отводи взгляд. Посмотри на меня, пожалуйста, — я послушно подняла глаза. — Мне давно стоило это сделать.

— Что?

Наши руки разъединились, а после в мою ладонь лег небольшой сверток, глухо звякнувший. Я с интересом посмотрела сначала на него, потом — на мужчину. Он кивнул, как бы предлагая мне развернуть и посмотреть, что там. Мне и самой было очень любопытно. Аккуратно развязав ленту и развернув хрустящую бумагу, не смогла сдержать восхищенного вздоха. В сумеречном свете, поблескивая звеньями и лепестками, лежал кулон в виде цветка ромашки… Моего любимого цветка.

— Райен, я…

Договорить мне не дал высокий раздражающий голос, стремительно приближающийся. Судорожно завернула кулон в бумагу и засунула под толстый ремень.

— Капитан, где же Вы?

— Ари, обещаю, мы вернемся к этому разговору.

— Капитан, я Вас по всему кораблю ищу!

Мы одновременно повернулись к Марлене. При виде меня она скривилась, однако, быстро вернула себе самообладание. Какой бы баронесса ни была стервой, я не могла не признать если не красоту, то ее яркость. Даже в таких условиях ей удавалось ухаживать за собой и выделяться на фоне остальных, пусть и не всегда в лучшем свете. Изысканность на грани приличий. Высокая прическа. холеные мягкие руки в перстнях. Марлена являлась олицетворением роскоши, грации и стати. Узнай она, что я девушка, да еще и благородных кровей, непременно высмеяла бы. И была бы права. Рядом с ней я выглядела жалко в своих неприметных бурых штанах, босая и в безразмерной рубахе из плотной грубой ткани. Волосы, руки да все во мне казалось если не откровенно запущенным, то точно не идеально чистым. Горькая усмешка сама собой появилась на моих потрескавшихся от ветра губах. С каждым новым днем, проведенным на «Шторме», я теряла грацию, томность и изящность аристократки. Их место занимали прыткость, верткость и умение вставить крепкое словечко.

— Прошу прощения, баронесса. Не могу составить Вам компанию. Много дел, — и, бросив на меня мимолетный взгляд, Райен ушел, скрывшись в своей каюте.

Тихо