Эмоциональная жизнь мозга - Шерон Бегли

Я упоминал в начале этой главы, что ученые бывают очень ограничены рамками своей специальности и не имеют интереса к исследованию феноменов за этими пределами. Я столкнулся с подобным образом мыслей в конце 90-х годов, когда исследователи, занимающиеся темами биомедицины, разрабатывали способы оценки сердечной функции при помощи МРТ, а не инвазивными методами (например, ангиографией, когда катетер вставляется прямо в сердце). Когда я прочел об этом, то осознал, что у меня уже есть некоторое количество добровольцев, которые проходят обследование при помощи МРТ в нашей лаборатории, где мы исследовали деятельность мозга, сопровождающую различные эмоциональные состояния. Я подумал: «А почему бы не посмотреть на другие органы, которые также могут изменяться во время эмоциональных состояний?»

Когда я связался с несколькими университетскими коллегами, ведущими специалистами в развитии идеи использования МРТ для исследования сердечной функции, и рассказал им о своей задумке – использовать МРТ для обследования здоровых людей и посмотреть, как психологические состояния (эмоции) влияют на сердце, – они отнеслись к этому очень скептически. Они мне напомнили, что МРТ сердца была разработана для оценки заболевания. Они не могли представить, что эмоции могут влиять на сердце настолько, что можно будет увидеть существенные изменения при МРТ. Я начал беспокоиться, что наши обычные методы стимулирования эмоций в лабораторных условиях могут оказаться недостаточно мощными для видимых при МРТ сердца изменений. Итак, впервые в исследовательской практике я решил, что мне придется вызвать страх, не показывая фотографии или фильмы, как я обычно это делал, а пугая своих добровольцев с помощью разряда электрического тока.

Психологи долгое время использовали разряды электрического тока для изучения связи страха и обучения (как с животными, так и с людьми). Например, стандартный эксперимент: крысу бьют током, когда она подвержена какому-то раздражителю – звуку или цветному свету. Крыса учится ассоциировать раздражитель с током, и в результате каждый раз, когда в дело вступает тот или иной раздражитель, пульс у крысы учащается и она пытается избежать удара. В бесчисленных экспериментах с людьми, где использовался электрошок, встревоженные пациенты научились связывать раздражитель с электрошоком быстрее, чем это сделали здоровые люди. Самое, возможно, известное исследование с применением электрического тока только симулировало его использование: эксперимент Стэнли Милгрэма, когда добровольцам было сказано, что они должны ударять током невидимых им «учеников», если те будут отвечать неправильно. Электрическое напряжение следовало увеличивать при каждом неверном ответе. (На самом деле никакого тока не было; эксперимент состоял в том, чтобы понять, могут ли авторитетные лица – ученые – принудить обычных людей мучить невинных незнакомцев. Ответ: да.)

Я всегда настороженно относился к использованию электрического тока, потому что это очень неестественный раздражитель. Не говоря уже о том, что я нахожу неэтичным подвергать участников воздействию электрического тока, когда имеются другие способы спровоцировать страх или беспокойство. Тем не менее, учитывая скептицизм моих коллег, которые считали, что обычные способы стимулирования негативных эмоций не в силах оказать измеримое влияние на сердце, я решил рискнуть.

Для эксперимента я больше использовал угрозу удара током, нежели реальные разряды. Развесив объявления по всему кампусу, мы нашли двадцать три студента со схожими специальностями и объяснили им, что их поместят в трубу МРТ, где им придется наблюдать за различными простыми геометрическими фигурами, проецируемыми на потолок камеры. Появление ромба означало, что они получат небольшой разряд, в то время как другие фигуры ничего не значили. Чтобы они понимали, на что согласились, мы подвергли их очень маленькому разряду на 20 миллисекунд (1/50 секунды), что схоже с ощущениями при прикосновении полностью заряженной девятивольтовой батарейки к языку. Затем добровольцы ложились в трубу МРТ и начинали смотреть в потолок.

Находясь в диспетчерской и наблюдая за показателями активности мозга в реальном времени, я был поражен огромной разницей в шаблонах нервной деятельности, когда люди видели ромб (угроза тока!) и круг (беспокоиться не о чем). Я был сосредоточен на нескольких частях головного мозга, которые, как я точно знал, должны быть активны во время страха (миндалевидное тело, центральная доля и префронтальная кора). Неудивительно, что ощущение опасности имеет отличный от ощущения безопасности нейронный контур. Когда мы начали рассматривать сердечные показатели (мы измеряли сокращаемость – интенсивность, с которой бьется сердце), я мгновенно заметил, что как минимум у некоторых испытуемых эмоции достигли грудной клетки и посеяли там настоящий хаос. На сокращаемость влияет нервная симпатическая система, которая руководит реакцией борьбы или бегства, а кроме того, принимает участие в создании стресса и недомогания. Чем выше активность мозга в трех основных областях – правой части префронтальной коры, центральной доле и миндалевидном теле, – тем сильнее сердечная сокращаемость.

В ответ на сигнал об опасности (появление ромба) у некоторых людей лишь немного изменилась сокращаемость, в то время как у других были видны разительные изменения.

Мы могли понять, кто есть кто, рассматривая мозг человека. Более сорока процентов вариаций сердечной сокращаемости от человека к человеку были обусловлены тем, насколько сильно центральная доля и префронтальная кора реагировали на геометрическую фигуру, которая являлась предвестником угрозы. Эта повышенная активность мозга мчалась вниз по дороге нервной симпатической системы и заставляла сердце качать кровь быстрее. Такие различия в эмоциональном типе, вероятно, могут быть важны для здоровья, когда они происходят на протяжении длительного периода времени.

Разум «воплощен» в том смысле, что он существует внутри тела, если точнее – в полутора килограммах похожей на тофу субстанции, которую мы называем мозгом. Он вовлечен в двустороннюю коммуникацию с телом – состояние разума оказывает влияние на тело и наоборот. Эмоции также воплощены в теле, и с учетом их способности влиять на физиологию они, возможно, самая воплощенная в теле форма психической активности. Структура деятельности мозга, которая лежит в основе эмоциональных типов, имеет обширную двустороннюю связь с иммунной, эндокринной и вегетативной нервной системами. Посредством движения в одном направлении (от мозга к телу) разум оказывает влияние на состояние здоровья. Это предполагает, что знание чьего-либо эмоционального типа может быть настолько же важно в плане оценки рисков для поставщика медицинских услуг, как и знание о том, курит ли человек. Это также значит, что изменение эмоционального типа может быть выгодным для физиологических систем нашего организма и, таким образом, – для здоровья в целом. Посредством движения в другом направлении (от тела к мозгу) изменения в шаблонах могут повлиять на то, как мозг обрабатывает эмоциональную информацию. Подразумевается не только предупреждение для использующих ботокс о том, что он парализует лицевые мышцы и таким образом сокращает их эмоциональный диапазон. Предполагается, что тело может стать вашим союзником в преобразовании эмоций. Имеются в виду практики, которые придают телу особое значение, как, например, хатха-йога, обладающая огромным потенциалом для модулирования эмоций. Это исследование едва ли можно назвать хорошим стартом, но у нас уже есть поистине интригующие намеки на то, как может работать взаимосвязь тела и мозга.