Лучше прячься - Виолетта Роман

Мы замираем оба. Смотрим друг другу в глаза, произнося бесшумно все возможные слова любви. Мне больно уезжать без него. Но я не имею права остаться. Я должна уберечь малыша, остальное сделает он.

Душу на части рвало. Смотрел вслед удаляющемуся такси, а сам понимал, что сил держать себя в руках все меньше. Хочу следом сорваться. Остановить тачку, и в охапку ее. Отпускать Аленку, после того как нашел, сродни самоубийству. Это так сложно, что хотелось самого себя разорвать на куски.

Но я должен был это сделать. Должен был обезопасить. Должен. Но понимал, что, скорее всего, вижу ее в последний раз. Теперь, когда я увидел в лицо врага, осознал, насколько увяз в этом дерьме. Позволял многие годы расти монстру где-то на этой земле. Монстру, решившему, что сможет отобрать у меня все.

Я знаю, Денис не остановится. Он прошел длинный путь, и готовился к мести не один год. Сколько ему сейчас? Двадцать семь? Складно все выходит у мальца. Подумать только, что весь происходящий п*зд*ц – все спланировано им. Как ему удалось нагнуть Исакова, подрядить Дробина? Усмехнулся, поднося к губам сигарету. Красный огонек осветил темноту улицы, жаль, что внутри все также темно было.

Пока Гаспар не маякнет, что она с ним, не смогу успокоиться. Как на иголках каждую мучительно-долгую секунду ожидания. И это плохо. Мне сейчас, как никогда, нужна трезвая голова.

Холодный речной ветер продувал куртку. Поднял глаза наверх, сделав еще одну затяжку. Будет ли у нас с Аленкой когда-нибудь все просто и беззаботно? Обычная семейная жизнь, где самая главная проблема – выбор садика или цвета обоев? Пикники по выходным и ресторан вдвоем, когда малой с няней… Смогу ли я когда-нибудь расслабиться и не опасаться за их безопасность?

Снова усмехнулся. Да не будет этого. Знаю ведь, что теперь еще больше на мне ответственности, еще больше опасности будет. Теперь каждый свой шаг нужно будет взвешивать и обдумывать намного тщательней, чем когда-либо. Чтобы больно им не сделать. Чтобы в обиду не дать. И не дам. Ни одна п*дла не тронет их. И если для того мне придется завтра сдохнуть здесь, за тысячу верст от них, я сделаю это улыбаясь во весь рот. Но гаденыша с собой заберу.

Телефон брякнул в кармане. Гаспар прислал адрес. Дом тот же. Значит, старый лис не поменял место жительства. Ну что ж, настала пора заявиться к нему в гости.

* * *

Он всегда был продажным ментом. На многое в городе закрывал глаза, часто ел с моих рук, как и с рук других представителей криминального мира. Он всегда уверенно шел по намеченному пути, легко мог лавировать с собственной совестью, где надо усыпляя ее. Он не был полным отморозком. Нет. С ним всегда можно было найти компромисс. Мне нравилось, что к каждому делу он подходил с умом. В городе всегда был порядок, равновесие. Но то, что он сделал сейчас, заставляло меня думать, что жадность все же взяла вверх.

Мент подставился, а Денис подсуетился, воспользовавшись каким-либо компроматом. Здесь чистый шантаж. Иначе быть не может.

Снова нажал звонок, специально повернулся так, чтобы меня было видно в камеру. Улыбнулся.

– Открывай, мент. И не вздумай звать полицию, разговор у нас с тобой личный. По поводу общего знакомого…

Прошло несколько секунд перед тем, как щелкнул замок входной двери. Я вошел во двор и поднялся по ступенькам крыльца. Дверь мне открыла его жена. Я видел ее в последний раз лет пять назад, она сильно сдала за это время. Сколько ей сейчас? Пятьдесят?

Молча кивнув, указала мне в сторону коридора в конце которого находился его кабинет. Я помнил расположение комнат, хотя не был здесь достаточно давно. Пока шел, думал о том, что от этого разговора зависит намного больше, чем я мог когда-либо доверить этому менту. К сожалению, сейчас он был моим единственным козырем.

– У тебя три минуты изложить свою мысль, Русаков. Наверняка, ты пришел с чем-то, по-настоящему, важным, иначе не могу объяснить твой необдуманный шаг. Или ты забоишься обо мне и решил сдаться ему сам?

Прохожу вглубь комнаты, усаживаясь в кресло напротив него. Глупо предъявлять менту за предательство. А насчет Исакова никогда иллюзий не питал. Только вот не пойму, как с самого начала не догадался? Он же постоянно рядом маячил, а я совершенно в другую сторону смотрел.

– Ты же никогда дураком не был, гражданин начальник. Неужели не понимаешь, что, сдав меня, подпишешь смертный договор и себе?

Не сказал бы, что рассчитывал на ответ. Исаков задумчиво крутил ручку между пальцев.

– Он ведь все равно тебя грохнет. Что он пообещал?

Старик прищурился, посмотрев на меня поверх очков.

– Ты считаешь себя умней других, Шторм?

– Я считаю, что ты попался и у мальца на тебя хороший компромат.

Сглатывает. Вижу, как на лбу выступает испарина. Значит, попал в цель.

– Послушай, Филипп Петрович. Ты ведь не глупый мужик. Если Денис решился на подобное, у него есть четкий план, не включающий в себя лишних свидетелей и врагов. Ему не выгодно оставлять тебя в живых, пойми.. Он вернулся сюда, и останется в этом городе. Перед этим уничтожив всех, кто причастен к тому делу. Ты думаешь, он мстит только мне? Нет, Исаков. Он мстит всем нам… Тебе, мне, Романову. Только старику через внучку, понимаешь?

Исаков продолжал делать вид, будто не понимает, о чем я.

– Ему нужны камни.

Смеюсь.

– Нужны. Я не спорю. Но камни – не главная его цель.

Неужели, он на самом деле, не думал об этом?

– Пойми, сейчас у тебя нет шансов. Но если ты поможешь мне, он появится.

– Если я помогу тебе, мне тоже конец, Русаков. И я говорю не о карьере. Провести остаток дней за решеткой – не намного лучше смерти.

Злость разливалась по венам. Я поднялся с кресла, подошел к нему.

– Ты девчонку Романова подставил, понимаешь? И самого деда. Я ведь знаю, кто тогда заткнул ему рот. Ты, Филя. А потом, кто его на досрочную пенсию отправил?

Смотрит на меня волком. Знает, что правду говорю.

– Ты всю жизнь только свою ж*пу прикрываешь, а Романов ведь тебя другом всегда считал. Так помоги своему другу, помоги его внучке, Исаков. Тебе прошлых дел не изменить, так ты хотя бы в настоящем сделай хоть что-то хорошее… Ну даже если сядешь ты, так за свои же дела. Почему Аленка должна страдать от твоей жадности? А? – наклонился над столом, в глаза его бегающие всматривался. От такого глупо ждать благородных поступков.

– Денис ведь после меня и до нее доберется. А она беременна, Исаков. Так вот не только ее жизнь, но и жизнь моего ребенка в твоих руках. И я даю тебе слово, если ты поможешь мне, я костьми лягу, но найду то, что есть на тебя у Дениса.

Рисует узоры в ежедневнике. А мне хочется взять эту ручку и в глаз уроду воткнуть. Он еще думает… Под такой замес нас всех положил из-за страха за собственный зад.