Проклятье тирольского графа - Анна Демина

Но на этот раз только не вздрогнул.

— Видите ли, — собрался он с мыслями. — Иногда, когда никого рядом нет, я веду вслух свои хозяйственные подсчёты.

Нет, он что, за дурака меня держит? За дуру?

— Но я слышала другой голос. Или вы ведёте свои подсчёты на два голоса? У меня, например, тоже есть внутренний голос. Он — провокатор и редкая сволочь, но обитает всё-таки внутри. Наружу не лезет.

— Я рад за вас. Но фройляйн должна меня извинить. Это всё — издержки моего одиночества.

Старик хлопнул дверью и оставил меня одну.

Я подошла к санузлу. Огромная белая с золотом ванна неплохо смотрелась в этом склепе. Не джакузи, конечно, но жить можно. Унитаз, биде, в общем, всё что нужно такой отшельнице как я. Ещё пару минут я поразмышляла о том, буду ли я что-то менять в такой обстановке, когда обзаведусь собственным замком, или оставлю всё, как есть. Как вдруг раздался звук, который я ни с чем не могла спутать. Это пришла смска. Ещё одна и ещё, и ещё. Телефон просто взорвался от скопившейся за это время информации.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я бросилась к сумочке. Видимо, связь починили. Недаром же я видела солнце из башни.

Две полоски. Сойдёт. В первую очередь я набрала Стаса.

Глава 34

Ну, возьми же трубку, возьми!

Наконец-то!

— Стасик! Привет! Я соскучилась! Ужас! Когда ты приедешь? Я тут совсем одна! И этот чёртов замок! Стас! Мне страшно! Что ты молчишь?

— Ну, это как бы не Стас, — голос с той стороны неожиданно оказался женский и настолько неприятный, что я даже отказалась поверить.

— В смысле — не Стас?

— Привет, Кисуля, — она воркующе растягивала гласные, мурлыкала словно кошка. — Это же — я. Не узнала?

Да уж конечно, не узнала. Я бы тебя стерву по дыханию в трубке узнала! Если бы ты даже ни слова не произнесла.

— Света… лана? Что ты там делаешь?

— Отдыхаю, Кисуля. Что мне ещё остаётся? — томно вздохнула она.

— Зачем ты взяла его телефон?

— Что ж я должна была делать? Стас так рвался тебя спасать. Насилу его удержали. Переживал. Вертолёт хотел заказать, — по-моему, она наслаждалась ситуацией.

— Стас где? — я медленно начала закипать.

— Да здесь он, Кисуля. Съем я его что ли? Спит он.

Фоном в трубке, действительно, слышалось мерное посапывание.

— То есть как — спит? — не поверила я.

— Обыкновенно, как люди ночью спят, — продолжала она ворковать.

— Какой ночью? Вечер ещё.

— Это там, у тебя — вечер, а у нас уже ночь. Прибавь шесть часов.

— Ничего не пойму. Вы где?

— Где, где — в Тайланде, — хихикнула Светка.

— Ты сейчас шутишь?

— Ну, что ты, Кисуль, — её тон стал проникновенно серьёзным. — Два дня проторчали в этом Инсбруке. По клубам сходили, в ресторан. Скукотища неимоверная.

— Как вы оказались в Таиланде? — я ничего не понимала.

— Вечером в отеле играли в карты. По маленькой. А Китосик возьми, да и предложи: «На копейки играть надоело, говорит, давай на желание». Вот Стасик и проиграл. Никита говорит: «Хочу в Пхукет, надоело в сугробе сидеть. В Москве, говорит, сугробы, здесь тоже».

— А Стас что?

— Что Стас? Карточный долг — дело святое. Только мне кажется, Китосик нарочно смухлевал, — опять доверительно промурчала она. — Понимаешь?

— Я не понимаю, почему Стас у тебя в номере спит! — не выдержала я.

— Почему у меня? Он у себя. Смотрел погоду в Тироле. Всё ждёт, когда можно будет лететь. Устал и уснул. Я просто не успела уйти.

— Так, дай трубку Стасу! — мне так надоел её заботливый тон.

— Кисуля, он спит, — вежливо возмутилась она.

— Разбуди его и дай трубку! — я уже просто кричала.

В телефоне послышалось шуршанье и скрип кровати, и отдалённые голоса:

— Возьми телефон. Там твоя истеричка звонит.

— Что? Сколько времени? — послышалось такое знакомое бормотание Стаса. — Кисуля? Ты где?

— У чёрта в заднице! Там, где ты меня бросил! — в носу зажгло и слёзы брызнули у меня из глаз.

— Зачем ты так? Я каждый день проверяю погоду. Скоро обещают прояснение. Мы сразу же вылетим за тобой.

— Какого чёрта ты делаешь в Таиланде?!

— Юль, оставь этот тон, — Стас начинал злиться.

Да плевать!

— Ты спал с ней?

— С кем спал, Кисуля?

— Ты спал с ней? Отвечай!

— Юля, я люблю тебя, ты же знаешь.

Чёртовы слёзы лились не переставая. Я до боли закусила губу, чтобы не зареветь в трубку.

Стас продолжал что-то бормотать в телефон, но я и не слушала уже.

Вот ведь — тварь! Подкараулила момент! А он-то тоже хорош! Кот из дома — мыши в пляс! Ну, я вам покажу!

Телефон я забросила в угол. Вскочила с кровати и побежала из комнаты вниз. Пусть старый херр даст мне свой трактор. Или снегоход. Или хоть что-нибудь. Я должна сейчас же попасть в этот чёртов Пхукет.

По лестнице я слетела как молния, донеслась до дверей. Дёрнула — заперто, толкнула — не открываются. Не иначе как старый херр меня в замке закрыл. Появится завтра — за всё получит! Через минуту-другую дёргать и толкать дверь мне надоело. А может я зря на него злюсь? Может дверь просто снегом привалило? Одно другого не лучше. Теперь точно до его прихода не выберусь. Что будем делать? Внутренний голос боялся вылазить под горячую руку.

Зато из коридорчика, который вёл к туалету, раздались невнятные звуки.

— Херр Михель! — я поспешила на шум. — Мне срочно нужен ваш трактор!

Но дворецкого в коридорчике не оказалось. Вместо него на полу копошился какой-то гном. Маленький такой человечек в потёртом комбинезоне вытирал тряпкой пол.

— Прямо "айне кляйне цвирг", — пришла на ум фраза из старого фильма.

— Нет, я не "цвирг", — рассмеялся человечек. Он поднялся. Лицо было довольно приятным. — Я тут проводку чинил. Насорил немного. Замок ведь старый.

Сердце моё всё ещё пылало местью. Шальные мысли стрелою пронзали мозг.

— Ты, часом, не сундуковый? — строго спросила я.

— Кто? — он не понял.

— Не важно. Полезли в сундук!

Он даже рта не успел раскрыть, как я схватила его за руку и потащила наверх. Я бежала так быстро, что ещё бы немного, и он развевался бы как флаг.

И вот мы уже стояли в моих покоях. Я оглядела моего "гнома". Лицо его мне очень нравилось — мягкое выражение с добродушными чертами, волнистые волосы были откинуты назад. Он между тем внимательно изучил тот огромный сундук, что громоздился в изножье кровати.

— Мне надо туда?

Вопрос его был настолько исполнен наивной решительности,