Потсдамская конференция. Как решалась послевоенная судьба Германии и других стран Европы - Герберт Фейс

влиятельные круги американского общества, которые принимают решения, познакомившись с интерпретацией Дэвиса намерений Черчилля и рассказами о его эмоциональном состоянии, начали испытывать подозрения касательно намерений и мотивов премьер-министра.

Глава 20

Расхождения с генералом де Голлем

В то время как Хопкинс в Москве подписывал протокол о встрече глав правительств, а Дэвис в Лондоне предъявлял упреки Черчиллю, генерал де Голль намеревался нанести визит Трумэну. Генерал имел несколько целей. Прежде всего, он хотел посетить запланированную конференцию, которая была призвана обозначить контуры будущей Европы. Его просьба об участии во встрече в Ялте была отклонена, что заставило его сделать вывод, что был нанесен урон чести Франции и ее интересы были ущемлены. Не окажется ли он вновь за бортом общеевропейской политики, если в этот раз решались жизненно важные вопросы для Франции, ничуть не меньшие, чем те, что стояли перед Германией?

Де Голль, должно быть, знал, что, получит он приглашение или нет, зависело от того, смогут ли Трумэн и Черчилль повлиять на Сталина, который с презрительной усмешкой утверждал, что Франция не заслуживает участия в предстоящей конференции, на которой будут приняты важные решения. И премьер-министр, и президент полагали, что де Голль ослеплен ложной гордостью, когда он просит столь многого для Франции. Все же их раздражение, вызванное поведением де Голля и выдвинутыми им претензиями, перевешивалось чувствами традиционной дружбы с Францией и желанием ее возрождения как могучей державы.

Попытки получить для Франции приглашение на конференцию были предприняты по всем дипломатическим каналам в Вашингтоне, Лондоне и Москве. Президент США заявил 18 мая французскому послу, что он обязательно напомнит Сталину при встрече о просьбе де Голля участвовать в этой конференции. 29 июня де Голль сообщал в ответном письме, что он будет рад прибыть в Вашингтон для обсуждения важных проблем, касающихся интересов обеих стран. Вначале Трумэн с некоторым неудовольствием воспринял намерение де Голля посетить США в связи со своей большой занятостью. Однако Грю убедил его не откладывать встречу с этим настойчивым просителем. Разве президент не мог сказать ему, что этот вопрос невозможно решить без согласия двух других участников? Была достигнута договоренность, что президент сообщит де Голлю, когда он будет готов с ним встретиться. Послание было подготовлено в Государственном департаменте. Но оно так и не было отослано. Непредвиденные обстоятельства заставили Трумэна отказать де Голлю в визите.

Подобные действия были вызваны большей частью намерением де Голля не отводить французские войска с соседнего с войсками союзников участка фронта в Северо-Западной Италии. Намереваясь сдерживать немецкие дивизии на французско-итальянской границе возможно дольше, Эйзенхауэр в начале апреля отдал французским войскам приказ осуществлять патрулирование на расстоянии до 20 километров вглубь территории Италии. Французы продвинулись гораздо дальше, дойдя до Риволи и Валле-д’Аоста, и даже вышли к Лигурийскому побережью. Франция намеревалась завоевать к себе симпатии итальянских жителей Валле-д’Аоста и присоединить эти области к Франции. Были осуществлены организационные мероприятия для проведения референдума. Добавочные продовольственные карточки выдавались тем, кто имел французские удостоверения личности. Французы считали свои действия справедливыми и оправданными. На первом этапе войны Италия вынудила Францию держать на границе большое количество дивизий. В июне 1940 г., когда Франция терпела сокрушительное поражение, Муссолини присоединился к агрессору и напал на Францию.

Однако правительства США и Великобритании были склонны рассматривать авантюрные действия де Голля как проявление его властных амбиций. Более того, эти действия были серьезной угрозой принципу, который они намеревались применить в отношении Югославии и Советского Союза.

Генерал Александер по приказу Объединенного комитета начальников штабов должен был установить власть Военного правительства союзников в оккупированных областях Италии, граничивших с Францией. Поэтому, в свою очередь, он обратился к Эйзенхауэру с просьбой отдать приказ на вывод всех французских частей из Италии. Верховный главнокомандующий передал просьбу генералу Поль-Андре Дуайену, командующему французским контингентом в Италии. Дуайен ответил, что он не может отвести войска без приказа французского правительства. Тогда Государственный департамент попросил американского посла во Франции Джефферсона Кэффри оказать воздействие на де Голля, чтобы тот заставил Дуайена подчиниться. 6 мая, накануне капитуляции Германии, де Голль уведомил Кэффри, что Франция намерена совсем незначительно изменить итало-французскую границу. Он выразил надежду, что итальянцы, несомненно, согласятся на это.

Однако приходившие с мест сообщения становились все тревожнее. Франция наращивала свои вооруженные силы; французская пропаганда становилась все более наглой; итальянские флаги были спущены с флагштоков; агитационные плакаты убеждали местных жителей выразить свою волю о присоединении своей области к Франции, и их также заставляли принять французскую валюту. Итальянское правительство, обеспокоенное возможностью потери области Венеция-Джулия и перехода ее под власть Тито, с большой тревогой говорило о французском вторжении.

Трумэн понял, что пришло время говорить открыто. Поэтому, когда Жорж Бидо, французский министр иностранных дел, получил 18 мая у президента аудиенцию и собирался представить несколько пожеланий французского правительства, и среди них просьбу де Голля о разрешении принять участие в конференции, Трумэн заявил, что чаша американского терпения переполнилась. Он напомнил министру, что американский народ снабжает продовольствием освобожденные страны Западной Европы, включая Францию, и что американское правительство было готово выделить часть своей зоны оккупации в Германии для Франции. Затем он дал понять Бидо, что он недоволен политикой Франции в Северо-Западной Италии. Он также подчеркнул, что он согласен пойти навстречу желанию Франции принять участие в войне с Японией только при условии, если французские войска будут исполнять приказы американского главнокомандующего, и что он не хотел бы повторения печального опыта, который они получили в Европе.

На следующий день Грю подробно обсудил вместе с Бидо сложившееся положение. Министр иностранных дел попытался объяснить действия Франции проявлением «чувства собственного достоинства», поскольку Италия в 1940 г. оккупировала часть Франции. Подобно де Голлю, он опровергал любое обвинение в аннексии, речь шла только о частичных изменениях границы. Однако вскоре после этой встречи генерал Жуэн, начальник штаба национальной обороны и член французского правительства, информировал Эйзенхауэра, что «вопрос отвода армейских подразделений из Альп к французско-итальянской границе 1939 г. не может обсуждаться непосредственно Верховным командованием союзников и французским командованием, а должен рассматриваться дипломатами». Французские войска оставались там, где они и были, и их присутствие мешало усилиям генерала Александера установить власть Военного правительства союзников в западной части провинции Империя (в регионе Лигурия) и других местах.

Уклончивые заявления генерала Дуайена — в это время Хопкинс был в Москве — возмутили Вашингтон. 30 мая генерал обратился к генерал-лейтенанту Уиллису Криттенбергеру, командиру американского IV корпуса в Северо-Западной Италии: «Я был уполномочен временным правительством Французской Республики ввести