Они освобождали Молдавию, они штурмовали Берлин - Коллектив авторов -- История

— Дозарядить оружие, приготовить гранаты к бою! — передали по цепи приказ командира роты старшего лейтенанта Янкевича.

— Не пройдут фашисты, — сказал сержант Козырь. — Будем стоять насмерть!

Не успел Козырь досказать последних слов, как грянули взрывы. Козырь опять занял свою ячейку, фашисты были уже в 150 метрах — ускоренным шагом они шли в атаку. Козырь прицелился и открыл из автомата огонь. Рядом застрочил пулеметчик Остапенко. Гитлеровцы падали, но первые шеренги заполнялись новыми солдатами.

Что-то теплое разлилось по руке Козыря. «Вероятно, ранило, — подумал сержант. — Но рука еще действует. Значит так, чепуха, царапина».

Кончились патроны в магазине. Козырь быстро вставил новый диск. Рука становилась тяжелее. Ею трудно было двигать. Боль все острее давала себя знать. Пальцы еле держали оружие. Прижав сильнее приклад подбородком, Козырь продолжал вести огонь. Фашисты залегли и снова поднялись.

— Кошкин! — крикнул сержант рядом стоявшему солдату. — Заряди диски.

Фашисты все ближе. Вот их группа уже в 30 метрах от окопа.

— Гады! — И Козырь метнул подряд четыре гранаты. Когда дым рассеялся, в окопе, казалось, стало совсем тихо. Товарищ перевязывал раны Козыря на руке и ноге.

— Кажется, всех прикончили? Пятая контратака фашистов тоже провалилась, — сказал Кошкин.

По ходу сообщения из окопа в окоп переходил парторг Чулков. Для каждого солдата у него находились теплые слова. Одних призовет к бдительности, других приободрит перед предстоящим боем. Солдаты любили его.

Шестая контратака фашистов началась перед вечером. Позиции батальона атаковали шесть танков и две самоходные пушки. За танками шла пехота.

— Приготовить противотанковые гранаты, — раздался властный голос.

Это был Чулков. Он находился рядом с солдатами, личным примером воодушевлял их на стойкость и смелость в бою.

Идя в атаку в шахматном порядке, вражеские танки вели интенсивный огонь по нашим позициям. Затем на расстоянии 400 метров они остановились, поддерживая огнем с места перешедшую в атаку пехоту.

Нашим пулеметчикам выпала ответственная задача — сдержать натиск гитлеровцев. Пулеметчик-узбек коммунист Бабаев находился на правом фланге своей роты. На его огневую позицию двигались около тридцати гитлеровцев. Вот они уже в 200, 150, 100 метрах от пулеметчика. Тогда Бабаев, прицелившись, нажал на спусковой крючок. Как подкошенные упали гитлеровские автоматчики.

Доблесть и отвагу проявил в этом бою коммунист Долгий. По своей инициативе он выдвинулся во фланг фашистам и уничтожил 17 гитлеровцев.

Отбита была и эта контратака.

Впереди был Берлин.

М. БАКАЛИНСКИЙ,

капитан медицинской службы в отставке, бывший командир санвзвода 1373-го стрелкового Краснознаменного полка 416-й стрелковой дивизии

О ДРУЗЬЯХ, ТОВАРИЩАХ…

В составе 51-й стрелковой Перекопской дивизии на рассвете 22 июня 1941 года на территории МССР я встретил начало Великой Отечественной войны. Шли жестокие кровопролитные бои. Наше соединение, действуя в составе 9-й армии, изматывая противника в боях, по приказу командования отходило за Днестр. Днем из-за частых налетов фашистской авиации переправа на Днестре не работала. Я сидел на берегу и думал о солдатской службе, которая вот уже третий раз сводит меня с этой рекой. И я почему-то надеялся и верил, что придет время, и мы снова с боевыми друзьями-товарищами вернемся сюда.

…И вот весной сорок четвертого года в должности командира санитарного взвода 2-го стрелкового батальона 1373-го стрелкового полка 416-й стрелковой Таганрогской Краснознаменной ордена Суворова дивизии вернулся я в Приднестровье.

Дивизию после освобождения Одессы, за активное участие в котором она была награждена орденом Суворова II степени, отвели на короткий отдых. Полк пополнился людьми, оружием, и в одну из майских ночей, поднятые по тревоге, мы двинулись ускоренным маршем вверх по течению Днестра. Через двое суток пришли в район новой дислокации. Подразделения замаскировались в прибрежных зарослях садов и рощ. С наступлением темноты два батальона полка переправились по наплавному мосту на правый берег, на знаменитый Шерпенский плацдарм, чтобы вместе с частями 60-й гвардейской и 295-й стрелковых дивизий 32-го стрелкового корпуса сменить оборонявшиеся там части 8-й гвардейской армии.

Батальоны приняли оборону и занялись привычным в таких случаях делом: углубляли траншеи и ходы сообщения, поправляли и маскировали стрелковые ячейки и пулеметные гнезда, вели усиленные наблюдения за противником. И все это на простреливаемом насквозь плацдарме, в трудных условиях, к которым нужно привыкнуть. Большую работу провели наши политработники: заместитель командира полка по политической части майор Исмаил Абишевич Асланов, парторг батальона С. Халилов, комсорг батальона Н. Христенко.

На всю жизнь запомнился высокий худощавый майор Гадимов Фада Амиргун-оглы — заместитель командира по политчасти нашего батальона, которого мы все называли нашйм комиссаром. Днем и ночью замполит Гадимов находился в первой траншее среди защитников плацдарма. Человек большого мужества, коммунист ленинской закалки, участник гражданской войны, майор Гадимов словом и личным примером вдохновлял воинов на ратные подвиги. Он всегда находился в окружении воинов, вел с ними задушевные беседы, умел разговаривать со всеми на равных, поэтому и тянулись к нему.

…Спустя много лет после войны я послал запрос в Баку в совет ветеранов 416-й стрелковой дивизии. В своем ответе И. А. Асланов сообщил, что до призыва в армию майор Гадимов Фада Амиргун-оглы работал первым секретарем Исмаиллинского РК КП Азербайджана. В послевоенные годы он был первым секретарем Кировского райкома партии города Баку. Умер в 1956 году.

Рядовой Александр Еременко прибыл к нам в батальон с новым пополнением после освобождения Одессы и был назначен на должность писаря 6-й роты. Находясь на плацдарме, он добыл снайперскую винтовку, задолго до рассвета выползал из траншеи, забирался на нейтральной полосе в снарядную воронку, укрытую буйными виноградными лозами. Когда за Днестром загорался рассвет, фашисты покидали боевое охранение и уходили с пулеметами по ходу сообщения в основную траншею. В оптический прицел винтовки было хорошо видно, как они входили в блиндаж, и Еременко, прицелившись, стрелял. А когда командованию понадобился «язык», то Еременко доказал, что брать его следует только на участке шестой роты и по давно выношенному им плану.

Несколько дней велась подготовка к операции по захвату «языка». В одну из темных июльских ночей бойцы шестой роты вышли на исходный рубеж.

В условленное время командир роты лейтенант Бердышев подал команду, и Еременко первым перемахнул через бруствер. Прошло немного времени, и в немецких траншеях раздался сильный взрыв — это Еременко бросил в немецкий блиндаж противотанковую гранату. Грянуло солдатское «ура», затрещали автоматы и пулеметы, завязалась кровавая схватка. Через несколько минут солдаты приволокли и опустили в траншею завернутого в плащ-палатку раненого немецкого унтер-офицера, который после оказания медицинской помощи был направлен в штаб дивизии.

И тут поступил срочный приказ командира