Огненный король - Влада Ольховская

Пока же ей хотелось узнать у него как можно больше.

– Например, энергия Солнца и пылающих звезд, – пояснил маг. – Именно оттуда берет силу клан Легио. Их энергия практически не ограничена. Поэтому они и действуют по методу дубинушки: бросают заклинания небрежно, полагаясь только на свою силу. Тонкое мастерство – удел далеких ветвей, от восьмой до десятой включительно.

– Но Солнце же тоже близко! – заметила Дана. – Почему тогда Амиар считается слабым?

– Потому что связь с источником плохая. Нестабильная. Он может быть крут в один день и вообще ни о чем – в другой. Он это знает. Поэтому научился работать с доступным ему минимумом силы. Так он уверен в том, что у него есть, на что он может рассчитывать. Если будет больше – хорошо, меньше – он и так справится.

Рин наконец вернулся за стол, хотя уже у сундука наполовину осушил темную бутылку. Дана понятия не имела, что там, но предполагала, что пиво. Этикеток на здешних сосудах не было, и она до сих пор не знала, откуда берутся продукты в Красном гареме.

– Только ты не слушай Катьку и остальных, – задумчиво добавил Рин. – Когда они говорят, что Амиар беспомощен. Они не знают, насколько он силен. По правде сказать, никто не знает! Он был рожден в первой ветви и слетел в десятую. Его сила скачет, как счетчик Гейгера на Чернобыльском поле. С ним трудно…

– А с тобой?

– Со мной все просто! – рассмеялся маг. – Я рожден в девятой линии, в ней и остаюсь, без сюрпризов. Мой клан берет силу у движения планет солнечной системы. Первая ветвь вообще крута: свободно путешествует сквозь пространство и время. Поэтому мы и прославились как оракулы. Но ко мне это не относится. Я всю жизнь получал крошки от общего пирога, что греха таить. Так всегда будет. Как думаешь, расстроен я по этому поводу?

– Расстроенным ты не выглядишь, – признала Дана.

– И не зря! Подростком я, может, еще и психовал. Амбиции перли через край! Но я повзрослел и понял, что слабость – это хорошо.

– Неужели?

– Конечно! – уверенно ответил Рин. – Герои долго не живут. А я со своей девятой веткой могу кайфовать вдали от серьезных конфликтов, мне и так хорошо. От меня никто ничего не ждет и не требует. Это прекрасно!

Он определенно не был до конца честен с ней. Рину хотелось изображать из себя вечно довольного шута, но… грусть из глаз так просто не скроешь. Не все его мечты умерли со временем.

Давить на него, требуя искренних ответов, Дана не собиралась. Не считала, что имеет на это право.

– Ты говоришь о солнечной системе, Земле, Солнце… то есть, это не параллельный мир? – уточнила Дана. – Где именно мы сейчас находимся? Что за серебряной пеленой?

– Так, засиделся я тут! – Рин поспешно отставил бутылку в сторону. – Но нельзя же так злоупотреблять гостеприимством!

– Что, это настолько секретная информация?

Рин быстро кивнул и направился к двери. Дана проводила его в прихожую.

– Спасибо, что зашел.

– Без проблем, – улыбнулся маг. – Отдыхай и ничего не бойся. Знаю, Амиар искусно изображает бесчувственное бревно, но он помнит о тебе. Завтра он постарается вернуться как можно раньше.

– Надеюсь на это…

Маг ушел, и девушка снова осталась одна. За окном совсем стемнело, и без звезд спасали только фонари. Нужно было идти спать, но в таких условиях сон не шел.

Особенно при том, что прямо напротив ее кровати висело зеркало. На фоне записки, найденной в комнате Эмилии, это нервировало, однако передвинуть его девушка не могла: поднять массивную раму ей было не по силам.

Чтобы успокоить себя, Дана набросила на зеркало платок. Глупо, конечно, но кто увидит?

Ей самой так было проще.

После душа она улеглась и даже выключила свет, нажав на кристалл у изголовья кровати, хотя инстинкты совсем по-детски требовали оставить его на ночь. Однако Дана твердо решила, что не поддастся панике. Ей в этом мире придется прожить некоторое время. Нельзя, чтобы ее победили так просто!

Долго ее решимость не продлилась. Ровно до того момента, как она услышала шорох – совсем близко, в своей комнате! Девушка подскочила, как взведенная пружина, поспешно включила свет, едва не опрокинув лампу.

В комнате никого не было. Она видела лишь свое отражение в зеркале – которое снова было открыто. Платок валялся возле него на полу.

Он не мог упасть просто так, Дана надежно закрепила его на раме, да и ветра в комнате не было. К тому же, поверхность зеркала сейчас казалась ей какой-то мутной, дрожащей, как будто кто-то двигался с другой стороны…

На принятие решения у девушки была всего пара секунд, и медлить она не стала. Дана птицей слетела с кровати и бросилась прочь. Страх не настолько овладел ей, чтобы выгнать на улицу, она помнила, что там все же опасней. Но и оставаться наедине с зеркалами она больше не желала. Она ведь не знала даже, можно ли их разбить!

Оказавшись на пятом этаже, она скользнула в комнату Эмилии и захлопнула дверь за своей спиной. Доверять одному замку Дана не собиралась, поэтому поспешно передвинула к двери комод. Ей казалось, что пока она делает это, скрежет мебели заглушает чьи-то шаги в коридоре. Ей давно не было так страшно… Пожалуй, с той ночи, когда погибла Лиза! Дана была совершенно одна в этом городе. Если она исчезнет сегодня, вряд ли кто-то будет скучать. Кровь с досок отмоют и все!

Поддавшись панике, она скользнула под кровать и затаилась там, старалась не выдать себя даже дыханием. Ничего не происходило, и в дверь никто не ломился, но здесь, на холодном полу, она чувствовала себя гораздо спокойней, чем в теплой постели.

Постепенно ее глаза стали привыкать к темноте, она успокоилась. Тогда Дана и заметила одну странность, которую сложно было упустить даже в таком состоянии…

На досках кровати были выцарапаны крупные символы: «Ю826». И ничего больше.

* * *

Инга научилась молчать. Группироваться так, чтобы уменьшить вред от ударов. Таиться в дальних углах без движения, чтобы ее лишний раз не заметили. Если бы кто-то всего неделю назад сказал ей, что так будет, она бы лишь посмеялась.

Но судьба ее не пожалела. Теперь она в другом мире, совсем одна, избитая и затравленная.

Ирония заключалась в том, что поначалу Инга, в отличие от других девушек, не сильно испугалась. Она привыкла к тому, что способна приспособиться к любому окружению. Она всегда была мастерицей выживания! Она находила общий язык с любыми мужчинами, и ей казалось, что в этом плане нелюди не должны так уж сильно отличаться от людей.

Ее ожидало чудовищное разочарование. По человеческим меркам, Ройфус Дебрис был садистом и извращенцем. Природная красота Инги не интересовала его, если он не чувствовал запах крови. И он делал все, чтобы жена оставалась «привлекательной».

Жена! Это лишь подчеркивало безнадежность ее положения. Инга была пленницей, мученицей, но при этом ходила без оков. Они были не нужны: все равно здесь некуда бежать. Она слишком хорошо помнила, к чему привел ночной побег Даны и Лизы. Она ведь тогда смотрела на них с насмешкой и презрением… Теперь ей было стыдно за это.