Игра на чужом поле - Александра Маринина

– Первое: я хочу все-таки выяснить, что это за компанияпригрелась в «Долине». Второе: я хочу, чтобы убийство в санатории былораскрыто. Как вы это будете делать, добросовестно или нет, меня не интересует.Дело должно быть закончено расследованием и передано в суд. И как можнобыстрее. Завтра доложите мне, какая помощь вам для этого нужна. Сможете найтинастоящего убийцу – тем лучше. Не сможете – не суть важно. Я, как вы понимаете,берегу свой резерв.

– Понимаю, – кивнул человек в очках. – Атретье?

– Третье: я хочу знать, кто такая Каменская. Онаотдыхает в «Долине», занимает номер пятьсот тринадцать. Шахнович об нее зубысломал. Мне интересно почему.

– Когда вы хотите получить сведения о Каменской?

– Не буду вас торопить. Давайте к завтрашнему дню. Выприедете ко мне по поводу раскрытия убийства, заодно и поговорим о Каменской.

– В таком случае, до завтра, Эдуард Петрович.

– До завтра, голубчик. Приезжайте вечерком, часам ксеми – вместе поужинаем.

* * *

Поздно вечером состоялась встреча массажиста Котика с егоруководителем.

Котик сидел в своей квартире, развалясь в кресле, удобновытянув ноги и прихлебывая из бутылки темное пиво.

– Я велел Семену и Химику уехать из Города.

– Это правильно. Семен начинает терять над собоюконтроль, он становится опасным. А Дамир?

– Дамиру придется остаться. Его еще будут допрашивать.По-моему, его подозревают в убийстве.

– Забавно. А что с нашей переводчицей?

– Ее тоже допрашивали. Мне кажется, мы с вами ошиблисьна ее счет. Она не из милиции.

– Хорошо бы. А если из милиции, то что она здесьделает? Может это быть связано с тем, что Семен натворил летом?

– Маловероятно. Столько времени прошло… Чего ж они такдолго выжидали?

– Ты прав, Котенька. Возможен и третий вариант: она измилиции, но находится здесь не для работы, а для отдыха. Как ты думаешь, в этомслучае она представляет для нас опасность?

– Думаю, что нет.

– Надо бы, чтобы Дамир за ней проследил. Онивстречаются?

– Дамир ее уже два дня не видел.

– Интересное кино! Куда же она делась?

– Сидит в номере, работает. На весь этаж слышно, какмашинка стучит. Просто Дамир ею не интересуется. Зачем она ему? Он ведь ее отЗарипа оберегал.

– Плохо, Котик. Выговор тебе. Дамиру нужно голову наместо поставить. Возьмись за это.

– И что я скажу Дамиру? Вы сами говорили, нельзя, чтобыон знал, что она из милиции.

– Скажи что угодно. На меня сошлись в крайнем случае.Объясни этому богемному существу, что нельзя увиваться за женщиной иобъясняться ей в неземной любви, а потом без всяких причин исчезать. Растолкуйему, что она может обидеться, а ведь только она сможет подтвердить его алиби намомент убийства. Нельзя с ней ссориться. Нет ничего страшнее мести брошеннойженщины. Такие аргументы он поймет.

– Такие – пожалуй, да, – согласился Котик, делаябольшой глоток и отставляя бутылку.

– Ты уж постарайся, дружок. Обеспечь постоянноеприсутствие Дамира рядом с Каменской. Пусть будет повнимательнее.

– Постараюсь.

Прямо из аэропорта Юрий Коротков приехал в Городскоеуправление внутренних дел. Сотрудники уголовного розыска подробно рассказалиему обо всем, что удалось узнать за два дня, прошедших со времени обнаружениятрупа Николая Алферова.

– Вчера Сергей Михайлович разговаривал с вашимначальством, так что мы в ходе работы начали проверять версию о заказномубийстве. Пока ничего не вырисовывается.

– А другие версии есть? – спросил Коротков.

– Ревность и деньги. Они там целый подпольныйтотализатор устроили. Заключали пари на женщин, ставка – сто тысяч рублей.Представляете?

– Лихо! – Юра расхохотался. – И сколько былоучастников?

– Насколько нам известно – трое. Сам потерпевший, егососед по комнате Павел Добрынин и сотрудник санатория Шахнович.

– Как со свидетельской базой?

– В первое же утро опросили всех поголовно, гигантскуюработу проделали. Большинство, конечно, ничего не знают ни об обстоятельствахдела, ни о самом Алферове. Тех, кто знает хоть что-нибудь, на следующий деньдопросил следователь. Их не так уж много, к сожалению.

– Поподробнее, пожалуйста, – попросил Юра.

Смуглолицый Андрей Головин заглянул в блокнот.

– В первую очередь Добрынин и Шахнович. Затем супругииз Тулы, их соседи по столу, которые слышали, как они обсуждали условия ирезультаты игры. Женщин, за которыми ухаживали участники тотализатора, всегопятеро. Ну и еще несколько человек, так или иначе сталкивавшихся с Алферовым.Вот список.

Головин положил перед Юрой листок с фамилиями, указаниемместа работы и (для отдыхающих) номера комнаты. Пробежав список глазами,Коротков сразу же наткнулся на фамилию «Каменская». Рядом стояла пометка «ГУВДМосквы, комната 513».

– Меня интересует свидетель Каменская, – обратилсяон к Головину.

– Каменская Анастасия Павловна, шестидесятого годарождения, – бойко начал Андрей, поглядывая в свои записи, – приехалав «Долину» двадцатого октября, путевку приобретала в Москве заранее, еще вавгусте. Сам Алферов тоже приобретал путевку в Москве, но значительно позже, вначале октября, так что вряд ли Каменская ехала сюда специально, чтобывстретиться с Алферовым.

«Что он несет? – с ужасом подумал Коротков. – Посути все абсолютно правильно, он так и должен проверять людей, проходящих поделам о заказных убийствах. Но не Аську же… Неужели она им не сказала?»

– Свидетель Каменская, на мой взгляд, – темвременем невозмутимо продолжал Андрей, – одна из наиболее реальных фигур,объясняющих убийство на почве ревности или корысти.

– Поясните, – коротко потребовал Коротков.

– За ней последовательно пытались ухаживать все троеучастников тотализатора, и все трое якобы не преуспели. Но в это мне личноповерить трудно.

– Почему?

– Если бы вы видели эту Каменскую, а также Добрынина иШахновича, вы бы тоже не поверили. Добрынин и Шахнович – красавцы, каждый всвоем стиле, один блондин, другой – брюнет, оба настоящие супермены. И, прошузаметить, при деньгах. Каменская же – совершенно невзрачная, внешненеинтересная, тихая женщина. Успехом у мужчин не пользуется. И вы можетеповерить в то, что, находясь в отпуске, она не соблазнится возможностьюзакрутить роман с такими привлекательными мужчинами?

– Так я не понял, в чем вы видите обман? Вы сказали«якобы не преуспели».