Сокол Гора - Андрей Посняков

– А вам? – не удержавшись, тихо спросил молодой человек.

Месье Якба неожиданно рассмеялся:

– Не буду скрывать – и мне тоже. Ты поможешь мне, я – тебе. Такая вот у нас будет коммерция!

– Я согласен! – Порывисто вскочил Макс.

– Вот это другое дело! – Якбаал обрадованно потер ладони. – А то заладил: что, да почему, да как… Прямо диссидент какой-то, клянусь Сетом! Отправишься уже завтрашней ночью. Доберешься до реки – на излучине тебя будет ждать корабль. Спросишь кормщика Бекенхонсу.

– Корабль на излучине. Кормщик Бекенхонсу, – послушно повторил Максим.

– Наденешь самый лучший парик, золотое ожерелье, сандалии…

– Сандалии?!

– К тому же возьмешь колесницу. Да-да, не удивляйся! Здесь везде, по всему оазису, мои люди – они пропустят колесницу с одиноким юношей, то есть с тобой. Запомни, тебя теперь зовут Джедеф, сын вельможи Птахотепа из города Инебу-Хедж. Твой отец был казнен по приказу царя Апопи, тебе же удалось бежать, и теперь ты жаждешь отомстить захватчикам дельты.

– Но…

– Твой костюм, твой вид и манеры говорят о тебе больше, нежели ты думаешь! Все пройдет отлично – никто ничего не заподозрит, в войске Ка-маси много таких, как ты. Делай что хочешь. Как только сокол окажется у тебя, ты знаешь, где меня отыскать. Этот оазис называется Сет-хотеп. Любой покажет и проведет. Ну, готов? Тогда жди.

Якбаал принес одежду лично – видать, в некоторых делах не доверял даже собственным слугам. Объяснил, как отворить ворота, как управлять колесницей…

– Да тебе не долго и ехать, река близко.

Потом простился, ушел…

Нет, не совсем ушел – голос его загремел во дворе вновь:

– Что тебе надобно от меня, Сетнахт? Что ты ходишь за мною повсюду? Девка? Какая девка? Что?! Имела наглость подсматривать? И как же, интересно знать, – через отверстие в ремонтной шахте? Ты ее что, там видел? Какой еще лоскуток? Ладно, поступай с ней как знаешь, девкой больше, девкой меньше – какая разница? Пленниц скоро будет много, очень много, Сетнахт! Что-что? Принести в жертву? Сету? Баалу? А неплохая идея! Сегодня же ночью покажем жертвоприношение нашим гостям. Молодец, Сетнахт, соображаешь! Только вот что… Девка-то пока нужна – она хорошо поет и пляшет. Схватишь ее ближе к ночи – куда она денется-то?!

Якбаал был раздражен и говорил громко, слишком громко. Впрочем, а кого ему было опасаться – подумаешь, какая-то служанка! Кому до нее есть хоть какое-то дело? Правильно, никому. Ну, разве только Максу…

Юноша сразу понял, о ком идет речь! Голубой лоскуток, ремонтная шахта… Уна! Кто же еще-то? Ай да Сетнахт, вмиг вычислил излишне любопытную девку. Что и говорить, молодец. Вот только как теперь быть с Уной? Как?

В полдень явился слуга с большим свертком от Якбаала. Парик, одежка, сандалии. Максим больше не думал – ждал. Устал уже от ожидания, пока наконец не увидел.

Уна забежала на миг в свою хижину… Быстро оглянувшись по сторонам, Максим юркнул туда же.

– Ой! – Девушка обернулась. – Ты так меня напугал! Такой сегодня день суматошный. Что у тебя с глазами? Ты чем-то взволнован?

– Уна, тебе надо срочно бежать!

– Что?!

– Сетнахт узнал о твоем любопытстве.

– Что ж…

– Нет-нет, не опускай руки. Лучше послушай меня! Здесь, в свертке, парик и одежда. Как станет темнеть – переоденься и жди меня в кустах у черных ворот.

– Что ты задумал, Ах-маси? – испуганно прошептала Уна. – Я… я ничего не понимаю.

– А тебе и не надо понимать. Просто верь мне. Ведь мы же друзья!

– Да, друзья.

– А друзья должны помогать друг другу.

Девушка посмотрела парню в глаза и вдруг улыбнулась:

– Хорошо, милый. Я сделаю так, как ты скажешь.

Вечер пришел незаметно. Начинало темнеть, и на лиловом небе высыпали звезды. Задний двор был безлюден, как и должно было быть, как и должно…

Подойдя к воротам, Максим осмотрелся и тихонько позвал:

– Уна!

– Я здесь.

Девушка уже переоделась, накрасилась, натянула парик. Да-а-а… Не узнаешь при всем желании! Даже грудь под богатым ожерельем не очень-то просматривалась сквозь тонкую белую ткань.

– У излучины стоит корабль. Спросишь кормщика Бекенхонсу. Тебя зовут Джедеф, сын Птахотепа. Уплывешь отсюда – дальше уж соображай сама.

– Я все поняла, Ах-маси. Но как же ты? Давай убежим вместе!

– Я убегу. – Макс усмехнулся. – Только не сейчас, позже.

Подмигнув девушке, он зашагал к конюшне и, выведя приготовленную колесницу, отодвинул на воротах тяжелый засов.

– Удачи тебе, Уна!

– И тебе…

– Стой… Не забудь-ка связать мне руки… вяжи-вяжи… Чем? Да хоть своим девичьим пояском… Да-да, именно им! Все, поезжай… Удачи!

– Да будет с тобой Амон!

Тихо скрипнули колеса, и запряженная парой гнедых колесница – колесница удачи – скрылась в вечерней тьме. Проводив девушку взглядом, Максим вздохнул и с усмешкой повалился наземь.

Согласно плещут весла нашей барки.

По Нилу вниз плыву с вязанкой тростника.

Сила любви (Поэзия Древнего Египта в переводах А. Ахматовой и В. Потаповой)

Красновато-коричневая от плодородного ила вода Хапи растекалась от носа корабля длинными пенными усами. Судно шло ходко: ветер был попутным, а парус – большим и крепким. Дюжие матросы, в обычное время – гребцы, развалясь, сидели у бортов, в любую секунду готовые по приказу кормщика схватить управляющий парусом канат или взяться за весла.

Сняв надоевший парик, Максим сидел на носу и задумчиво глядел вдаль. Проплывали по берегам деревни с глинобитными хижинами, все чаще попадались поля – уровень воды понизился, начинался сев, и чем дальше к югу, тем активнее. Мычали запряженные в легкие плуги коровы, сеятели бросали семена в землю, а ведущие коров по бороздам мальчишки махали проплывавшему кораблю руками и что-то кричали, вызывая явное недовольство бывшего тут же чиновника в белом головном платке и длинной плиссированной юбке-схенти. Чиновник и бывший при нем писец с папирусным свитком в руках, как видно, следили за ходом полевых работ, готовые доложить своему повелителю о каждом брошенном в землю зернышке. Из поучений Якбаала Максим знал уже, что все работы в Египте – да вообще все – строго регламентировались. Любая мелочь подлежала строгому учету, что, конечно, способствовало распределению урожая. Денег – собственно монет – в Черной земле не было, никому еще не приходило в голову набить в кузнице золотых и серебряных кругляшков с парадным портретом фараона, что, конечно, сильно затрудняло торговлю, по сути – обмен. Существовали, правда, чисто условные единицы, четко определявшие стоимость той или иной вещи, – шетит, дебен, кедет. Но все это были чисто весовые категории, к примеру, дебен был равен девяноста граммам золота, серебра или меди, кедет – девяти. Средней величины и комфортности дом стоил один дебен серебра плюс пять кедетов золота, бык – около полусотни дебенов меди, красивая рабыня – два дебена серебра плюс шесть дебенов меди, десять мешков зерна – два дебена меди. Раз денег не было, все менялось – и довольно трудно было, скажем, купить на том же базаре полупрозрачную невесомую ткань, называемую «сотканный воздух». Мало было иметь представление о ее стоимости, для начала нужно было узнать у торговца, что он за нее хочет. Зерно, медные браслеты, несколько кувшинов вина или еще что-нибудь. Макс хорошо помнил, как они когда-то «покупали» еду с Тейей. Тейя… Где-то она сейчас? Даст бог, все же удастся ее отыскать.