Наследник Громовержца - Олег Авраменко

— Был разговор с Кевином, — объяснила Софи, усевшись в кресло. — Он получил от Джо результаты экспертизы.

— И что? — спросила я.

Софи с сомнением покосилась на Амалию, но потом пожала плечами и принялась рассказывать:

— Как ты уже знаешь, в саркофаге были найдены обрывки волос. А среди пепла уцелевших тканей найти не удалось, но эксперты Джо каким-то хитрым способом сумели выковырять кусочки не до конца распавшихся молекул ДНК. Они не решаются гарантировать полную достоверность сравнительного анализа, однако считают, что с большой долей вероятности и волосы и пепел принадлежат одному человеку.

Я вздохнула:

— Как ни странно, меня это ничуть не удивляет.

— Меня тоже, — кивнула Софи. — Хотя должно.

— И что это значит? — растерянно отозвалась Амалия. — Что этот… как его?…

— Мпило Уфуэ, — подсказала я.

— …Мпило Уфуэ семь лет назад воскрес и восстал из могилы?

Софи покачала головой:

— Понятия не имеем. Воскрешение из мёртвых в принципе возможно — по крайней мере, нам известен один такой случай. Но это произошло по воле Источника, одной из трёх Мировых Стихий, и воскрешение не касалось тела — а только души и разума, переселившихся в новое тело.

Амалия не стала ничего спрашивать. Очевидно, она уже слышала эту историю. Прожив несколько месяцев в Авалоне, она не могла не знать про Диану — мать Пенелопы и бабушку Феба.

— Однако в данном случае, — между тем продолжала Софи, — речь идёт как раз о физической идентичности двух мертвецов. Кевин полагает, что в прошлый раз Уфуэ каким-то образом одурачил своих судей. Либо с помощью мощных чар заставил их поверить в свою смерть, тогда как на самом деле оставался жив и после похорон покинул саркофаг. Либо самоубийство совершил не он, а его двойник, безмозглый клон, действовавший под подчиняющим заклятием.

— Но тогда, — заметила я недоверчиво, — он с тем же успехом мог одурачить и нас с Фебом.

— Кевин допускает такую возможность.

Я на минуту задумалась, затем решительно произнесла:

— Не верю в эту версию с клонами.

— Я тоже, — сказала Софи.

После прицельного броска Бренды я перелетел через бесконечность и оказался в Экваториальных мирах, где меня подхватил Брендон. Такой способ передачи предметов и живых людей адепты называли «бросить-и-поймать» или просто «пинг-понг». Обычно я избегал пользоваться им, предпочитая обращаться за помощью к Диане или Дейдре (а реже — к Софи или тёте Бронвен), которые имели доступ в Безвременье из Экватора. Однако в последнее время я не хотел встречаться с Хозяйкой Источника — а от этого никак нельзя уклониться, делая промежуточную остановку в Безвременье, — так что волей-неволей приходилось выступать в роли теннисного мяча.

— Приветствую, Феб, — сказал Брендон, отпустив мою руку. — Давненько у нас не был.

— Привет, дядя, — ответил я; на самом-то деле Брендон приходился мне двоюродным дедом, но среди нашей родни этим словом называли только Януса да ещё, изредка, Артура. — Вот решил побывать у вас на празднике.

— Ага, ясно, — улыбнулся Брендон. — Соскучился, небось, по священной говядине?

Так он называл жаркое из быка, которого приносили в жертву Митре в дни Солнцестояния, Равноденствия и по случаю разных торжеств в королевской семье — рождения принца или принцессы, их бракосочетания и тому подобного. Сегодня в Царстве Света отмечали Весеннее Равноденствие — промежуточный праздник между Зимним и Летним Солнцестоянием.

Брендон вывел меня из «ниши» в королевский кабинет. Там находился его сын Эрик, отец Фионы, в торжественном жреческом облачении. Выглядел он старше Брендона, лет под сорок по меркам простых смертных — как того требовала его высокая духовная должность.

— Ну так что, — спросил Эрик, когда мы поздоровались, — забьёшь сегодня быка?

— Пожалуй, воздержусь, — ответил я как обычно. — Но спасибо за предложенную честь.

Уже лет пять он с завидной регулярностью агитировал меня принять участие в церемонии и сразить жертвенного быка молнией. Я до сих пор не мог понять, всерьёз он это предлагает или шутя, и всякий раз вежливо отказывался. Впрочем, я по любому не согласился бы, тем более теперь. Буквально накануне мне приснился кошмарный сон, как я стою рядом с Эриком и Амадисом у алтаря Митры, а парящий над нами в воздухе Агнец Рафаил провозглашает меня перед собравшимися в храме детьми Света будущим повелителем Порядка. Тогда я проснулся, весь в холодном поту, и целый час не мог снова заснуть…

— Как хочешь, — сказал Эрик и обратился к отцу: — А Бренды, значит, не будет?

— Нет. Чуть позже явятся Дейдра с Шоном. А Бренда извинилась, сказала, что занята.

— Да, конечно, она постоянно занята, — ворчливо прокомментировал Эрик. — Зато у неё всегда находится время, чтобы смастерить для этих бездельников синтезатор. — Он смерил меня с ног до головы придирчивым взглядом, и я почувствовал себя неуютно в своём костюме с заклёпками. — Что это за наряд, скажи на милость? Ты кого собираешься представлять на празднике — Януса, короля Сумерек, или Элвиса, короля рок-н-ролла?

— Ладно, Эрик, уймись, — примирительно сказал Брендон. — Если не ошибаюсь, Феб хранит в комнате Патрика полный комплект парадной одежды.

— Верно, — подтвердил я.

— Тогда всё в порядке, — смилостивился Эрик и посмотрел на часы. — Так, мне пора в храм. Амадис уже ждёт.

Попрощавшись, он быстрым шагом вышел из кабинета, а Брендон мне объяснил:

— Эрик с самого утра на взводе. Сегодня он впервые будет руководить праздничной службой в Главном храме — и, естественно, очень нервничает. А тут ещё из-за Бренды расстроился. По правде говоря, ради такого случая она могла и отложить свои дела. Но против вашей рок-группы Эрик ничего не имеет.

— Я знаю.

— Кстати, вы действительно собираетесь гастролировать в Экваторе?

— Да, — кивнул я. — Уже готовимся к переселению в Сумерки Дианы. Дейдра обещала помочь с доставкой аппаратуры и инструментов.

— Как-нибудь загляну к вам на репетицию, — пообещал Брендон, который, подобно сестре, был неравнодушен к рок-н-роллу. — Тебя перебросить к Фионе?

— Если можно.

— Нет проблем.

Он снова провёл меня в свою «нишу», и оттуда мы переместились в другое такое же крохотное помещение, только более уютно обставленное — «нишу» Фионы. Брендон хлопнул меня по плечу и тотчас вернулся к себе, а я подошёл к двери и постучал.

— Входи, Феб, не заперто, — послышался снаружи звонкий голос.

Я вышел из «ниши» в гостиную, которую Фиона делила с Патриком. Правда, сам Патрик редко бывал в Солнечном Граде, даром что Эрик относился к сыну своей жены, как к родному, а Брендон и Бронвен видели в нём ещё одного внука. Однако в большинстве своём дети Света не очень жаловали бастардов, а Патрик вообще был для многих из них как бельмо в глазу — незаконнорожденный сын незаконнорожденной дочери Александра, того самого, который в своё время отрёкся от Митры и со скандалом покинул родной Дом, а в конечном итоге стал адептом Хаоса. И если с Дженнифер в Царстве Света ещё так-сяк смирились и постепенно приняли её как наследную принцессу, то Патрик оставался здесь чужим. Поэтому он с детства отдавал предпочтение Дому своего отца, где нравы были не столь строгие и на его незаконнорожденность мало кто обращал внимание.