Драгоценный выстрел - Алексей Макеев

«Игорь Сотников, Игорь Сотников… где же я мог слышать это раньше? — мучительно старался вспомнить он. — Точно не в разговоре с Медниковым. Может быть, еще раньше? Но кто мог упоминать это имя?»

И тут его осенило. Продвигаясь в воображении к началу этого расследования, он постепенно дошел до момента своего визита в ЧОП «Стрелец», где раньше работал Кирилл, и вспомнил, как Алексей Егоров, руководитель группы, описывая случай в ювелирном магазине, когда Кириллу пришлось отражать нападение бандитов и даже участвовать в перестрелке, упомянул, что в тот день он дежурил там вдвоем с неким Игорем Сотниковым. И что этот самый Сотников через некоторое время после инцидента перешел на другую работу.

«Устроился к какому-то крутому мэну, на большие бабки польстился», — сказал тогда Егоров.

«Вот это фокус! — в изумлении подумал Лев. — То есть получается, что представители «противоборствующих» сторон в этой имитации реального боя раньше вместе работали и были знакомы лично. Занятный поворот».

Установив, что Кирилл был знаком с одним из телохранителей Яковлева, Гуров с еще большим интересом ждал предстоявшей беседы и, когда Сотников явился к нему в кабинет, разглядывал его с нескрываемым любопытством.

Но ничего особенного разглядеть ему не удалось. Высокий и «подкачанный», как и все бодигарды Анатолия Яковлева, Игорь Сотников имел ничем не выдающуюся, можно сказать, стандартную внешность. Серые глаза, коротко стриженные русые волосы, правильные и довольно приятные черты лица.

— Присаживайтесь, — пригласил Лев. — Вы, наверное, уже знаете от своих товарищей, что я всем задаю практически одни и те же вопросы. Стандартный набор. Итак, как долго вы работаете в штате господина Яковлева?

— Около года, — спокойно ответил Сотников.

— А где трудились до этого?

— В охранном предприятии.

— Вы поддерживаете отношения с бывшими коллегами?

— А какое это имеет значение? — вопросом на вопрос ответил Сотников, встревоженно посмотрев на Гурова.

— Имеет, раз спрашиваю.

— Нет, мы практически не общаемся.

— Верно ли то, что после инцидента с покушением Яковлев направил всех своих телохранителей, в том числе и вас, на дополнительное обучение?

— Да, это верно.

— Где оно происходило?

— Это вам лучше узнать у Анатолия Сергеевича. Я не могу комментировать решения босса.

— Надо же, какая беспримерная субординация, — с иронией заметил Лев. — Ну и о том соревновании, которое ваш босс устроил вам в виде контрольного испытания и на котором был убит человек, мне, по-видимому, тоже лучше узнать у него?

— Да, конечно.

— Разумеется. Вы ведь здесь ни при чем. Это было решение босса, а вы ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаете. И до того, что результатом этого мудрого решения явилась смерть вашего бывшего коллеги Кирилла Титова, вам нет никакого дела.

— Кирилл?! Не может быть! — изумленно воскликнул Игорь.

Непосредственностью своей реакции он, по сути, выдал себя, неявно признав, что и соревнование, и убийство имели место. И это на первый взгляд могло стать лучшим доказательством его невиновности.

Но опытный полковник не спешил верить первому впечатлению. Он хорошо запомнил тревогу, мелькнувшую в глазах Сотникова, когда он спросил его о бывших коллегах по работе в «Стрельце», и поэтому, не делая поспешных выводов, продолжил задавать вопросы и наблюдать:

— Да, Кирилл. Кирилл Титов. Его тело оказалось на городской свалке после того, как вы и группа из пяти человек, в которой среди прочих находился и он, встретились в «ратном бою».

— Но как… как все это могло произойти? Как он мог попасть туда?

— Я надеялся, что вы расскажете мне об этом.

— Я? Вот уж не думаю. Я бы и сам не отказался, чтобы мне кто-нибудь об этом рассказал.

— Но, по крайней мере, вы признаете тот факт, что после недельного обучения на базе в Солнечногорске ваш босс устроил вам испытание, заставив применить полученные навыки на живых людях?

— Мне очень жаль, но я не могу комментировать это, — сразу переменив тон, сухо и официально проговорил Сотников. — Как я уже сказал, решение о дополнительном обучении и обо всем, что с ним связано, принимал Анатолий Сергеевич, поэтому вам лучше спросить об этом у него.

— Но неужели тебе не жаль парня? Вы ведь вместе работали, были знакомы. Вместе от бандитов отбивались, рисковали жизнью. А теперь он мертв, и нет виноватых. Неужели тебе все равно?

Реплика Гурова была рассчитана на то, чтобы «надавить на чувствительность», но, когда он произносил ее, ему почти не приходилось играть и притворяться. Он совершенно искренне не понимал, как можно с таким безразличием относиться к судьбе человека, с которым доводилось вместе подставляться под пули.

Однако первый эмоциональный всплеск Сотникова, прорвавшийся в начале этого разговора, по-видимому, был и последним. В продолжение этой прочувствованной речи лицо его оставалось неподвижным, как картонная маска, и никаких чувств на этом застывшем лице не отражалось.

Лишь когда полковник упомянул об опасности для жизни, которой и он, и Кирилл во время того случая в ювелирном магазине подвергались одинаково, в глазах Сотникова промелькнуло что-то похожее на живой человеческий отклик.

Но это мимолетное чувство как пришло, так и ушло, и уже через мгновение глаза вновь отражали лишь холодное безразличие.

— Мне очень жаль, — голосом механической куклы без всякого выражения повторил он.

Внимательно взглянув в его лицо, Лев понял, что не добьется больше ничего. Чтобы не тратить попусту время, он решил отпустить допрашиваемого, хотя вопрос об искренности Сотникова и о причастности его к смерти Кирилла так и остался открытым.

Следующим его «гостем» был Евгений Шилин, человек, который, возможно, непосредственно общался с ребятами из группы Кирилла, раздавая им обмундирование.

Задав свои стандартные вопросы и услышав стандартный ответ, что по поводу проведения соревнований ответа не будет, Гуров обратился к «специальной» теме.

— Парни, которых выставили против вас в качестве «живых мишеней», говорят, что бронежилеты и каски им выдавал человек по имени Евгений. Что вы можете сказать об этом? — спросил он.

— То, что в нашей стране очень много людей носит это имя.

— Да, но немногие из них присутствовали в тот день на заброшенной промзоне. Вам не приходит в голову, что, если информация о том, что вы находились там в день убийства Кирилла Титова, поступит не от вас, а от третьих лиц, все дело получит несколько иную окраску? Не совсем благоприятную для вас? Ведь такое упорное отрицание может навести на мысль о том, что это именно вы застрелили Кирилла.