Холодная акватория - Александр Александрович Тамоников

Откуда? Вспоминай. – Сосновский сбавил скорость катера и посмотрел на девушку. – Это ценный момент. Интуиция, если она есть, никогда не подводит. Если что-то вспомнилось, постарайся выжать из памяти все. Ты спортсменка, она тоже ныряет с аквалангом.

– Я думаю, что мы наверняка встречались на международных соревнованиях. Там я могла ее видеть. Только и она меня может вспомнить!

– Не у всех такая память, как у тебя. Не факт, Маша, не факт!

Шелестов сидел за самодельным столом, покрытым старой изодранной клеенкой, и рассматривал рисунки, которые принес Сосновский. Максим и не подозревал, что Мария так хорошо рисует. Почему она этого не говорила? И в личном деле таких способностей отмечено не было. Не посчитала нужным, поэтому и промолчала. Думала, баловство, и только. А оно вон как пригодилось. Получше фотоаппарата. Молодец, Селиверстова!

Сосновский сидел напротив, расстегнув воротник форменного немецкого френча, и маленькими глотками, смакуя, пил ледяную колодезную воду.

– Получилось? – спросил Шелестов, кладя рисунок на стол.

– Думаю, что получилось. Реакция у них на меня предсказуемая, значит, я их правильно понимаю. Не верили бы, что я из СД, давно бы послали куда подальше или стали бы игнорировать. А они терпят и любезничают. Значит, ждут пользу от знакомства со мной.

– Ладно, подождем их реакцию на твои сведения. Борису там несладко!

– Думаешь они его допрашивают? – Сосновский покачал головой. – У них нет ничего на Когана. Даже близко ничего нет. Подозревать его – значит, подозревать любого в Анапе. Нет, Максим Андреевич, я думаю, что у Штанге иной план. Потрясти они его потрясут. Но цель не в этом. Майора итальянцы интересуют, а Боря у него – лишь инструмент.

– Твоими бы устами да мед пить, – вздохнул Шелестов.

– Моими можно и квасок из бочки возле кинотеатра на Серафимовича, и водочку. А еще давненько я не пробовал хорошей наливочки домашней.

– Все будет, лишь бы задание выполнить, – пообещал Шелестов. – Значит, говоришь, лицо этой дамочки Маше показалось знакомым? Да, в Москву мы рисунки отправим, но пока они их проработают, пройдет уйма времени. Надо самим что-то придумать. Сдается мне, что она местная. Может, поэтому ее итальянцы так прячут от чужих глаз?

– Были у меня такие мысли. Надо прощупать ее, надо оказаться с ней в одном месте, в одно время и с выпивкой. Может, вечеринку какую организовать для господ офицеров узким кругом? Хотя не факт, что Парето ее туда приведет.

– Меня беспокоит, что Виктора долго нет. Непонятно, что у него получилось с братом жены того сотрудника лаборатории, который застрелился. Неужели Буторин засыпался? А если так, значит, и немцы вышли на этого Юровского. Выходит, и они много чего знают. Да, сейчас самое время стравить абвер с итальянцами. Сегодня встреча с партизанами. Возможно, у них есть сведения о сотрудниках лаборатории, кто остался в городе. Странно, что никаких следов капитана Буруна. Хоть кого-нибудь из экипажа «Катрана» найти бы, ведь куда-то катер же делся…

Такого успеха майор Штанге даже и предположить не мог. Он специально обставил арест Анаджи так, чтобы об этом узнало как можно больше людей и чтобы до итальянских моряков слух об этом дошел незамедлительно. Но чтобы они заявились к нему уже на следующий день, о таком он и мечтать не мог.

Солнце склонялось к западу, когда Дейс доложил, что прибыли итальянские морские офицеры. Майор потер руки с довольным видом.

– Все идет отлично, обер-лейтенант. Они заинтересовались, они пришли, они готовы торговаться. Только я не буду торговаться, я им просто отдам грека, как отработанный материал. Он выглядит сейчас именно так. Люди готовы?

– Так точно, господин майор, – кивнул Дейс. – Наблюдение за итальянцами круглосуточное. Аппаратура прослушивания работает. У нас есть подозрение, господин майор, что за итальянцами наблюдает еще кто-то. Это очень осторожные люди. Мы их засекли дважды, но оба раза наблюдатель ускользнул.

– Ничего, не ускользнет. Это совершенно точно советский разведчик. У него тоже нет информации, и поэтому пусть погуляет пока на свободе. Он обязательно активизируется, когда итальянцы найдут то, что ищут. Для нас найдут, Дейс, понимаете? Они все сейчас работают на нас, они наши руки, глаза и уши. А когда придет время, мы своей властной рукой все это прекратим и заберем то, что нам нужно. Вот так!

Двое вошедших итальянцев небрежно вскинули руки к козырькам фуражек. Штанге поднялся с видом радушного хозяина. Теперь он мог себя вести так, ведь они были уже знакомы, не было необходимости ломать комедию. Все складывалось естественно и просто.

– Господин майор!

– Капитан Парето! – Штанге протянул руку. – Лейтенант Аккарди! Рад видеть вас, господа. Прошу, проходите. Кофе, коньяк или, может быть, шнапс?

– Благодарю вас, господин майор, – ответил Парето. – Если можно, кофе. Мы слышали, что вы получаете посылки из Аргентины.

– Да, один из родственников моей жены имеет плантации в предгорьях Анд. Это давняя и неинтересная история, господа. Но кофе и правда восхитительный. Сейчас я распоряжусь, а мы пока с вами поговорим о делах. Итак, с чем связан ваш визит? Чем могу быть полезен?

– Кстати, о кофе и хорошем коньяке, – улыбнулся Парето, продолжая смотреть на майора холодно. – Здесь, в Анапе, было приличное заведение, где подавали неплохие напитки, и работала приличная кухня.

– Да-да. – Штанге покивал головой, сделав сокрушенное лицо. – Если помните, и я любил туда заходить. Особенно в ненастную погоду, когда с моря дует холодный ветер, а там горит камин, и можно выпить горячего крымского вина. Оно так согревает. Я бы сказал даже, что горячее вино у открытого живого огня согревает не столько тело, сколько душу.

– Вы романтик, господин майор, – усмехнулся Парето.

– При моей профессии необходимо быть романтиком. Даже поэтом. Хотя, господа, я то же самое могу сказать и о вашей профессии. Морские диверсанты, боевые пловцы. Отдаю дань уважения вашему «черному князю» Боргезе за создание вашего уникального подразделения, которое прославит итальянский флот на весь мир.

– Благодарю вас, господин майор. – Парето приподнял чашку с кофе, как поднимают бокал с вином. – Но теперь на побережье господам офицерам негде отдохнуть и провести приятный вечер.

– Могу предложить хорошего повара, – улыбнулся Штанге, сделал глоток кофе и поставил чашку на стол. Лицо его стало серьезным. – Значит, вас интересует Орестис Анаджи? Могу я спросить, почему?

– Нам нужен этот человек, майор, – веско ответил Парето. – Он владеет информацией, которая необходима нашему командованию. Вы арестовали его. Можете вы сказать, в чем он обвиняется?

– Господа, вы понимаете, что находитесь в зоне действий вермахта и в зоне ответственности германский военной администрации. Но я хочу также отметить, что готов с вами обсуждать это вопрос. Исключительно из союзнических