Дорожные работы по наследству - Юлия Алексеевна Фирсанова

что через миры посредством его общались владыки сопредельных миров. С той далекой поры не случалось, чтобы Архет такие врата создавал.

– Это все потому, что близкой родни у владельцев артефакта среди владык сопредельных держав не числилось, теперь вот есть. Но вопроса глобального это все равно не решает, – глубокомысленно зевнула я, соображая попутно, как быть с одеждой. После завтрака официальное что-то надевать стоит, наверное, не раньше? А то ведь обкапаюсь или наляпаю что-нибудь, будет очень обидно. Вайс он только внутрь вкусно и полезно, снаружи не стоит. Сейчас же Чейр пусть меня в пижаме из замечательной ткани потерпит. Не потерпит, так дверь за спиной.

– Глобального? Что ты имеешь в виду, моя княгиня? – насторожился хвостатый, разом прекратив злиться на эльфов, как потенциальных конкурентов на должность фаворитов и мою личную неосмотрительность в выборе кандидатов. Правда, чего было у него больше: досады, что выбрали не его великолепного, или того, что политически неверным было тащить в постель лоэ-диэль, – я не разобрала. Ну и на… Главное, охотник все это скопом спокойно мог отодвинуть, чтобы сосредоточиться на работе и важном разговоре.

– Завтрак накройте, – попросила я замковый персонал, мимолетно пожалев, что так и не видела до сих пор тех, кто тут шустрит, кормит, поит и ухаживает. И вернулась к разговору с Чейром. Тот терпеливо ждал ответа на вопрос про Архет и проблемы.

– Я о том, что артефакт Архет – штука мощная и полезная, но его одного мало, чтобы все порталы-пути-дороги вокруг в порядке держать. Он, как я поняла из сна, который не совсем сном был, – лишь своего рода путь управления, центр общей сети, которая должна быть, а ее почему-то нет, одни обрывки.

А в следующую секунду, когда повеял за спиной уже привычный ветерок, я повернулась и увидела накрывающих завтрак их, это, оно… Не знаю, как правильнее. Словом, мне временно не до разговоров стало, потому что Киградес или Архет, а то и оба разом в кооперации, исполнили мое мимолетное желание. Я о сиюминутном порыве увидеть тех, кто вокруг шлендает, кормит, поит и в нужном направлении провожает.

Сказать «уж лучше бы я их не видела» не скажу, лучше все-таки знать, что к чему. Это было не страшно, мало ли я ужастиков смотрела для развлечения, но странно. Полупрозрачные фигуры, не мужские и не женские, без цвета, вкуса и запаха, только свет и тень. Или даже светотень. Вот кто служил в замке князя Киградеса. Духи, призраки, не знаю, как точно назвать. Я же не дядя Ивер. Это он по специфической жизни, смерти и промежуточным состояниям специалист.

Но зато теперь я поняла, почему мне не хотелось благодарить за обслуживание. Они существовали иначе, и им совершенно никакого дела не было до того, благодарили ли их или проклинали те, кому они служили. Сам смысл их бытия был в служении и им же ограничивался. Зачем их сотворили такими – бог весть. Может, когда-то они причинили вред моему роду или самому Киградесу и теперь служением длиною в вечность его искупали? Или, может, они изначально были таковыми. Расспросить вряд ли получится. Они в какой-то своей реальности обитают.

А потом я заметила еще и этих, это… Ну знаю, как точнее сказать, зато я разом поняла – оно именно то, что Чейр назвал призрачные твари. Не собаки, не кошки, не динозавры-лилипуты… И не светотень, а чернота. Они были высотой с крупную собаку, имели четыре лапы. Но ничего собачьего в повадках не было. Они скорее мерцали – миг здесь, следующий там. И постоянно меняли свои очертания, сохраняя в принципе общий объем.

Однако ни ко мне, ни к Чейру даже не приближались. Вряд ли опасались, во всяком случае меня, скорее не считали съедобными или враждебными. Почему-то мне казалось, лишь эти два стимула движут призрачными тварями.

– Нет того, о чем ты говоришь, пусть. Зато у нас теперь есть Архет в полной силе и княгиня, – невозмутимо объявил хвостатый, не присоединившийся к моему созерцанию незримых слуг и тварей.

Ну а что ему психовать-то, он не видел того катастрофического состояния путей, что я. Я и сама-то не переживала чрезмерно. Время на ремонт есть, не очень много, но есть.

У незапертых дверей в коридор кто-то смущенно пискнул. Ага, Кайриль встала и пришла поздороваться!

– Привет, иди в спальню, – весело выдала я цэу и имела счастье понаблюдать за тем, как эльфийка из милой девочки с легким румянцем становится сначала темно-розовой, а потом иссиня-белой. Эй, а у нее с сердцем все в порядке?

– Как пожелает княгиня, – дрожащим голоском выдала остроухая и на подгибающихся ногах пошла туда, куда послали, по пути почему-то пытаясь что-то развязать в верхней части одежды. Зачем? На голое тело контачить с травкой собралась, а в одежде моветон? Какие же эти лоэ-диэль странные, и чем дальше, тем страньше. А Чейр расхохотался так, что вынужден был опереться о спинку стула. И тогда до меня дошло, что девочка что-то не то про меня и себя подумала. Фу-у-у! Пришлось спешно уточнять:

– Ты же сама вчера хотела всякие цветики-листочки. Они валяются на кровати, так уж получилось именно там посылку от брата получить. Но если тебе не надо, сейчас все выкинут. Думай, а я завтракать буду.

Кайриль снова из белой стала густо-розовой ушами, а тут еще и Чейр с пошлой усмешкой сподобился прокомментировать светофорные метаморфозы, подтвердив нелепую версию моей уставшей еще с ночи головы:

– Дева из Леса уверилась, что зовешь ты ее разделить ложе.

– Вот еще! Во-первых, я спать больше не хочу, во-вторых, кроватку ни с кем делить не собираюсь, там только для меня место! – возмутилась я, присаживаясь к столу и с удовольствием созерцая пышный омлет с травками и ставший любимым вайс. – А если она про какие-то извращения свой мозг напрягает, то пусть даже не мечтает, я своим полом в том самом смысле не интересуюсь совершенно.

Хвостатый, продолжая ухмыляться, присел к накрытому столу. Кайриль, рассыпавшись в неловких извинениях и покраснев еще больше, хотя, казалось бы, некуда, метнулась в спальню и вымелась оттуда буквально через миг-другой в виде кучи травы. Сцапала все, что нашла на кровати, в загребущие лапки и, тараторя на бегу тысячи благодарностей, исчезла. Небось, сажать понеслась. Вот и пусть делом займется, а не всякой хренью свои и чужие головы, скажем цензурно, замусоривает.

Глава 17. Тяжесть традиций

Пока мы с охотником трапезничали, появился дядя Ивер. Его, как хранителя,