Угасание - Лиза Смедман

Ты должен показать мне путь в Магик, - сказал иллитид. — Он ведь защищен от магического проникновения, не так ли?

Громф улыбнулся:

Верное предположение. Но есть часть здания, не защищенная этими чарами, поскольку существует в своем особом псевдоуровне: вертикальная шахта, по которой можно попасть в мой кабинет. Если ты сумеешь доставить нас в нее, я покажу тебе, как найти дверь.

Мысленно представь ее себе, — велел иллитид.

Громф подавил раздражение оттого, что ему приказывают.

Разумеется, - ответил он. — А… кстати, как тебя зовут?

Слуугуф.

Если иллитид сказал правду, Громф получил оружие, которое мог использовать против существа. Разумеется, пожиратель мыслей тоже знал это, а значит, Слуугуф не собирался оставлять Громфа в живых. Все это стремительно промелькнуло в мозгу Громфа — по счастью, слишком стремительно, чтобы Слуугуф заметил, — а затем Громф сосредоточился на том, как попасть в шахту. Он чувствовал, как иллитид мысленно выглядывает из-за его плеча, внимательнейшим образом изучая место, куда они намеревались перенестись.

Рядом с ними возник мерцающий круг пурпурного света. Слуугуф ступил в него и мгновение спустя уже левитировал внутри шахты. Казалось, что она тянется и вверх и вниз бесконечно, а стены ее сотканы из тьмы, каким-то образом сгустившейся настолько, что она стала почти осязаемой. Громф знал, что, не будь он заперт в сфере, в ноздри ему ударил бы отвратительный, зловонный запах псевдоуровня, вонь уродливых существ, называющих его своим домом.

Где дверь? — спросил Слуугуф.

Громф указал на место, где мрак выглядел еще более густым, чем везде.

Рассей эту магию, потом нажми, - мысленно передал он.

Слуугуф сделал, как он велел. Засияла алмазная пыль, и проступили невидимые прежде руны, начертанные ею. Когда свечение исчезло, Слуугуф толчком открыл дверь, и перед ним предстал кабинет Громфа.

В помещении был жуткий беспорядок — последствия поединка Громфа с личдроу Дирром. Огромный стол посреди комнаты был поцарапан вращающимися клинками, наколдованными личдроу, мраморный пол треснул там, где в него ударил посох Дирра. Одна книжная полка разлетелась вдребезги, а попадавшие с нее свитки валялись растоптанные. Личдроу, заперев Громфа в сферу, оставил все как есть в знак презрения к мастерству Архимага.

Вечно горящие красные свечи, вставленные в настенные подсвечники из сжатых в кулаки пальцев скелетов, по-прежнему освещали кабинет, и обитое плюшем кресло у стола тоже сравнительно не пострадало. Более жесткое деревянное кресло для посетителей по другую сторону стола валялось на боку с оторванными ножками. Позади него виднелась дверь из черного мрамора со сверкающими серебряными рунами.

Что до каменного голема, пытавшегося защитить Громфа, единственное, что от него осталось, — отрубленная каменная рука, одиноко лежавшая в углу.

Все еще паря внутри шахты, Слуугуф просунул через дверь в кабинет кончик щупальца. Мгновенно из стены вырвалась струя пламени. Это невидимый сигил высвободил огненную элементаль. Магия Слуугуфа, однако, оказалась быстрее. С его щупальца сорвалась ледяная стрела и ударила в элементаль, замораживая ее. Огненная элементаль застыла, по пояс высунувшись из камня, вскинув руки над головой. Двигались только ее глаза. Когда иллитид шагнул наконец в комнату, они яростно засверкали.

Ты не предупредил меня насчет этого, - сказал иллитид, кивнув на замороженную элементаль и шевеля щупальцами.

В этом явно не было необходимости, — ответил Громф. — А теперь давай займемся делом. Освободи меня. Положи сферу на кресло у стола.

Щупальца зашевелились, и с гримасой, которая, возможно, была улыбкой, Слуугуф опустил сферу на подушку кресла. Потом он, не мешкая, начал творить заклинание. Его трехпалые руки задвигались — Громфу показалось, что он отчасти узнал контрзаклинание заточения, но его соматическая составляющая была сложнее, чем нужно, — и тут сфера раскололась и на Громфа со всех сторон обрушились звуки.

На миг он оказался между измерениями, тело его внезапно освободилось от державшей его в заточении магии, в ушах загудело, словно он сделался вдруг языком колокола…

И вот он уже сидит в своем кресле. Торжествующе сверкая глазами, он начал было поднимать палец, чтобы этим едва заметным жестом активировать второй невидимый сигил в стене. Смыкающиеся эллипсы затянут Слуугуфа в пространственную ловушку.

Остановись.

Палец Громфа замер. И маг даже и думать не мог снова пошевелить им. Что-то вцепилось мертвой хваткой в его мозг и подавило волю. Громф ощутил, как Слуугуф запускает свои отвратительные ментальные щупальца в его разум.

Архимаг, сердце которого вдруг застучало быстрее, понял, что, очевидно, произошло. В заклинание, давшее Громфу свободу, иллитид вплел другое, замедлившее все реакции мага. Это дало Слуугуфу время для еще одного заклинания — господства над разумом, — превратившего Громфа в его раба.

Громф неподвижно сидел в кресле, ожидая следующей команды иллитида. Если бы он мог, то застонал бы от досады. Он так старался не думать о сигилах в стенах. После того как иллитид столь успешно разделался с элементалью — как и рассчитывал Громф, — у Слуугуфа должно было возникнуть ложное чувство безопасности. Предполагалось, что второй сигил станет ловушкой для пожирателя мыслей после того, как Громф освободится. Но тщательно продуманный план Архимага лежал в руинах, разбитый вдребезги, словно сфера, осколки которой валялись у ног Громфа.

Слуугуф встал позади Громфа и навис у него над плечом.

Открой ящик.

Громф нагнулся, вставил пальцы в глазницы черепа и потянул. Ящик выдвинулся, демонстрируя две бутылки с мыслями.

Достань их из ящика, — приказал Слуугуф.

Громф сделал то, что ему велели, — поставил обе бутылки перед собой на стол. Он взял себя в руки. Если иллитид попытается лишить его жизни или, по крайней мере, снова заточить куда-нибудь, защитная магия стола помешает ему.

Однако Слуугуф отдал ему очередной приказ:

Выбери одну из бутылок.

Пальцы Громфа сомкнулись на той, что стояла ближе. В следующий миг, по команде Слуугуфа, они разжались, и Громф взял другую бутылку.

Выпей! — приказал иллитид.

Услышав это, Громф понял, что вторая часть его плана — та, о которой он явно безуспешно старался не думать вовсе, — тоже провалилась.

Десятилетия назад Громф создал эти бутылки с мыслями на случай непредвиденных обстоятельств, если он вдруг окажется пленником существа, способного читать его мысли. Он говорил правду, утверждая, будто понятия не имеет, что в этих бутылках, но при этом в мозгу его хранилась одна крохотная частичка информации: память о том, что, если такая ситуация возникнет, он должен предложить эти бутылки пленившему его. Но доска сава оказалась перевернутой. Что бы ни содержалось в бутылке, которую уже откупоривали его вероломные руки, оно должно было обрушиться на самого Громфа.