Ее вишенка - Пенелопа Блум

просто водила меня за нос – ждала момента, да? Сколько тебе там нужно, чтобы спасти магазин? Два миллиона? Вот, держи – два с половиной, покроет все издержки, такси и прочее дерьмо!

– Уильям, какого черта? Что происходит?

Не слушая меня, он положил на прилавок чек и торопливо его заполнил.

А потом швырнул его мне!

Я не могла не чувствовать – ему ужасно больно, и он не сомневается в том, что говорит и делает.

– Ты даже не выслушаешь меня?! – Мой голос зазвенел от гнева.

Неужели Уильям действительно верит, что я собиралась его использовать? Мне казалось, он знает меня лучше… Видимо, я ошибалась.

– Спасибо, нет! Я уже слышал все это раньше. Хотя бы раз уйду вовремя – прежде чем буду выглядеть ослом.

– Ну, с этим ты опоздал! – Я сама испугалась того, с какой злостью вырвались эти слова.

Дверь за ним хлопнула. Райан тихонько вышел из подсобки и опасливо на меня посмотрел:

– Э-э… У меня дома есть мороженое.

– Сколько килограммов? – спросила я.

Я слопала несколько порций мороженого. Все, Хейли, пора домой. Райан терпеливо выслушал мою обвинительную речь. Я на чем свет стоит ругала Уильяма. Как сильно он меня обидел, как он мог так обо мне подумать! Обычно парни считают, что если девушка огорчена, то ей нужен совет; однако Райан понимал: дело не в этом. Мне просто надо было выговориться, чтобы кто-то знал, как мне больно! Если бы Райан попытался дать какой-нибудь совет, я бы точно решила – он хочет от меня отмахнуться, как будто все мои проблемы яйца выеденного не стоят и можно все исправить и простить.

Выйдя из квартиры Райана, я проверила телефон. Какое-то сообщение с незнакомого номера.

555-3021 (16:47): «Привет, это Наташа, жена Брюса. Мы уже в курсе. Давай встретимся в кофейне, в пять часов? Мы угощаем».

Я глубоко вздохнула и задумалась. Вообще-то я собиралась домой. Вот сейчас приду, надену пижаму, буду лежать в постели, смотреть какую-нибудь романтическую комедию… и еще порция сладостей. И все же в глубине души (ну очень глубоко) я тупо надеялась, что должен отыскаться способ как-то все спасти.

В конце концов я написала Наташе, что буду в кофейне через полчаса.

Наташа и Брюс ждали меня за столиком у окна. Оба со скорбными лицами. На столе дымилась третья чашечка кофе – для меня.

– Привет! – Наташа смотрела на меня с таким участием, будто я истекала кровью.

– Вы хотите вмешаться? Не надо. – Я присела за столик.

Наверное, у меня были опухшие глаза. Надо признаться, я уже успела немного поплакать. Ну ладно, как следует поплакать. Впрочем, меня всегда было легко довести до слез.

Как бы мне хотелось не чувствовать ни боли, ни обиды, потому что, если мне и обидно, и больно – значит, Уильям добился, чего хотел. В голове крутилась одна и та же мысль: подожди я всего один день, не подарила бы девственность парню, который бросил меня, даже не выслушав!

А что еще хуже… несмотря на то, как все повернулось, я не могла без нервной дрожи вспоминать о нашей потрясающей ночи. Волшебной ночи! И не важно, что случилось потом. Никакая сила воли не поможет мне об этом забыть.

– Вовсе нет, – сказал Брюс. – Я хотел бы знать, что произошло. Может быть, тебе нужна помощь? Уильям, когда вернулся, чуть не разнес свой кабинет. А теперь молчит. Так что, похоже, дела плохи.

– Он думает, мне нужны его деньги… потому что – да, мне сейчас нужны деньги, очень! Как только он узнал, сколько мне надо, и сравнил сроки – когда мы познакомились и когда у нас было свидание, – разорвал отношения. Подумал, что я охочусь за его деньгами, и даже не дал мне ничего сказать, а я могла бы убедить его, что это не так!

– Вот паршивец! – сказала Наташа.

– Что он паршивец, это мы знаем, – согласился Брюс. – К тому же тупой.

– И придурок! – добавила Наташа.

Брюс слегка улыбнулся:

– Это же одно и то же. Хотя – да, придурок.

– Конечно же нет! – воскликнула я. – Он грубоват, но, если заглянуть поглубже, он замечательный! Вот почему я просто не могу понять! Когда он сегодня ввалился в булочную, он… на себя не был похож.

– Уильям никогда не признается, однако и его, и меня несколько раз ловили на крючок. Охотницы за деньгами. И это не прошло без последствий. Я чуть было не оттолкнул Наташу – думал, ей тоже нужны мои деньги.

– И что случилось потом? – спросила я.

Брюс пожал плечами:

– Я понял, что нужно доверять своим чувствам. Нельзя отталкивать мир, даже если пару раз тебя выставили идиотом.

Я вздохнула:

– Очень хочется преподать твоему брату урок. Не возражаешь?

– Ты что, после всего этого собираешься дать ему второй шанс? – спросила Наташа.

Такая мысль приходила мне в голову. Я понимала, что немного кривлю душой, просто не собиралась прощать его вслух и при всех.

– Нет. Конечно, нет! Вот пирог бы ему в лицо сейчас швырнула!

Брюс засмеялся:

– А давай!

– Очень хочу!

– Я серьезно, – сказал он. – Предупрежу охрану, тебя пропустят. И проводят прямо в его кабинет.

Я смотрела на вишневый пирог у себя в руках и понимала – это сумасшествие! Прошло около часа, как я попрощалась с Брюсом и Наташей, и вот я в лифте, направляюсь к кабинету Уильяма. Неужели я действительно намерена это сделать? Самой не верится… Но так будет правильно.

Да пошел он! За то, что заставил доверять ему! За то, что я считала его особенным! За то, что взял мою девственность и бросил меня на следующий же день…

Я прошла мимо его секретарши; на ее губах играла веселая улыбка. Или мстительная усмешка злобного гота? Нет, показалось… Мы кивнули друг другу. Судя по всему, Брюс с Наташей посвятили ее в план и, похоже, я заслужила ее уважение.

Я открыла дверь в кабинет Уильяма. Он сидел за столом; разбитые в кровь костяшки пальцев, мрачное выражение лица – грустное и злое одновременно. Нет уж, меня это не остановит! Хотя тут же захотелось протянуть ему руку, посочувствовать, подбодрить…

Нельзя поддаваться слабости! Сам виноват. Нечего было вести себя как подонок!

Он посмотрел на меня, удивленно поднял брови.

– Хотел полакомиться вишенкой? Ну так держи, кретин! – крикнула я и со всей силы швырнула в него пирог.

Мне почему-то думалось, что пирог так и прилетит к нему, как я его кинула… но он перевернулся! С металлическим