Ночь с дьяволом - Лиз Карлайл

— Ладно, пусть будет шесть месяцев. Испытательный срок в течение шести месяцев. В конце, если не получится, если мы будем друг с другом несчастны, мы станем жить раздельно. Но я должен иметь возможность видеться с ребенком. Я должен знать, Фредди, что все идет хорошо. А ты должна обещать, что никуда не уедешь. Я предоставлю тебе дом и слуг, а также все, что требуется ребенку — образование или приданое.

— Бентли, чтобы вырастить ребенка, требуется значительно больше, чем это!

Бентли понял ее по-своему.

— Хорошо. Пять тысяч в год на твои расходы.

— Пять тысяч фунтов? — Она посмотрела на него так, словно у него вдруг выросли рога.

Боже всемогущий! Бентли никогда не думал, что Фредди так меркантильна. Но ведь он не знал, что значит одинокой незамужней женщине растить ребенка, не так ли?

— Тогда десять тысяч, — осторожно сказал он.

— Прекрасно! — сердито оборвала его она. — Если тебе так хочется.

— Или пятнадцать? — торопливо добавил он. — Сколько бы ни потребовалось. Черт возьми, я совсем забыл. Ведь если я на тебе женюсь, то все, чем я владею, будет твоим. Но ты должна обещать, что попытаешься, Фредди. А я, черт возьми, сделаю все, что в моих силах, чтобы быть хорошим мужем.

У Фредди сморщилось лицо.

— Ох, Бентли, все это звучит ужасно. Ты говоришь о деньгах, о раздельном проживании… О Боже, как мы позволили этому случиться?

Он пожал плечами и широко развел руками. Надо было как-то разрядить обстановку.

— Что касается меня, Фредди, то я был сильно под хмельком. А вот… — Он сделал паузу, улыбнувшись самодовольной улыбкой. — Мне хотелось бы думать, что ты не устояла передо мной, потому что я неотразим. Но ты скажи сама, Фредди. Что толкнуло тебя на это?

Позднее Бентли не мог себе объяснить, зачем задал ей этот глупый вопрос. Уж не надеялся ли он услышать, что она всю жизнь испытывала к нему неразделенную страсть? Или что ее вообще всегда тянуло к никчемным распутникам?

Фредди, сложив руки, словно школьница, сделала глубокий вдох.

— Не знаю. Я была очень обижена. И зла. И я думаю… — Она помолчала, словно пытаясь точнее сформулировать мысль. —Да, я думаю, что мне просто хотелось отомстить Джонни. Хотелось наказать его.

Бентли, ушам своим не веря, пристально взглянул на нее.

— Отомстить Джонни?

У нее задрожали губы.

— Ну, понимаешь, заставить его пожалеть о том, что он отказался от меня.

В нем вновь поднялись гнев и обида.

— Ты просто хотела отдаться мне назло другому? Фредерика потупила взгляд.

— Отчасти, — прошептала она. — И еще мне хотелось узнать, как все бывает, когда делают это. Я слышала, как Уинни говорила, будто ты в этом настоящий эксперт.

— Проклятие! Какой же я дурак! — выругался он, с силой отталкиваясь от фортепьяно.

Фредди, оказывается, даже неотразимым его не считала! Она просто хотела насолить другому мужчине! Это будило слишком много горьких воспоминаний. Бентли снова утратил самообладание.

— Позволь мне сказать тебе кое-что, Фредерика! — прорычал он, сердито глядя на нее. — Меня, случалось, использовали, мной злоупотребляли и обвиняли во всех смертных грехах. Но Бог свидетель, мне не нравится, когда меня используют для секса в отместку другому парню, и я не буду, черт возьми, заезжать к старику Джонни на чашку чаю, чтобы поболтать с ним об этом. И клянусь, Фредди, еще одна подобная выходка — и я отшлепаю тебя по заднице собственной рукой.

Фредди вздернула свои потрясающе красивые брови и свысока взглянула на него.

— Только попробуй! — прошипела она. — Раннок снимет тебе голову с плеч, если от тебя что-нибудь останется после того, как я сама с тобой расправлюсь! Кстати, чтобы ты знал, я считаю все, что ты говоришь, глубоко оскорбительным.

Бентли поймал ее за плечо и развернул к себе.

— Дорогая, — насмешливо произнес он, — во мне почти все является глубоко оскорбительным. Так что тебе лучше привыкнуть к этому с самого начала.

Она открыла было рот, но тут лицо ее сморщилось, и она разразилась слезами.

Бентли удивленно уставился на нее. «Пропади все пропадом! — думал он. — Опять довел ее до слез!» Он отпустил ее плечо и обеими руками схватился за голову. — Боже мой, Фредди, только не плачь! — умолял он. — Ну, прошу тебя, ну, пожалуйста, не надо. Все, что угодно, только не это. Ты знаешь, что я не могу этого видеть.

И вдруг Фредди неожиданно для себя оказалась в его объятиях и всхлипывала, уткнувшись в лацкан его пиджака. А ведь именно с этого и началась вся эта история. Он боялся — нет, он просто приходил в ужас, — когда плакали женщины. И если такое случалось, он либо сбегал, либо задаривал их драгоценностями, либо норовил затрахать до потери сознания. Неудивительно, что Фредди беременна. Если так пойдет и дальше, то они и впрямь обзаведутся крикетной командой. Это при условии, если Фредди останется с ним.

— Я ничего не могу с собой поделать! — всхлипывала она. — Я теперь такая странная: то смеюсь, то плачу. То мне хочется есть, то тошнит даже от запаха еды. Я сама на себя не похожа. Эви говорит, что как только родится ребенок, я приду в себя, но я ей не верю.

Бентли мысленно отметил для себя: «Надо вычислить, что именно заставляет ее плакать. И никогда, ни за что больше не делать этого». Он поцеловал ее в макушку и обнял за все еще тонкую талию.

— Ладно, Фредди, извини. Думаю, не имеет большого значения, почему мы это сделали.

— Но ты сказал об этом так, что все это выглядело просто отвратительно, Бентли. А мне тогда было так плохо, и я была так сердита… А от тебя так хорошо пахло, и ты всегда такой милый…

Милый?..

Боже милосердный! Она считает его милым! Он постоянно забывает, что она еще очень юная. Он не хотел, чтобы кто-нибудь смотрел на него снизу вверх. Он, черт возьми, не желал быть ничьим героем. И вдруг до Бентли дошло, почему так происходит. Он умел использовать в своих интересах репутацию бесшабашного парня. От него всегда можно было ждать вместо правильного поступка какой-нибудь выходки, которая ему сходила с рук благодаря покаянному взгляду и безотказно действующей обаятельной улыбке. Он делал вид, что все хорошо, даже если было ясно, что это не так. Он не был лишен проницательности и прекрасно понимал принцип действия этой схемы.

Не вполне отчетливо представлял он себе другое: как стать другим человеком? Например, главой семьи. Раньше эту обязанность с готовностью — с раздражающей готовностью — брал на себя Кэм. А что теперь? Ведь это уже не будет семья Кэма, не так ли? И, отложив в сторону все мысли о своей уязвленной гордости, о своих безумных противоречивых чувствах к Фредди, о своем неприглядном прошлом, он вдруг задумался о будущем. Он станет женатым мужчиной. Его даже в дрожь бросило. У него появится жена, петом ребенок, и он будет нести ответственность за то, чтобы они были счастливы, пока его не похоронят на погосте возле церкви Святого Михаила. При условии, что она останется с ним.